Обмен властью (СИ) - "Эш Локи". Страница 14

Общее расслабленное веселье, подчиняющиеся сабы, управляющие Доминанты — всё смешивалось в каком-то водовороте, никак не связанном с реальным миром.

Внезапно началась игра. Покер — крупье выложил на столе фишки и карты, игроки, все одинокие кроме Мастера, расселись вокруг и получили свои фишки. Внезапно Мастер, окинув взглядом всех присутствующих — трёх незнакомых мужчин, Елизара и Тимура, подтянул меня за поводок.

— Ставка.

Я удивлённо выдохнул, но Мастер тут же прижался щекой к моему лицу и тихо сказал:

— Не волнуйся.

И отпустил, позволив сесть рядом на полу.

Мне стало интересно, чем это кончится. Даже если я попаду к кому-то из наших, ничего ужасного не произойдёт. Я всегда могу сказать стоп-слово и покинуть зал.

— Игра? — мягко поинтересовался крупье.

— Холдем, без лимита.

Начался кон. Я в покере ничего не понимал, да и видел со своей позиции не так уж и много. Но почему-то сама эта ситуация и игривое настроение всех участников не на шутку завели.

Кон шёл непринуждённо, так что я особо не беспокоился. Пока игра не начала подходить к концу и игроки не начали выходить один за другим. Сперва двое незнакомцев. Затем Мастер. Затем третий незнакомец. Когда остались Лугашин и Тимур, я перестал дышать. И, пожалуй, познал истинный азарт.

— Стрит, — выкладывая карты перед собой, самодовольно сказал Лугашин.

Тимур тоже открыл карты и, хмыкнув, откинулся на стул.

Мастер недовольно цыкнул, но игра есть игра — я переходил в руки победителя. В руки Елизара. Когда поводок оказался у него, Лугашин с силой потянул на себя, заставив встать и склонить голову.

— Так-так-так… ты же не струсишь, правда? — схватив меня за подбородок, ехидно ухмыльнулся он.

— Нет, Господин, — покорно ответил я.

Елизар усадил меня себе на колени. Потянул за волосы, уткнувшись носом в шею над ошейником, глубоко вздохнул. Его жёстким поведением накрыло моментально — таким беспринципно-подавляющим мог быть только настоящий садист. Хозяин был намного обходительнее.

Елизар же поспешил испробовать свой любимый приём — удушье.

Конечно, сперва он шёпотом спросил, готов ли я к такому. И я, уже растворившийся в своей роли, лишь согласно кивнул.

Он скинул меня на пол и, прижав голову к своей ноге, перекрыл воздух, зажав рот и нос ладонью. Я слегка затрепыхался, ощущая лёгкие жалящие укусы паники. Асфиксию я не любил, но позорно сбегать не хотелось. И внезапно, когда мне дали сделать вдох, раздался голос Тимура:

— Сыграем один на один?

— А? Зачем? — усмехнулся Елизар.

— Хочу сыграть на деньги. К примеру, на моё двухнедельное жалование, — кажется, он был немного пьян. Расслабленный голос словно вплетался в ароматную, пряную дымку от сигар, которая облаком парила над головами гостей.

— Я не планировал делать денежные ставки.

— Можешь поставить этого, — он кивнул в мою сторону. Елизар снова зажал мне рот, но убрать его руку я не решился. Лугашин очень чётко «дозировал» такие захваты и отпускал как раз, когда становилось страшно.

— Хм…

Всё же алчность Елизара победила.

И началась новая игра.

К пятому «удушью» уже слегка потряхивало. Елизар, увлекшись коном, дал немного отдохнуть и, закурив, стал использовать мои руки в качестве пепельницы. Моей задачей было лишь ловить пепел и всё, но тело с этого момента буквально превратилось в сгусток нервов. Несмотря на обезболивающее, спина немного заныла и потянуло суставы от долгого сидения на коленях.

Тимур…

Он сделал это из скуки?

Я боялся думать, что началу второй игры была какая-то другая причина. Боялся позволять себе такие мысли, особенно пока находился в роли. Чтобы хоть как-то себя отвлечь, я посмотрел по сторонам. Мастер сидел неподалёку от нас и наблюдал за всем происходящим, видимо, присматривая за мной. Это успокаивало.

Некоторые девушки начали танцевать. Я разглядел возле сцены пару женщин и изумился до глубины души.

Верхняя была прекрасна. Тонкая, худощавая, в пышном чёрном боа и длинных перчатках до локтей, с пронзительно-фиолетовыми короткими волосами. Её рабыня нежно целовала ногу в чёрном чулке, поднимаясь к острому худощавому колену.

Это полное любви и обожания зрелище так захватило, что я пропустил конец игры. И, лишь почувствовав настойчивый рывок, обернулся.

Мой поводок был в руке у Тимура.

— Встать, — скомандовал он.

Елизар развёл руками, мол, жаль-жаль.

— Приходи ещё поиграть, котёнок, — сказал он.

Я аккуратно стряхнул пепел в урну. Тимур дал салфетку.

Между нами возникло какое-то ужасающее напряжение. Оно было таким осязаемым, что взгляды окружающих липли на наши фигуры, словно пчёлы на мёд.

Я понятия не имел, как себя вести. Тимур подавлял, но как-то совсем не так, как остальные. Поэтому, покончив с пеплом, я просто выпрямился и аккуратно заглянул ему в глаза.

— Скажешь стоп-слово сейчас или тебя заставить? — спросил Тимур, подтягивая меня за поводок ещё ближе. Он был немного не в себе. Не пьян, но какой-то… удручённый.

— Нет, Господин, сейчас не скажу, — прошептал я.

— У меня есть имя, — зло оборвал Тимур.

Я удивлённо вгляделся в его лицо.

— Тимур, — ещё тише сказал я.

Он стирал границы. Не знаю, хорошо это или плохо, никогда не задумывался о такой возможности. Все Доминанты предпочитали имени какое-нибудь безликое, возвышающее обращение. И только с ним, как всегда… было по-другому.

— Значит, заставить, — бросил он и потянул в сторону ВИП-комнат. От этого рывка пробрало сильнее, чем от поцелуя Хозяина. Тимур не собирался играться и тонуть в гангстерском расслабоне. Он хотел вывести меня из игры.

Но я тоже не планировал так просто сдаваться.

Когда Тимур закрыл за нами дверь на замок, я опустился на колени, но не успел сесть — подняли обратно. Тимур с силой толкнул меня на широкую кровать и отошёл к шкафу с девайсами.

Тут их было значительно меньше, чем в любой игровой тварей, но тоже немало. Самый ходовой набор, с которым можно сообразить что угодно — от бархатной порки до жестокой экзекуции.

Пэддл. Он взял перфорированный пэддл, деревянный, с отверстиями. И, кинув его рядом со мной, рывком подтянул к себе за ремень.

Почему-то в этот момент я забыл обо всём. Забыл о том, что мы играем, о том, что за дверью кто-то есть, что я могу в любой момент сказать стоп-слово и уйти. Я был заворожён его решительной злостью.

— Стоп-слово?

Я промолчал. Тимур выпрямился, изящно и резко, будто лишившийся натяжения лук. Парой ловких движений расстегнул мои брюки. Затем сел и потянул за поводок.

Замирая от волнения, я сменил положение и лёг поперёк его бёдер. Тимур дёрнул меня выше, укладывая так, чтобы задница была в верхней точке. И потом, отстегнув подтяжки, стянул брюки и трусы.

Я испуганно выдохнул, почувствовав его горячую ладонь на своей обнажённой ягодице. Прикосновение было ласковым — неожиданно мягким.

Мастер был полной противоположностью Тимура. Он действовал только по тщательному запланированному сценарию, равномерно, вдумчиво, но почти без эмоций. Ларионов же вёлся на поводу у сиюминутных идей и своего сердца. Несмотря на то, что он не наслаждался всем этим в полной мере. Он работал со мной. С личностью — напрямую. Без Господинов и рабов.

В этом было какое-то… пугающее очарование.

После небольшой паузы я почувствовал прикосновения прохладной поверхности пэддла. Скользяще-дразнящее. А потом — первый хлопок.

Как и все профи, Тимур начал с разогревающих ударов, позволяя привыкнуть. На деле же мне хватило пяти хлопков, чтобы возбудиться.

Ларионов проверял предел. Так что каждый новый удар был сильнее предыдущего и даже несмотря на получувствительность боль становилась весьма ощутимой. Обжигающе-злой, царапучей. Не такой, как от кнута, — намного спокойнее, но всё-таки.

Выбив из меня сдавленный вскрик, Тимур остановился. Огладил покрасневшую зону ладонью, слегка «подавил» пальцами, будто проверяя, нет ли под кожей плотных мест. Я держался за покрывало с такой силой, что от напряжения занемели пальцы.