Последний гость - Чайка Мирослава. Страница 17

– Николя, чем обязана столь позднему визиту?

– Здравствуйте, мадам Надин, я так давно не был в вашем доме, здесь все изменилось, кроме вас, конечно. Вы все так же ярки и прекрасны, как солнце над Долиной.

Надин сдержанно отреагировала на его комплимент, будь она обычной дамой средних лет, склонной к сентиментальности, она бы, возможно, ненавидела Николя за то, как он поступил с Джеммой, но она в первую очередь была человеком дела, и эта история, из-за которой Николя всегда смотрел на нее с еле уловимым беспокойством, давала ей власть над ним, а власть Надин любила больше всего.

Она повелительно указала гостю на кресло. Повисшая пауза угнетающе действовала на Николая, он заерзал в кресле и начал говорить спокойно, но не так уверенно, как обычно:

– Я сегодня на балу видел Джемму, хотел бы с ней поговорить. Только вернулся с виноградников, не знал, что она приехала.

Сказав это, Ник небрежно поправил выгоревшие ровными золотыми прядями волосы, упавшие мягким шелком на его лицо. Он был избалован успехом, вниманием женщин, никогда себя ни в чем не винил, и та история с Джеммой была для него как царапина на новеньком лобовом стекле, он бесконечно водил по ней дворниками, но она никак не исчезала.

– Джемма спит, я не стану ее будить ради тебя, – резко ответила Надин и, чтобы еще больнее уколоть наглеца, добавила: – Завтра в «Гнезде» и повидаетесь. Ой, постой, или Джемма-Виктория не пригласила тебя на завтрашнюю встречу старых друзей в «Зиккурат»?

Молодой человек на какое-то мгновение растерялся от того, что даже не слышал о встрече, которую они по традиции устраивали в башне ресторана Надин каждый раз, когда Джемма приезжала в Долину. Надин организовывала в этой башне праздники для своей племянницы лет с десяти, и всегда Николя был ее главным гостем. Как же так могло случиться, что теперь он был персоной нон грата? Юноша поднял брови, отчего на загорелом лбу появились две глубокие морщины, он силился придумать достойный ответ, но дама его опередила:

– Ах да, я совсем забыла, ты же купил себе свидание на балу с этой, как ее там? Все время путаю этих сестер. Кто там тебе достался?

Надин врала и про встречу старой компании Джеммы, и про то, что забыла, как зовут победительницу бала, но ничуть об этом не сожалела, она наслаждалась растерянностью самоуверенного ловеласа. Дама была уверена, что устроить вечеринку для Джемминых друзей у себя в ресторане сможет в два счета, а то, что Николя, главного заводилу и душу компании, забыли пригласить на нее, больно ударит по его самолюбию.

– Да я так, ради азарта участвовал в аукционе на балу, для меня это свидание ничего не значит, – неожиданно для себя начал оправдываться Николя, будто ему опять было 14 лет, и он без спроса взял отцовский мотоцикл. Но он тут же спохватился, встал, сунул руки в карманы, гордо вскинул голову и, сделав пару шагов к двери, давая Надин понять, что он уже намерен покинуть ее дом, продолжил: – Ну, если подумать, на посиделках нашей честной компании я был тысячу раз, а вот на таком свидании стоит побывать хоть однажды. Все говорят, что вы в «Зиккурате» устраиваете незабываемый ужин для победителя аукциона.

Молодой человек говорил кратко и негромко, держался так, чтобы не дрогнул ни один мускул на его лице, и Надин не догадалась, как он расстроен и взбешен. Не пригласить его, Николя, на посиделки в «Гнезде» было равносильно унизительной пощечине. Но, как он ни старался, дама видела его насквозь. Она знала этого обаятельного юношу с детских лет и уже готова была сжалиться над ним, погладить по голове, как маленького, и напоить любимым апельсиновым соком, и только безграничная жажда ставить красивых мужчин на место не позволила ей растаять под очаровательным взглядом этих синих глаз в обрамлении пушистых светлых ресниц.

Как только за Николаем Вересковым закрылась дверь, Надин с легкостью молодой девушки вбежала на второй этаж, чтобы обрадовать Джемму, но, открыв дверь ее спальни, обнаружила, что племянница и вправду спала сладким безмятежным сном. Свет от ночника освещал ее правильные черты, и легкая улыбка играла на прекрасном лице. Надин залюбовалась умиротворением, веявшим от спящей девушки, и, присев на край дивана, тяжело вздохнула, прошептав в темноту: «Моя Аннушка была бы сейчас немного старше…» Она откинула голову на высокую спинку дивана и почувствовала, как сердце сжалось от накативших воспоминаний. Надин уже много лет не позволяла себе снова и снова переживать страшные события молодости, которые раньше доводили ее до безумия, но сейчас, увидев мирно спящую Джемму, она вдруг представила, что ее дочь тоже могла быть такой красивой и счастливой, но ее безжалостно поглотила земля. По щеке женщины покатилась горячая слеза, и перед глазами, словно вспышки сознания, начали возникать моменты самого страшного дня ее жизни.

Надин схватилась за висевший на шее медальон в виде большой белой жемчужины, обрамленной черными бриллиантами, повернула его тыльной стороной и начала нежно пальцем гладить монету, которая составляла основу этого украшения. На монете были изображены руки, держащие вечный огонь, а за языками пламени простирались ангельские крылья и дата 07.12.1988. Это все, что у нее осталось в память о том чудовищном дне, монета, которую тысячи людей, также как и она, хранили в своих домах как метку, что их семьи не обошла эта беда. Дама поднялась, еще раз посмотрела на Джемму и медленно побрела к себе. На ее лицо налегла тень печали, моментально состарив весь облик, уголки рта скорбно опустились вниз, между бровей появились морщины, в глазах погас огонь жизни, и вся она сгорбилась, опустив округлые плечи.

Утром Надин разбудил звук газонокосилки и резкий запах скошенной травы. Она не позволяла делать шумные работы по дому до восьми часов, поскольку не любила, чтобы кто-то вмешивался в ее распорядок дня, заставляя проснуться раньше обычного. И уже была готова обрушить свой гнев на садовника, но, когда перевела взгляд на часы, поняла, что проспала. Дама встала и с недовольным лицом прошла к окну, чтобы закрыть его, тем самым сохранить в комнате ночную прохладу, но, протянув руку к раме, услышала разговор кухарки с женщиной по имени Мария, приносившей им несколько раз в неделю свежие яйца.

– Ой, дорогая, у меня такая новость, я знаю, кто может быть виновен в смерти Андрея Дижэ.

– Да ты что?! Ну, давай рассказывай, только тише, Надин не любит сплетен.

– Помнишь, со мной работает Соня, ну, жена Данилы с Садовой?

– Такая полненькая, тихая?

– Не такая уж она и тихая, вчера я обнаружила ее платье спрятанное, и ты даже не представляешь где. Она его затолкала в кастрюлю для компотов!

– Да ну!

– Вот-вот, я сама была в шоке. Так это еще не самое страшное, я хотела достать это платье, а оно все в крови!

– В чьей крови?

– Ну, понятно в чьей, явно она Андрея убила, иначе зачем платье в кастрюле держать? Это же улика, думала, в детском саду никто не найдет.

Женщины еще что-то говорили, удаляясь от окна, и через время их голоса стихли, а Надин оторопела от услышанного, не зная, как лучше использовать эту информацию, но в полицию звонить не стала, чтобы не выглядеть посмешищем. Тут одними сплетнями не обойтись, чтобы обвинить Соню и вытащить Петра Ивановича, нужны были реальные улики.

За завтраком Надин в красках рассказала Джемме о ночном визите Николя и о том, что сегодня нужно собрать друзей в «Гнезде», но при этом все прокручивала в голове услышанное о Соне, и в ее воображении рисовалась страшная картинка огромной кастрюли, доверху забитой окровавленными платьями, поэтому, когда племянница обратилась к тете, несколько раз повторив вопрос, Надин отстраненно переспросила:

– Что ты говоришь, милая?

– Я говорю, что встречаться не с кем. Я, Лиля, Руслан, Тимур, ну, еще Максик приедет, если Лиля ему позвонит. Раньше же еще был Андрей и Николя, а теперь компании, получается, и нет.

– А Лилин брат? Разве он с вами не дружил? – рассеянно спросила дама, подливая себе в стакан ледяной абрикосовый компот, от которого тонкое стекло сразу запотело, и Надин начала недовольно обтирать его салфеткой.