Константа (СИ) - Соболев Андрей. Страница 39

– Я… – Евгений сделал пару глубоких вдохов, борясь с желанием самому пуститься в слёзы, прикусил губу и кратко выпалил: – Я люблю тебя.

Катя попыталась что-то ответить, но Евгений не стал её слушать. Он убрал телефон от уха, а потом сгоряча разломал его на две части и выкинул в ближайшую урну. Он не хотел, чтобы его отвлекал кто-то ещё из несуществующей жизни. Проблемы текущего дня его больше не волновали. Ведь, как сказал сумасшедший бродяга, находясь в бреду затухающего сознания, «настоящего не существует».

* * *

«Мне кажется, что я вас где-то видел», – раздался знакомый голос в голове.

Евгений нёсся вперёд по полупустым улочкам и постоянно клеймил себя за то, что не смог разглядеть очевидных подсказок, что слала ему судьба. Он подумал, что в этом есть своя ирония. Человек, которого он совсем недавно обвинял во всех бедах, кого ненавидел всем сердцем и даже пытался убить… и убил, теперь казался единственным шансом на спасение или хотя бы тем, кто сможет выслушать и понять. «Кто, если не он – учёный, физик из престижного института, – способен разобраться в том, что происходит?» – думал Евгений. Но судьба умела не только давать надежду, но и также быстро лишать её. Кто-то свыше, управляющий этой нелепой игрой, всеми силами препятствовал её завершению.

Полный надежд и стремлений, задыхаясь от быстрой ходьбы и предвкушения долгожданной встречи, Евгений ворвался в открытые двери физико-технического института, где бывал уже много раз. Он обежал все этажи, заглядывал в кабинеты и приставал к каждому студенту или преподавателю, кого встречал на своём пути, но никто из них не слышал об Алексее Максимове.

«Не может быть, это какой-то абсурд. Только не сейчас! – думал Евгений. – Он же не мог погибнуть навсегда? Нет, Роман жив, значит, и Алексей должен где-то быть».

Он выскочил на улицу, проклиная всех на свете и весь мир, что решил играть с ним дурные шутки, а затем помчался со всех ног туда, где видел Максимова в последний раз.

Говорят, что преступник всегда возвращается на место преступления. При других обстоятельствах Евгения могла повеселить такая ирония, но, когда он добрался до подъезда многоэтажного дома, где совсем недавно его заталкивали в полицейский автомобиль, в голову начали лезть мрачные мысли. Новикова пугало то, что он может увидеть в той квартире или, хуже того, не найти вовсе. Как только он поднялся на восьмой этаж и с трепетом постучал в дверь, его худшие опасения подтвердились. Ему навстречу вышел совершенно незнакомый человек и вопросительно уставился на незваного гостя. Евгений попытался заглянуть за плечо хозяину, чтобы разглядеть на кухне хоть какие-то следы своих недавних злодеяний, хоть что-то, что могло стать для него знаком надежды, но в квартире уже ничто не напоминало о событиях прошлой ночи. Мир решил об этом просто забыть.

«Прошлого не существует», – повторил сам себе Евгений, а потом, извинившись за неожиданный визит, побежал вниз по лестнице под удивлённые возгласы хозяина квартиры.

Новиков выскочил из подъезда, с трудом переводя дыхание, и закрутился на месте, не зная, что делать дальше. Он вдруг осознал, что чем сильнее он дёргается и пытается выпутаться из клубка таинственных событий, тем сильнее затягиваются нити, обвившие его шею. Надежды на то, чтобы найти ответы и выход из странного лабиринта, постепенно растворялись в череде неудач, уступая место знакомому чувству отчаяния, от которого Евгений так стремился сбежать. Каждая дорога, которой он следовал, приводила в очередной тупик. Он буквально ощущал, как незримый кукловод потешается, глядя на бессмысленные попытки выбраться из его западни. Словно рыба, выброшенная на берег, что в бессильной злобе бьёт хвостом о землю, медленно задыхается и теряет всякую надежду, пока рыбак, в чьей власти спихнуть её в воду, просто стоит и смотрит, когда у добычи кончатся силы. Евгений ощутил, как быстро прорастают в нём зёрна сомнения, желания всё бросить и вновь окунуться в сладостный дурман апатии и алкогольного забвения. Как же невыносимо ему захотелось выпить чего-нибудь крепкого! Евгений даже закрыл глаза, пытаясь подавить порочное желание, сглотнул застрявший в горле комок. Но сейчас не время об этом думать, тем более его оставалось всё меньше.

День стремительно приближался к своему завершению, причём как в привычном смысле, так и в цикле своего существования. Евгений понимал, что если реальность вновь перестроится, то его цель может оказаться в совершенно другом месте и других обстоятельствах, как и он сам, а поиски придётся начинать сначала. Но главный вопрос, занимавший теперь его мысли: «Будет ли мир вообще существовать?» Уверенность в этом стремительно таяла, а значит, нужно поспешить. Евгений вспомнил о ещё одном месте, где мог оказаться Алексей, куда незадачливый мститель изначально пришёл с ножом в кармане и с нестерпимой яростью в сердце.

* * *

К тому времени, когда такси остановилось у небольшого четырёхэтажного здания, на улице уже совсем стемнело. Дом, затерявшийся среди малоэтажных застроек спального района города, почти полностью утопал во тьме, и редкие фонари, которые ещё самоотверженно боролись с наступающей мглой, совсем не справлялись со своей работой. В их слабом мерцающем свете было трудно разглядеть даже узкую тропинку, ведущую к подъезду. Тяжело поверить, как люди могут жить в столь гнетущих районах. О чём они думают, возвращаясь домой поздно вечером и спотыкаясь о каждую кочку, что притаилась среди коварной темноты?

Евгений вылез из такси и сразу же посмотрел в нужные окна. Они оказались полностью задёрнуты плотными занавесками, сквозь которые всё ещё пробивался тусклый свет. В его скованном от страха сердце вновь забрезжила слабая надежда. Таксист поспешил убраться из неблагополучного района, оставляя Евгения наедине с гнетущими мыслями. Ему показалось, что ещё вчера он стоял у порога этого дома с очень недобрыми намерениями, крепко сжимая рукоять ножа. Новиков даже засунул руку в карман, чтобы убедить себя в том, что тёмное прошлое осталось позади и больше не завладеет его мыслями. «Но ведь это и было вчера? – вдруг осознал Евгений. – Или нет?»

Новикова смутили собственные мысли, ему стало неуютно оттого, что ещё недавно он был совсем другим человеком и не принадлежал самому себе. Всё время, пока он шёл к подъезду и поднимался на третий этаж, не мог избавиться от гнетущего, навязчивого чувства. Он пытался собрать мысли воедино, придумать, с чего начать разговор, как донести до Алексея всё случившееся и не показаться сумасшедшим. «Возможно ли это? – подумал Евгений. – „Привет, помнишь меня? Я недавно убил тебя, а до этого и ты пытался“. Нет-нет, господи, какая же глупость. А что, если он реально помнит свою смерть и кто вонзил в него нож? С другой стороны, его память – моя последняя надежда. А если так… „Привет, а ты знаешь, что мы застряли в петле?“» Евгений затряс головой, а потом протёр ладонями лицо: «Чёрт, но что делать, если и этот путь окажется тупиком?»

С этими мыслями он подошёл к искомой двери и осторожно постучал, но никто не ответил. Тогда Евгений начал настойчиво колотить в дверь так быстро, как стучало его собственное сердце, желая выпрыгнуть из груди. Ещё через минуту замок щёлкнул, дверь медленно приоткрылась, и в образовавшейся щели показалось знакомое, но очень помятое и одутловатое лицо.

– Д-да? Вам кого? – осторожно спросил Алексей.

– Максимов? – с недоверием уточнил Евгений, судорожно подбирая слова. – Ну наконец-то!

Алексей прищурился, разглядывая позднего гостя, и вдруг на его лице отразился страх.

– Кажется, я вас знаю?!

– Конечно знаешь, чёрт возьми, сколько можно!

Как и в прошлый раз, Евгений сильно толкнул дверь, оттесняя податливого хозяина вглубь квартиры, и сам вошёл внутрь. Но увиденное там его поразило. Это была уже не та ухоженная, светлая и строго оформленная квартира доцента института, встретившая его при прошлом посещении, а, скорее, теперь походила на убежище затворника, давно не видевшего белого света и других людей. Грязная, заваленная кучей мусора, где каждый сантиметр пространства скрывался под толстым слоем пыли и пятнами неизвестного происхождения. Старая, перекошенная мебель была бессистемно расставлена по углам, а окна плотно занавешены, чтобы ни один случайный лучик света не смог проникнуть в эту обитель скорби. Сам хозяин выглядел под стать своему жилищу. Жалкий, потерянный, побитый жизнью, с густой бородой и взлохмаченной головой, он со страхом смотрел на Евгения, забившись в дальний угол прихожей. В его мелких, бегающих глазках не осталось и следа от того умного и добродушного человека, кого совсем недавно повстречал Евгений в местном институте. Первое время он не знал, что сказать, и просто разглядывал опустившегося учёного, который дрожал перед ним, как пугливый уличный кот, прижимал руки к груди и всё сильнее впечатывался в стену.