(Не)дай мне утонуть - Мейер Лана. Страница 3

Вздрагиваю, замечая, как один из парней с визгом прыгает в бассейн с небольшого трамплина. Брызги от волы летят прямо на меня, и вот я уже недовольно топчу ногами, яростно сжимая кулаки.

Надо срочно отсюда проваливать. Думаю, пожарная тревога была чьим-то глупым розыгрышем, иначе бы давно уже весь дом полыхал.

Внезапно, я замечаю под ногами вещицу. Предмет, от одного вида которого меня начинает бить мелкая дрожь.

Нет, нет, нет. Это не может быть на яву.

– Зачетные сиськи, детка! – проходя мимо, свистит мне один из спортивных парней.

– Искупаться еще раз не хочешь? – рычит второй, и в следующую секунду я ощущаю удар на своей заднице. Заливаюсь краской, обомлев от такой наглости в свою сторону. Это так унизительно. Все говорят по английский, миксуя между собой английские и испанские фразы.

Я закрываю грудь ладонями, только сейчас осознав, что белая пижама на мне насквозь промокла и теперь просвечивает.

– Сколько вам лет, ублюдки? – рычу я им в спины, умирая от желания запустить в них пару дротиков, что метают в игровой зоне.

– Не смей называть моих друзей ублюдками, – раздается голос со стороны. – Когда девушка светит своими сиськами, значит, она сама напрашивается на такое отношение к себе. Не так ли, русалка? А ты сильно изменилась.

Русалка.

Я медленно поворачиваюсь в сторону голоса. Нервно сглатываю, пот бежит по спине…он так изменился. Передо мной другой человек, особенно, если сравнивать его с тем мальчишкой, что из любопытства пытался заглянуть ко мне под юбку. Сейчас он выглядит так, словно оставил позади себя тысячи сдернутых с девственниц юбок. И смех, и грех.

Мир замирает, когда мы с Сашей встречаемся взглядами. Александр Кайрис. Должно быть здесь его все называют Алекс, или Алессандро. От Саши там точно осталось мало.

В его взгляде расцветает презрительное и высокомерное нЕчто. И смотрит он на всех с высока не только из-за роста под два метра. Зелено-карие глаза, холодные и пронзительные буквально выворачивают душу каждому, кто осмелится взглянуть в них. Темные волосы Алекса небрежно растрепаны, и не удивительно, поскольку от них не отлипает брюнетка с пышными формами, стоящая позади кресла, в котором восседает Кайрис. Вторая девушка, чья кожа усыпана веснушками, а волосы отливают огненно-рыжим цветом, сидит у его ног, прямо на траве и беспрерывно наглаживает его ладонь, сжимающую подлокотник.

Кайрис восседает среди этих шлюх, словно шейх, облепленный наложницами и рабынями. Меня вот-вот стошнит от этого зрелища, но я быстро перевожу свой фокус внимания с полуголых девиц на татуировки Алекса. На нем лишь джинсы, поэтому я могу увидеть, что их огромное множество, но плотно забит только левый «рукав».

Мне нравятся татуировки, потому что они делают любого человека книгой, которую можно легко прочитать. Но с Алексом Кайрисом не будет легко, я в этом уверена.

Несмотря на жесткость и надменность, каждый его жест пропитан силой и непоколебимостью. Режиссёр про таких персонажей говорит лишь одну фразу: «Его можно любить, или ненавидеть», и я бы отнесла Кайриса именно к таким личностям: он всегда цепляет внимание, заставляя окружающих ощущать себя слабыми и незащищенными перед своей всепоглощающей энергетикой.

– А ты еще сильнее, – сжимая кулаки, занимаю оборонительную позицию. – Отец твой знает о вечеринке? Я спать не могу.

Алекс пропускает мою предъяву мимо ушей. Небрежно скинув с себя рыжевласую подпевалу, он встает с кресла и медленно преодолевает расстояние между нами. Пристально заглянув мне в глаза, он вдруг наклоняется передо мной, но лишь для того, чтобы подобрать что-то с газона.

Тот самый предмет, который я заметила несколькими минутами ранее.

– Есть вещи, которые уже невозможно изменить, Мари. Не так ли? – многозначительным тоном протягивает Алекс, буквально каждым движением губ заколачивая гвоздь в крышку моего гроба. Ледяной пот струится по спине, сорочка прилипает к коже, и мне становится так дурно, когда он протягивает мне игрушечную машинку. Это модель белого спортивного Porsche 911 в миниатюре.

– О чем ты? Я не понимаю, – стараюсь сохранять внешнее спокойствие и непоколебимость, но сдается мне, этот гаденыш читает меня, как открытую книгу.

– Наша игра продолжается, – выносит приговор Алекс.

– Ты серьезно? Сколько тебе лет?

– Серьезнее некуда, сестрёнка, – с издевкой выдает Алекс.

– А что будет, если я откажусь?

– Я начну с малого. Не буду топить тебя сразу. Не пойду с козырей, но найду чем нанести удар по твоей карьеры актрисы.

– Зачем тебе это? – я не могу дышать, удивительно, что я еще вообще шевелю губами.

– Чтобы уничтожить тебя. И твою мамочку, – с прищуренными веками он становится похожим на ядовитого змея, что медленно оплетает мою жизнь ядовитыми кольцами.

– Если ты не рад свадьбе наших родителей, то я тем более. Так может вместо того, чтобы воевать друг против друга, объединимся в одну команду?

– Я не собираюсь воевать с тобой, русалка. Всего лишь дергаю тебя за хвост. Сейчас – твоя очередь исполнять задание.

– Я не хочу никакого задания. Давно вышла из игры.

– Из «джу-манджи» нельзя выйти, пока не дойдешь до финала.

– И где же финал?

– Финал…ты ни с чем его не спутаешь, – с угрозой ухмыляется Алекс. – Готова? Бьянка, принеси леди напиток, и покрепче, – приказывает он, обращаясь к одной из своих шлюх. Та недовольно фыркает, но после того, как он резко ударяет ее по ягодицам, послушно выполняет то, что велит Кайрис.

– Я не буду пить алкоголь. И не буду плясать под твою дудку.

– Тогда завтра же, твоя мама узнает на что ты пошла ради лучших ролей в театре, – подмигивает мне Алекс.

Я мгновенно заливаюсь краской. Он и об этом знает? Боже, нет. Мне так стыдно. Никто не должен знать об этом. Ни моя мама, ни мой парень. Это слишком грязно и мерзко. Я не смогу этого вынести.

– Пей, детка. Пей до дна, – протягивает мне пластиковый стаканчик, от которого веет ядерным алкоголем. Там что, абсент?

– Чтобы ты сдох, Кайрис, – проклинаю его я, осушая стакан с пойлом до дна. Удивительно, но пьется относительно легко, потому что в коктейле присутствует сладкая газировка. Боюсь представить, что сейчас будет происходить с моим пищеварительным трактом, если я выдула это на голодный желудок.

– Я уже внутри мертв и бессердечен, а вот тебе, есть что терять.

– Что мне нужно сделать, чтобы получить ее? – кидаю многозначительный взгляд на символ власти, зажатый в его кулаке.

– Видишь того парня? – когда Кайрис как ни в чем ни бывало приближается ко мне и приобнимет за плечо, и едва ли не вздрагиваю всем телом. То место, где соприкасаются наши тела, полыхает огнем, и мои мысли мгновенно путаются. – Даниэль Грасиа.

Это вероломное нарушение моих личных границ. А еще меня бесит тот факт, что у него тело еще не остыло от прикосновений тех шлюх, а он меня лапает.

Медленно убираю его ладонь со своего плеча, проклиная тот факт, что мне нравится ощущать его кожу подушечками своих пальцев.

Сквозь толпу развлекающейся и танцующей молодежи, пытаюсь разглядеть того парня, на которого указывает Алекс.

– Ага, – киваю я, вглядываясь в очертания крупного юноши. Судя по загорелой коже, сухому и поджарому телу, и самолюбованию уровня «нарцисс», он испанец.

– Он украл из моего гаража счастливый мотоцикл, в котором я выиграл несколько гонок. Одна важная деталь: это мое предположение, но доказательств у меня нет. Слабо, соблазнить его, усыпить его бдительность и забрать ключи из кармана джинс? – провоцирующим шепотом отдает указание Алекс.

– А сам ты с ним разобраться не можешь? – сжимаю кулаки, прекрасно зная, что все он может. Он хочет надо мной поиздеваться. Подергать за ниточки. Посмотреть на меня в совершенно разных обстоятельствах.

Я не могу остановить эту игру. Она всегда была между нами. Расстояние способно прервать ее, остановить на время, не более.

– Могу. Но я хочу, чтобы ты показала мне, чего ты стоишь, русалка. И на что ты способна, ради того, чтобы твоя репутация осталась чиста, – успевает надавить на больное Кайрис. – Ты знаешь, какой будет награда, сестренка, – его дыхание обжигает ухо, но пылает мое сердце. – Будет твоя очередь. Месть…так сладка. Не так ли, Мари?