Morbus Dei. Зарождение - Бауэр Маттиас. Страница 45
Тишина стояла в комнате, только потрескивали поленья в печи, и Вит тихонько скулил во сне.
Старик вспоминал свою любимую жену. И думал, когда им вновь суждено встретиться.
Он был готов, уже давно.
Мартин стал неспешно набивать трубку…
Иоганн и Элизабет спешили к дому. Кругом было тихо, но в воздухе ощущалось напряжение. Всюду перед домами уже стояли наготове повозки и телеги.
Когда они прошли во двор, навстречу им вышла Софи с маленькой миской в руках.
– Ты уже все собрала? – спросила с тревогой Элизабет.
Девушка кивнула.
– Ну да, у меня и вещей-то всего ничего… – Она вымученно улыбнулась. – Я скоро вернусь.
– Только поторопись.
Софи снова кивнула. Она помедлила в нерешительности, потом быстро поцеловала Иоганна в щеку и побежала в сарай. Сбитый с толку, Лист смотрел ей вслед, но Элизабет уже тянула его в дом.
Софи налила свежего молока в миску и села на скамейке посреди коровника. Вскоре появились три маленьких котенка и стали жадно лакать молоко.
Софи смотрела на них с улыбкой, потом перевела взгляд на дверь, и улыбка ее померкла. «Вся деревня тешит себя иллюзией, – подумала она. – Неужели они всерьез надеялись спастись?»
Так или иначе, за собой Софи никакой вины не чувствовала. Семья, о которой она так мечтала, так и осталась мечтой. Впрочем, поводов для сожалений было не так уж много. И многому не суждено было сбыться. Софи подумала о Готфриде – ждет ли он ее там…
Потом взяла котенка на руки и погладила.
XLI
Волк крался по заснеженному лесу в поисках добычи. В лесу он чувствовал себя хозяином.
До его острого слуха вдруг донесся шум. Волк замер и потянул носом. Он знал, как пахнут люди, но и этот запах был ему знаком.
Еще через мгновение показались огни. Волк проворно скользнул за дерево и вжался в снег.
Свет факелов осветил лес. Закутанные в тряпье фигуры почти бесшумно двигались через подлесок, мимо дерева, за которым притаился волк.
Когда они прошли, зверь вышел из укрытия и посмотрел им вслед.
Казалось, один хищник сторонился другого…
Иоганн побросал в заплечный мешок свои пожитки и завязал на нем узел. Потом обвел взглядом комнату, увидел пустую кровать Альбина, увидел…
Альбина, растянутого между деревьями.
Одежда повисла лохмотьями.
Эта картина в туманном лесу навеки врезалась ему в память. На душе стало невыносимо тяжело. Он не сумел даже похоронить друга.
– Ты был хорошим товарищем, Альбин. Спасибо тебе, – произнес вполголоса Иоганн и перекрестился.
И вышел из комнаты.
Быстрее, быстрее.
Закутанные в тряпье фигуры вышли из леса. Их вел за собой Якоб Каррер.
Да помилует вас Господь. Мы всех перебьем.
Иоганн стоял перед домом и курил трубку. В окнах по всей деревне горел свет, жители собирали вещи. Как они проедут по заснеженным дорогам, Лист еще не думал. Но они как-нибудь справятся, в этом он не сомневался.
Иоганн обвел взглядом лес позади деревни. Ему вдруг показалось, что где-то там мигнул свет, и…
Ничего.
Наверное, просто привиделось, решил Лист. Он вытряхнул трубку и вернулся в дом.
Они неслышно приблизились к деревне и побросали факелы в снег.
Иоганн поднялся в комнату и сразу встал у окна, напряженно вглядываясь во тьму. Элизабет, между тем, складывала в сундук свои немногочисленные пожитки.
– Хорошо, что дедушка согласился уйти с нами, – сказала она.
Лист не ответил.
– Иоганн?
Он повернулся к ней, словно только теперь заметил.
– Не забыть бы книгу. Нельзя ее оставлять.
Элизабет кивнула.
– Она осталась у дедушки. Сбегать за ней?
Они приблизились к деревне, бесшумно обнажили оружие.
Иоганна словно жаром обдало, так остро он ощутил приближение опасности. Чутье еще ни разу его не обманывало, и теперь внутренний голос кричал ему, что нужно уходить как можно скорее.
И вместе с тем он подсказывал, что бежать уже поздно.
Лист взял сундук Элизабет и направился к двери.
– Нам нужно уходить. Сейчас же!
– Но женщины и дети…
– Им тоже! Ступай за книгой и приведи деда, я запрягу сани!
Но не успели они спуститься, как снаружи донеслись крики.
Иоганн распахнул дверь.
Элизабет закричала.
Перед ними словно разверзлась преисподняя.
Несколько домов уже полыхали, и языки пламени взвивались к небу. Люди носились с криками в поисках укрытия, женщины прятали детей. А вокруг них, словно хищные птицы, закутанные в тряпье фигуры убивали всех, кто попадался им под руку.
Они пришли, чтобы поквитаться и окончательно перечеркнуть свое прошлое.
– Дедушка! Нужно его забрать! – вскричала Элизабет и убежала прочь.
– Элизабет, стой!
Иоганн бросился следом, но не сделал и пары шагов, как его сбили с ног. Он мгновенно вскочил и ударил нападавшего в горло. Потом выхватил топор и быстрым ударом сразил следующего. Прошло всего несколько мгновений.
Где же Элизабет? Лист попытался что-то рассмотреть в кровавом хаосе, но все вокруг окутывал густой дым.
– Элизабет! – Его голос потонул среди предсмертных криков.
Иоганн потянулся за ножом.
Элизабет подбежала к дому дедушки. Но едва она взялась дверную ручку, как ее схватили за плечо и рванули назад. Закутанная в рясу фигура занесла вилы для удара. Элизабет пригнулась, и вилы воткнулись в дверь. Нападавший зарычал в ярости и попытался их выдернуть. Элизабет воспользовалась замешательством, подняла полено с земли и ударила изгоя по голове.
Тот мешком повалился на снег.
Элизабет распахнула дверь и забежала внутрь. Дверь в комнату была сорвана с петель, и взору открылось ужасное зрелище: стол и стулья были опрокинуты, обшивка стен изрублена в щепки. Распятие, которое долгие годы оберегало этот дом, валялось на полу, разрубленное пополам; тело Христа оказалось расколото и обрызгано красными каплями.
Кровь.
Только теперь Элизабет увидела тело в углу, скорченное, безжизненное. Она содрогнулась, подошла к телу и опустилась на колени.
Нет!
Элизабет коснулась головы и…
Господи, прошу тебя!
…осторожно повернула. И вскрикнула.
Бледное, неподвижное лицо дедушки.
Элизабет всхлипнула в отчаянии. Чувство глубокой скорби овладело ею, разрывало ей сердце. Только не он, не тот, кто заменял ей настоящего, кровного отца.
Господи, почему именно он?
Элизабет горько заплакала.
Она так много еще не сказала ему. И так мало могла теперь сделать… И безграничная ненависть захлестнула ее волной. Ненависть к ним.
Повеяло холодным воздухом, как будто открылась входная дверь.
Шаги.
– Элизабет… – прозвучал низкий и до боли знакомый голос, проникавший в самое нутро.
По полу протянулась тень, накрыв собой Элизабет и тело дедушки.
XLII
Ад в конце концов поглотил Иоганна.
Так ему, во всяком случае, казалось. Это не походило ни на одно из сражений, в которых ему довелось поучаствовать – это напоминало скорее бойню. Изгои вершили правосудие и не делали различий: старики, женщины, дети – никто не избежал горькой участи. Тот, кто мог еще бежать, падал. Кто был еще жив – умирал. Прошлое и будущее слились воедино, и в одно мгновение были перечеркнуты.
Возможно, Элизабет была права, когда назвала это Божьим судом.
Элизабет. Он должен разыскать ее, пока…
Лист вдруг увидел маленькую девочку – она плакала и тянула за юбку маму, неподвижно лежавшую в снегу.