На диких берегах - Лорен Ольга. Страница 47

Бонни затаила дыхание, не отводя глаз с арены. Дилан лежал неподвижно. Его веки были плотно закрыты. С торжествующим криком Дэвис поднял свой меч в воздух, но крик тонул в кровожадных возгласах толпы:

– Дэвис, давай! Проломи ему башку!

– О, ну дальше всё предсказуемо, – с видом эксперта проговорила Айрин, – сейчас Дэвис прикончит шотландца и станет победителем сегодняшних боёв.

– Так и будет, если Дилан не очнётся… – в ужасе прошептала Бонни и прокричала: – Эй, Гамильтон! Вставай! Ну же, Дилан! Поднимайся!

Но Дилан не подавал признаков жизни, и Морган охватил животный страх. «Я не верю. Не верю, что это происходит на самом деле…» Дэвис замахнулся мечом, чтобы вонзить его в тело Дилана, и Бонни зажмурилась под оглушительный гул зрителей, поднявшихся с трибун.

– Этот чёрт блефовал! Он жив! – прокричал Эмброуз, наблюдая за тем, как внезапно Дилан открыл глаза, мгновенно перевернулся на живот, оттолкнулся руками от земли и вскочил на ноги.

С замиранием сердца Бонни устремила свой взгляд на арену. Секунда, и сильным ударом меча Дилан выбил оружие из руки Дэвиса. Меч Дэвиса вылетел за пределы арены к ногам испуганных зрителей.

– Ну и кто из нас труп?! – Дилан с бешеным рыком накинулся на растерянного противника, заставляя его уходить всё дальше и дальше назад.

– Нужно переиграть бой! – запротестовал кто-то из толпы. – Не по правилам бросаться на безоружного!

– Это бои без правил! Мочи его, Дилан! – проревел Эмброуз, и большинство, в том числе и Бонни, поддержали его. – Шотландец – красавчик! Мы за тебя!

Какое-то время Дэвис ловко и проворно уворачивался от выпадов Дилана. Но вот он оказался загнанным в угол.

– Прошу, не убивай! – разнёсся голос Дэвиса по арене.

Меч Дилана сверкнул над головой Дэвиса, когда тот опустится на колени и закричал:

– Пощади меня! Молю!

Клинок Дилана замер на шее Дэвиса, поднимая его подбородок.

– Повтори, что ты сказал?!

– Именем Альвиса Лоренсо Родригеса, Правителя Гринстоуна, я молю о пощаде! – взмолился Дэвис. – Десятилетия, проведенные в неволе, стали для меня хорошим уроком. Я клянусь больше не нарушать законов Правителя. Ради того, чтобы жить, я готов на любую, даже самую грязную работу! – молящий взгляд гладиатора устремился в сторону ложи Правителя. – Я прошу Вас! Умоляю, пощадите!

– Нет! Это против правил! – прокричала Вивиан. – Один из вас должен умереть!

– Да будет так! – поддержал слова советницы Альвис. – Правила едины для всех!

Дилан поднял меч, Дэвис зажмурил глаза. Но вопреки всеобщим ожиданиям, меч шотландца упал на землю. «Что он делает?» – удивилась Бонни.

– Я не Правитель Гринстоуна, – пройдясь по арене, проговорил Дилан. – И у меня нет никакой власти, как и нет права что-либо решать… Но у меня есть сердце. А в нём есть место состраданию и милосердию.

Громкий, полный негодования голос советницы заставил всех содрогнуться:

– К чёрту этот цирк!

Обратившись к страже, Вивиан отдала приказ:

– Немедленно казните труса Дэвиса, оставшегося без меча, и этого шотландца вместе с его милосердием!

Стражники мгновенно схватили гладиаторов и, скрутив им руки за спиной, подвели их к ложе правителя.

– Какой казни их предать, Повелитель?

Альвис смерил Дилана и Дэвиса презрительным взглядом и снисходительно произнёс:

– Предоставим им выбор. Пусть примут смерть достойно.

Тяжёлая, почти осязаемая тишина повисла в воздухе. Прошло около десяти тягучих, напряжённых секунд, но никто из гладиаторов так и не проронил ни слова.

– По-моему, ответа ждать бессмысленно, Повелитель, – нарушила тягостное молчание Вивиан. – Перережьте им глотки – и дело с концом!

– Выполняйте! – наотмашь скомандовал стражникам Альвис, и ни один мускул на его лице не дрогнул. – Казните их немедленно на глазах у всех!

Страж злорадно оскалился, отдавая распоряжение вывести Дэвиса и Дилана в центр арены. Наблюдая за происходящим, Бонни чувствовала, как внутри неё всё закипает. «То есть судьба людей решается вот так? Одним небрежным взмахом руки?» Приняв решение не оставаться в стороне, Морган сорвалась с места и выскочила на арену.

– Стоп! Стоп! Остановитесь! Что за дикое зверство мы наблюдаем? Народ Гринстоуна, неужели вы согласны с тем, что происходит? – закричала Бонни.

На лице Дилана отразилось удивление, а затем беспокойство. «Глазам не верю. Это она! Это Бонни! Эх, Бонни, что ты творишь? Я сам вляпался в это дерьмо, мне его и расхлёбывать!» – думал Гамильтон с разочарованием в самом себе. Заметив озадаченный вид шотландца, Морган поняла, что Дилан узнал её, и улыбнулась ему уголками губ. Набрав в лёгкие побольше воздуха, она прокричала:

– Почему никто не встанет, чтобы остановить это кровопролитие? Разве все собрались здесь только для того, чтобы…

– Какая невиданная дерзость! – Вивиан вскочила с места, оборвав Бонни на полуслове. – Казните эту выскочку вместе с приговорёнными!

Стражники застыли в ожидании подтверждения этого приказа повелителем, и он властно проговорил:

– Всему своё время. Пусть продолжает.

Почувствовав себя ещё более уверенной, Бонни продолжила:

– Попав в Гринстоун, я ожидала увидеть здесь современное, цивилизованное общество, а не эту животную дикость. Уважаемый Правитель, разве люди не отличаются от зверей тем, что могут договориться? Неужели эти двое совершили что-то столь ужасное, что достойны смерти?

С первых секунд своей речи Бонни вмиг стала центром внимания окружающих. Её слова были подхвачены потоком всеобщего обсуждения.

– Да кто она такая? Что она несёт?

– Как бы и ей не досталось…

– О, чувствую, будет весело…

Правитель поднялся в ложе, что заставило всех замолчать, ожидая его слов. И вот он заговорил, устремив свой взгляд на Бонни:

– Думаю, многие согласятся, что в словах этой девушки есть доля правды. Мы люди. Мы не звери. Поэтому судьба этих гладиаторов в ваших руках, мой народ. Голосуйте.

– Благодарю Вас, Повелитель, – искренне произнесла Бонни, и через мгновение Вивиан переняла внимание зрителей на себя.

– Итак, кто за то, чтобы казнить Дэвиса и наказать смертью выскочку шотландца? – её слова прозвучали даже кокетливо.

Толпа на трибунах загудела. Многие в знак согласия подняли руки вверх. Глаза советницы сверкнули злорадством.

– Вижу, единомышленников много. А кто за то, чтобы оставить в живых обоих гладиаторов?

Поднятых рук оказалось гораздо больше. Некоторые люди даже подняли две руки и повставали со своих мест, чтобы ярче выразить свою волю.

– Ого! Такой миротворческий бой выпадает один раз на сто лет! – прокричал Эмброуз.

– Помилуйте их, Повелитель! – посыпались голоса с трибун с мольбой о пощаде.

Выдержав интригующую паузу, Альвис, обвёл взором публику и озвучил свой вердикт:

– По законам Гринстоуна, каждый человек, определённый в ряды гладиаторов, становится обречённым на смерть. Переживая бой за боем, лишь один из многих доходит до финала живым и обретает свободу. Но сегодня исключительный случай, и вместо смертного одра сразу двоим будет дарована жизнь. Пусть живут оба!

Лицо Дэвиса озарилось нервной, но счастливой улыбкой.

– Означает ли это, что отныне мы оба свободны?

– Да. Это так, Дэвис, – подтвердил правитель. – Можешь приступить к своим прежним обязанностям.

Дэвис рухнул на колени и воскликнул:

– Благодарю за Вашу милость, Повелитель! Вы самый великодушный человек на свете!

Альвис отвёл глаза от Дэвиса и обратился к Дилану:

– А тебя, Гамильтон, от твоей прежней должности в научном дистрикте я навсегда отстраняю. Ступай на скотный двор. Будешь убирать кабаний помёт.

По трибунам прошлась волна несдерживаемого хохота. Бонни заметила, как Дилан стиснул челюсти, но ничего не ответил. По приказу Альвиса, его и Дэвиса увели с арены, а после на неё вышел распорядитель, призывая всех расходиться по своим назначениям, не сбивая с ног друг друга. Зрители, обсуждая события минувших боёв, стали расходиться. «Как бы узнать, где этот скотный двор, куда определили Дилана, и поговорить с ним?» – поднимаясь по ступенькам, размышляла Бонни. Вдруг с потоком людей перед ней возникла Айрин.