Возгарка II (СИ) - Ахметшина Ксения. Страница 12

— У него был амулет? — девчонка удивленно округлила глаза. — Почему он никогда не говорил?

— А зачем? Он тебя во все свои дела посвящал?

Ярочка пристыжённо сникла.

— В крупных городах амулеты носят все, кто работает по ночам, — пояснил я. — Особенно те, кто служит непосредственно нам. Страшно ведь, тут на одном доверии не проживёшь. Не зная, действуешь по своей воле или нет, со страху умом можно тронуться.

— Так ели бы чеснок, от него в два счёта не избавишься.

— Разить чесноком в присутствии вампиров некультурно, — с усмешкой пояснил я, — среди нас обидчивые попадаются. Да и менее скорые на расправу не захотят терпеть такое подле себя. Обереги от морока — компромисс. Ребята верят, что я не стану тайком что-то им внушать. Я верю, что не проснусь на солнцепёке.

— Как всё сложно… — вздохнула девчонка, крутанув монетку на ребре. — Ну, а почему мне нельзя к этим амулетам прикасаться?

Я удивлённо вскинул бровь.

— Это тебе ребята сказали?

Она неуверенно кивнула, не желая сдавать товарищей, но понимая, что уже проболталась и отнекиваться поздно.

— Полагаю, опасаются, что твоё прикосновение разрушит защитную магию или внесёт в неё искажения, загрязнит, — выдохнул я с усталым раздражением. — Дело не только в твоей заражённости, многие люди избегают давать в руки любые амулеты кому-угодно, особенно посторонним. Странно, что ты не успела познакомиться с этим суеверием.

— То есть, это неправда?

— Конечно, нет. Разрушить магию простым прикосновением под силу только одарённым, да и то лишь немногие могут произвести такой эффект спонтанно, без заклятий и обрядов. На бытовом уровне неплохо работают соль и проточная вода, но процесс очищения не быстрый. Лучший способ — швырнуть амулет в огонь, тогда совсем другое дело.

— Подождите, так проточная вода работает? Но вы же…

— С заколдованными предметами, не с вампирами. Она постепенно вымывает и уносит магию. Со мной подобного эффекта можно добиться, если привязать камень на шею да сбросить в речку. Желательно в мутную, ведь иначе солнечные лучи решат вопрос раньше, чем я успею потерять хоть толику накопленного могущества.

— Анна говорила, что вампиры могут пересекать воду только в гробу с родной землёй, — с тоской сказала девчонка.

— Мы это уже проходили, — вздохнул я. — Оглянись, разве мы путешествуем по суше? Впрочем, окажись этот вымысел правдой, я бы просто насыпал землю в обувь.

Сказав это, я покосился на девчонку, и по задумчивому выражению конопатой мордашки понял, что мои сапоги непременно вытряхнут.

— Не забудь заодно снова почистить и ваксой натри, — кивнул я с усмешкой, даже порадовавшись её пытливости. Хотя вопросы утомляли, голова начинала трещать всё сильнее.

Так что следует выпроводить Ярочку, пока не начал порыкивать.

— Получается, вам земля с родины совсем-совсем не нужна? — пуще прежнего взгрустнула моя подопечная.

— Может мне ещё с третьими петухами в родную могилу уползать?

— Так вы уползаете, просто не в родную, — пошутила малявка.

— Я тебя сейчас загрызу, — тоже пошутил я. — Знаешь, мне встречались и более сложные верования, — я решил подарить ей немного пищи для размышлений перед пинком под зад. — Дескать, вампиры могут пересекать водные преграды только в пограничные часы, во время приливов и отливов, когда граница между миром живых и мёртвых истончается. С родной землёй же связана и другая идея, дескать, она необходима нам, чтобы изменять форму. Или мы не можем без неё уснуть. Но мы ушли от темы, с чего там начали?

— С амулетов от ваших чар, — с готовностью напомнила девчонка. Похоже, ей все эти сказочки пришлись по вкусы, вон как глазки заблестели.

— Точно. Знаешь, в чём реальная польза таких побрякушек? — я доверительно понизил голос и поманил её пальцем, будто собираясь сообщить страшную тайну. Девчонка заинтригованно подалась ко мне. — Их можно запихнуть в глотку оборотню. Они серебряные, прям как эти монетки. Так что хватить болтать, солнышко. Мы и так убили на баловство целый час. Живо всё собирай и иди отмывать.

— Почему вы называете меня солнышком? — покосилась чуть обиженная девчонка, начав сгребать монеты в кожаный мешочек.

— Называю? — я недоумённо приподнял бровь. — Да, действительно называю… Наверное, от сестры твоей нахватался.

— Вы говорили обо мне?

— Да, но я имею в виду, нахватался из её воспоминаний.

Вот теперь девчонка окончательно надулась. Стул гневно отъехал, под бряцание монет в мешочке и собственный топот Ярочка выскочила за дверь, бормоча под нос обзывательства.

* * *

Я всё же получил блестящие, хорошо перемытые серебряные гроши назад, хотя в уплату девчонка требовала извинения за некрасивое обращение с её сестрой. Порешили на том, что я не стану сворачивать ей шейку и достаточно.

Сейчас Ярка возилась с вещами, готовясь ко сну.

Стащила верхние шмотки и аккуратно сложила на скамейке возле сумки, с которой взошла на борт. Осталась в мальчишеских портках и рубашонке, обувь уже скинула и распустила волосы.

Ей бы ширму, чтоб точно не стеснялась, но места лишнего нет. Ладно, в крайнем случае, у всех есть ноги, можем выйти. Но пока не просила, да и мелкая ещё, чтобы начать чего-то смущаться.

— Не забудь зубы почистить, — велел я, стараясь свыкнуться с ролью опекуна.

— А… — начала она в пол-оборота.

— Да, вампиры тоже зубы чистят, — перебил я, но больше с усталостью, чем с раздражением. — С клыками наголо. И то, что я периодически забываю, не значит, что и тебе можно.

Пока она возилась над ушатом с водой, я перевёл взгляд на её сумку.

Блин, только сейчас подумал, что ей нужно своё место.

Поднялся с удобно промявшихся подушек и подошёл к рундуку с вещами. Кое-что переложил, утрамбовали, вытащил хлам и распорядился:

— Складывай свои вещи сюда, нечего продолжать всё в сумке держать и по лавкам раскладывать.

Девчонка благодарно кивнула, но ничего не сказала. Просто молча бросила сумку возле рундука, опустилась на колени и стала перекладывать.

— Да, да, мне следовало подумать об этом раньше. И не надо так укоряюще коситься, сама могла спросить.

Рукав девчонкиной рубашки задрался, и я заметил красные полоски от ногтей.

— Котёнок, ты зачем коготки распускаешь? — я взял её руку и закатал рукав выше.

Ярочка ожидаемо вырвалась и насупилась, перестав выкладывать вещи.

— Как будто сами не знаете! Это всё ваша дурацкая кровь! У меня теперь на солнце постоянно всё чешется!

— Так, детёныш, успокойся. Прекрати ноздри раздувать, ты не бычок. Сядь и объясни, когда и при каких обстоятельствах это началось.

Ярочка поведала душераздирающую историю про горящую воду. Я честно пытался сдержать улыбку. Малявка насупилась и сложила руки на груди.

— Вам смешно?

— Яра, это самовнушение. Ты просто испугалась и стала накручивать себя. Аллергия на солнечный свет порой мучает дампиров, но в тебе недостаточно вампирской крови, чтобы так страдать. Небольшой дискомфорт — вот всё, что вызывает солнце у живых зараженцев.

— Но вы же сами говорили, что для меня теперь чеснок опасен. Разве с солнцем не так же? А ещё Войко упоминал, что Анке нужно гулять на солнышке, чтобы быстрее ваши укусы выветрились.

— Да, солнце действительно будет пытаться вытравить мою кровь из тебя, но… как бы это попроще объяснить… Ты слишком далеко от черты, когда это может проявиться в существенных метаболических изменениях, — бросив взгляд на детское личико, я понял, что задвигаю слишком сложно. — Короче, ты не первая решила, что солнце теперь твой враг. Однако, на твоё счастье, чеснок — единственная наша слабость, которая начинает проявляться ещё при жизни. Ни у одного зараженца, который жаловался на подобный зуд, не обнаружилось следов реального поражения кожных покровов. И всё проходило, едва они понимали, что внушили себе эту беду чисто на страхе.

— У меня не проходит, — буркнула девчонка и нервно почесалась.