Дядя самых честных правил 7 (СИ) - Горбов Александр Михайлович. Страница 48

— Что скажете, Константин Платонович? Княжеский титул, пять тысяч душ и земелька где-нибудь под Москвой. Можем добавить миллион рублей золотом, чтобы было приятнее. Вам нужно всего лишь отвернуться.

Когда он посулил миллион, в его голосе послышалась фальшь. Никто ничего не собирался мне отдавать. Все эти переговоры всего лишь хитрая уловка, чтобы убрать меня с дороги и, если получится, тихонько закопать под кустом.

В любом случае, даже предложи они деньги прямо сейчас, я не собирался выдавать им Павла. И спускать покушение на себя тоже — я ничего не забыл и ничего не простил.

— Простите, князь, но вы плохой купец.

— Что?

— Вы пытаетесь купить то, что не продаётся. Мою честь. Предложи вы подобное в других обстоятельствах, я вызвал бы вас на дуэль и пристрелил, как бешеную собаку. Но сейчас мы и так сойдёмся в бою. И я буду крайне рад оторвать вам голову.

Я провёл ладонью по горлу, показывая наглядно для доходчивости. В ответ Гагарин ощерился, демонстрируя испорченные зубы.

— Молокосос.

Его Талант пробудился и стал подниматься из глубины. От касания его силы похолодели пальцы, будто я дотронулся до ледяной глыбы. Его мощь была больше, чем у покойного Голицына или у Марьи Алексевны. Концентрированное могущество, без изящества и тонкости, привыкшее пробивать тараном любое препятствие.

— Я вырву тебе язык, отрублю руки-ноги и отдам на потеху своим дворовым. Мне доставит радость смотреть как ты подыхаешь в навозной куче, когда я пью утренний кофий. А умирать ты будешь долго, я тебе это обещаю.

— Это мы ещё посмотрим, князь. Со своей стороны, могу обещать: вы трижды пожалеете, что связались со мной. Такой старик, как вы, должен сидеть в своей усадьбе и отмаливать старые грехи, а не пытаться устроить переворот.

Сняв треуголку, я изобразил насмешливо-издевательский поклон.

— С нетерпением жду, когда смогу укоротить вас ещё на пару вершков.

И, не желая больше с ним говорить, развернулся и пошёл обратно во дворец. За спиной бурлил эфир от гнева Гагарина, но нападать на меня со спины он не стал — всё же честь для него была не пустым звуком. Впрочем на всякий случай я держал руку на Скудельнице, готовый убить его первым.

Офицеры гвардии ждали меня с безрадостными лицами. Трусами они не были, но сил у нас было гораздо меньше, чем у противника. А с учётом пушек, которые скоро здесь появятся, наше положение казалось безнадёжным.

— Судари! — обратился я к ним. — Только от вас сейчас зависит судьба наследника престола.

— Жизнь готовы положить! — выкрикнул один из подпоручиков, гордо выпятив грудь.

— Класть не надо. Вы должны выиграть немного времени, задержав противника. Обороняйтесь сколько сможете и отходите к галерее через Мойку. Как только наследник будет в безопасности, мы устроим предателям, — я кивнул в сторону сада, откуда уже чувствовалось нарастающее давление эфира, — хороший сюрприз. А теперь вперёд! По местам!

Поднимаясь на второй этаж, я услышал громыхание ударных заклятий — опричники пошли на штурм дворца. Судя по возмущению эфира и запаху перегара, охранные заклятья сработали как надо. А следом начали отвечать уже мои гвардейцы, и в эфире стало невозможно разобрать хоть что-то из-за мешанины заклятий.

Впрочем, мне это не помешало подготовить «сюрприз» для атакующих. Я вытащил из воздуха Последний довод и на ходу принялся готовить огромный Знак под дворцом. Не такой глубокий, как в Преображенской слободе, а где-то на уровне подвалов. И влил туда столько мощи, сколько в него влезло без немедленной детонации. Посмотрим, как понравится князю деланная магия.

Молодой Еропкин ждал меня в коридоре у покоев наследника.

— Константин Платонович, там бой! Прикажете нам тоже атаковать?

— Собирай всех людей, мы уходим. Всех гвардейцев, что стоят на этаже в караулах, тоже собери. Бегом!

Юноша сорвался и умчался так, что пятки сверкали. А я распахнул двери и объявил:

— Мы уходим немедленно! Дмитрий Иванович, возьми Павла Петровича на руки и не отпускай его. Васька — на тебе Мурзилка. Быстро, быстро, времени нет!

— Мои солдатики! — Павел вывернулся на руках у Кижа, оглядываясь на своё игрушечное воинство.

— Павел Петрович, — я на ходу поднял одного оловянного солдатика и подал мальчику, — это ваш телохранитель. Остальные войска должны остаться, чтобы прикрыть ваш отход.

— Они все погибнут, — Павел посмотрел на меня печальным взглядом, — да?

— Это их долг, Ваше Высочество. Если придётся, любой из нас останется и будет драться до самого конца.

— И вы?

— И я тоже. А теперь постарайтесь не крутиться, чтобы Дмитрий Иванович вас не уронил.

Бегом мы одолели длинный коридор и свернули к входу в галерею. Нас догнали опричники во главе с Еропкиным и десяток рядовых гвардейцев.

— Проверьте, что на той стороне безопасно!

Опричники ринулись по галерее, а мы остановились в ожидании сигнала. Если Гагарин не дурак, он наверняка поставил засаду. Но пробиться здесь в любом случае будет легче, чем через развёрнутую «гвардию» перед дворцом.

— Константин Платонович, — наследник потянулся и шепнул мне, — а вы можете подарить мне Мурзилку? Хотите, я вас взамен графом сделаю? Потом, когда подрасту.

Я улыбнулся и потрепал мальчика по макушке.

— Мурзилка не вещь, чтобы его дарить. Как он сам захочет, так и будет.

— Мяу! — подал голос кот, удобно развалившись на руках у Васьки.

Мальчик вздохнул.

— Тогда он не пойдёт. У меня воспитатели строгие.

— Чисто! — с другого конца галереи закричал Еропкин, взмахнув рукой.

— Вперёд!

Пропустив Кижа и Ваську, я задержался у входа в галерею. Прислушался к эфиру и недовольно поморщился. Охранные заклятья пали под ударами пушек. Гвардейцы попятились и начали отходить внутрь дворца. Мне не пришлось напрягаться, чтобы почувствовать чужие смерти — почти три десятка рядовых и пятеро офицеров остались лежать на развороченном взрывами первом этаже.

— Константин Платонович! — Киж заорал, добежав до другой стороны. — Мы вас ждём!

Не оборачиваясь, я поднял руку. Мертвец всё понял и больше не кричал. Так, ещё минуточку.

— Сюда!

Из-за поворота появились гвардейцы. Слегка перепачканные в саже, несколько раненых, но живые.

— Шевелитесь! Быстрее!

Пока гвардейцы пробегали мимо, я наблюдал через эфир за внутренностями дворца. Через старые стены, пропитанные магией, смотришь будто через толстое мутное стекло. Да и не самих людей видно, а «тени» Талантов и заклятий. Но этого было достаточно, чтобы заметить приближающихся магов. А в первых рядах шёл настоящий титан, под которым прогибался эфир. Неужели Гагарин сам решил возглавить атаку? Это я его так задел за живое или он решил расправиться с наследником лично?

Дворец содрогнулся от тяжёлого удара, а в галерею влетел последний гвардеец. Вот теперь и мне пора двигаться — подожду Гагарина на другой стороне.

Бум! Бум! Бум! Не знаю, по кому стреляли маги во дворце, когда все гвардейцы оттуда ушли. Пол галереи вздрагивал от взрывов, будто от шагов приближающегося Командора.

— Вот вы где, Константин Платонович. — На противоположном конце галереи появилась фигура Гагарина. — Что же вы не дождались меня, чтобы выполнить своё обещание?

Он улыбнулся, и его Талант потянулся в мою сторону тёмным облаком.

— Как раз наоборот, князь. Я только вас и ждал.

Улыбнувшись, я щёлкнул пальцами, активируя гигантский Знак под дворцом.

Не было ни взрыва, ни звука, ни дрожи. Тихое, как весеннее половодье, из подвала вверх рвануло негасимое пламя. Одновременно жидкое, как вода, лёгкое, как воздух, и густое, как кисель. Пожирая перекрытия дворца, стены, мебель и людей с одинаковой лёгкостью. За два удара сердца огонь охватил всё здание до самой крыши.

Князь стоял на краю моей фигуры, и его тоже не миновала страшная участь. В одно мгновение остатки его волос сгорели, раскаленные языки охватили одежду, а лицо обуглилось до костей.