Возгарка II (СИ) - Ахметшина Ксения. Страница 40

Дрожащая рука поднесла сливу к губам, но уронила, от чего вампир вздрогнул, будто выйдя из оцепенения. Я потянулась поднять, но он опередил и бросил её обратно.

— Ешь, — велел он. — Детям надо кушать. Кровь не едят, нужно другое. Сливы другие, ешь сливы.

Да ем я сливы, ем.

Мамочка, пожалуйста, помоги мне…

Тут мне в голову пришла идея. Ведь он правда пытается заботиться. Ну, в таком случае, надо его чем-то занять.

— Я пить хочу, — пискнула я жалобно. — Только не кровь, а воду.

— Вода… — покрутил он головой. — Где вода? К берегу не хожу… и там солёная… Не знаю…

Будто в отчаянии он зарылся крючковатыми пальцами в волосах. Взъерошил свою спутанную шевелюру, обнажив голую полосу уродливого шрама над ухом. Подумалось, может в этом причина его бед с башкой? Этот упырь только что раскроил голову щуплому извращенцу в усыпальнице, а если кто-то так же убил его самого? Что будет, если заражённый человек погибнет от хорошего удара булавой или секирой по черепушке? Сохранит ли он вменяемость? Восстановится ли его мозг после воскрешения или останется навечно повреждённым?

— Знаю! — торжествующе провозгласил безумец. — Колодец! Пошли! Альгер будет поить!

Вампир снова ухватил меня за руку и потащил за собой.

Во дворе он остановился перед колодцем под провалившейся крышей. Её обломки рухнули в шахту и завалили дно.

— Мусор. Не хорошо, надо чистить, — сказал он.

После чего потянулся вниз когтистой рукой, но ожидаемо не дотянулся, хотя…

Блин, что это? Ох, нет, не может быть…

Обломки зашевелились, оживая. Шероховато царапаясь друг о друга, они стали подниматься и вылетать из колодца, будто их выплёвывала чудовищная глотка.

Сердце ухнуло в пятки. Рихард едва может заставить щеколду отвориться или приподнять ключ. Этот безумный урод гораздо могущественнее моего вампира. Наверное, это стоило понять, когда он развалился стаей крыс. Но в тот момент я вообще настолько выпала из реальности, что не соображала. И не уверена, что сейчас моя голова достаточно прочистилась.

Но ведь этот псих обещал вернуть меня, так?

Под ложечкой предательски засосало…

Когда обломков в шахте не осталось, вампир снова заглянул туда, перегнулся, будто собираясь сползти по стене на манер ящерицы, но не стал.

— Нет воды, сухо. Альгер воду не нашёл.

— Я знаю, где есть вода, — подбодрила я, намереваясь не только дальше тянуть время, но и увеличить свои шансы на спасение. — Идём на берег. Заодно я умоюсь, хорошо?

— Пойти на берег? Альгер ходит только на охоту. Рыба не вкусная.

— А сегодня Альгер сходит на берег, ведь у него гости, — настаивала я. — Рыбачить не нужно, только напоить меня и дать почиститься. Плохо, когда гости ходят в грязной одежде, верно?

— Гости. Точно. Альгер сходит с гостьей на берег. Но как гостья будет пить? Вода солёная. Кровь должна быть солёной, а вода — не должна.

Ты смотри, какой логичный псих.

— Она совсем немного солёная. И я люблю солёную воду. Пойдём.

Когда мы выходили через проходную, в висках клокотало.

Покинув замок, я ощутила холодный ночной ветер, зябко обхватила себя руками и пошла под откос следом за сутулым вампиром. Наверное, он так горбиться стал из-за дурной манеры бегать на четвереньках. Блин, да о чём я только думаю?

На склоне действительно росли терновые кусты. Ветки усыпали плоды, покрытые восковым налётом. Шелестели мелкие кожистые листья. Альгер сломал ветку, нагруженную урожаем гуще всего.

— Ещё сливы будешь? — протянул мне.

Я молча приняла.

Лучше не расстраивать психов по мелочам, а тихо отбросить ветку в заросли.

Вспомнилось, как на мамину могилу набрасывали ветви терновника и шиповника, надеясь, что колючки не позволят упырице выбраться из земли. Забавно, да. Настоящий вампир продирался через эти заросли без всяких проблем, а вот меня пару раз хлестанули отпущенные им колючие ветви. Впрочем, Рихард уже основательно выбил из меня набор суеверий о живых мертвецах. Чего удивляться, что и такая мелочь оказалась бредом?

Вниз под уклон вела тропа, просто она давно заросла. По ней мы вышли к причалу на берегу — ветхому и прогнившему. Тёмная по ночи вода шумно нахлёстывала на пески, вынося пену и узкую листву, нападавшую с прибрежных ив. Рядом шумели далеко заходящие заросли камыша, совершенно наплевав на слабую солёность воды.

— Пей, чисть платье. Альгер подождёт.

Я выбрала место поудобнее и опустилась на колени. Одежда перепачкается илом, но рядом с вампиром лучше пахнуть чем угодно, только не кровью. Набирая журчащую воду в ладошки, я принялась умываться и оттирать руки. С одеждой дело шло хуже. Пришлось сорвать хвощ и пошоркать ткань им — хотя бы запах отбить.

— Всё, пошли, — велел недотруп и потянул меня под локоть, заставляя подняться.

— Я ещё не закончила! — начала протестовать я, на что его пальцы стиснулись сильнее, но ещё не больно.

— Альгеру здесь не нравится, идём домой.

— Отойди от неё, — услышала я за спиной знакомый рык и невольно вздрогнула.

На берег, промокший и злой, ступил Рихард.

Глава 15. Рихард фон Шнайт

Меня очень давно не будили днём.

Но сейчас я чувствовал себя настолько взбодрившимся от новостей, что откинул крышку люка уже с клыками наголо. Зашипел, потому что в помещение через окошко затекал дневной свет. Его прямоугольник на полу отсекал меня от выхода. Натянув перчатку, я по стеночке подошёл к окошку и быстро задвинул шторку. Обжечься не успел, перчатка защитила. Но само ощущение света продолжило пощипывать на коже даже через волокна ткани, занавесившей оконный проём.

Я отдёрнул другую шторку и с излишним усердием покачал Войко за плечо. Тот спал — уже хорошо, а то Ярочка напугала меня, что всех могли перебить.

— Бронислав, подъём! — зарычал я так, что великан встрепенулся и свалился с койки, услышав меня даже через беруши. Если их усыпили магией, то прошло уже достаточно часов, чтобы та успела выветриться.

— Чего ты орёшь-то? — с перепугу вытаращился помощник.

Я показал ему вытащить затычки, после чего сообщил:

— Нас ограбили и похитили Ярку. Немедленно иди, проверь, что с ребятами.

Строго говори, я вполне слышал их сердцебиения отсюда, но решил придать заспанному товарищу ускорения. И тот действительно ускорился: чуть о комингс не споткнулся. Но сперва он распахнул дверь, от чего мне пришлось спрятаться за его занавесью, ведь каюта не имела притвора на манер храмов ночи, а потому солнечный свет затёк в помещение беспрепятственно.

Вскоре я услышал снаружи:

— Эй, Радек, ты чего? Живой? Ну-ка, просыпайся!

В ответ послышалось мычание.

— Демир, какого лешего с вами приключилось? И этот дрыхнет… Эмил, где ты? Тоже спишь?

— Он в кубрике! — крикнул я.

Когда вся команда была приведена в чувство, я распорядился разворачиваться и держать курс туда, откуда почувствовал исходившее от Ярочки послание.

Благо, до заката уже недалеко.

* * *

Мы шли фордевиндом, но ветра почти не было, хотя весь день он продержался где-то на уровне пяти баллов, так что пришлось пойти на крайние меры. Солнце успело опуститься за горизонт — и я никогда не ждал этого момента так отчаянно, — так что ничего не мешало мне взять командование на себя. Хотя, строго говоря, за несколько часов с пробуждения я успел вымотать Войко мысленными распоряжениями настолько, что тот посоветовал мне немного вздремнуть.

— Приготовиться! — велел я ему уже на палубе. — Открывай!

Мы одновременно произнесли одно из выгравированных на корпусах слов, определяя силу ветра, провернули заглушки тубусов, и те отдернулись под напором рванувших наружу потоков воздуха.

Крепкий ветер моментально прогнул полотнища парусов, поставленных бабочкой. Фока-гик смотрел по правому борту, а грота-гик — по левому. Мы наполняли паруса, отступив друг от друга на достаточное расстояние, чтобы сила ветра была одинаковой и судно не начало рыскать. Снасти напряглись и загудели, шхуна понеслась вперёд.