Даже если ты меня ненавидишь - Арро Агния. Страница 10

– Парни, мне ехать пора. В выходные, наверное, теперь смогу к вам вырваться. Ромыч, насчёт школы я не шутил, – напоминаю ему. – Мишка…

– Защищаться? – спрашивает у меня, доверчиво глядя в глаза.

– Не нарываться. С защитой мы что-то решим, – снова треплю его по волосам.

Пацаны провожают меня до двери. Отец вроде оклемался, и я ухожу. На улице долго дышу, стоя у своей машины и глядя на пыльные окна родительской квартиры. Матери ещё нет. Уходить каждый раз стрёмно, но мне действительно пора.

Глава 9

– Разумовская, ты куда так торопишься сегодня? – вытирая влажные после душа волосы, спрашивает наша Оля Василевская, одна из моих главных конкуренток за медали от школы Розы Марковны Таль. – Обычно торчишь здесь до упора, а сейчас, вон, собралась уже.

– Дела, – пожимаю плечами, стоя перед большим зеркалом, висящем на стене у входа, и поправляя свободную белую тунику с открытым плечом.

– Признавайся уже, появился кто-то, да? – не отстаёт Оля, оказываясь у меня за спиной и помогая вытянуть косу из-под лямки рюкзака.

– Спасибо, – разворачиваюсь к Василевской. – Отец приехал, – почти не лгу.

Папа и правда звонил. Сказал, что ждёт меня дома.

– Да брось, а то мы не видели, как ты сегодня каталась. Чуть ли не под потолок прыгала. Наверное, из-за папы… – не верит Оля.

– Прыгала я, потому что меня Роза Марковна на индивидуалке гоняла. Ты же её знаешь. Пока до идеала не доведёт, не отпустит. Ушла. Всем пока, – машу девчонкам, поправляя сползающий рюкзак.

На выходе из раздевалки врезаюсь прямиком в Натана. Он ловит меня за плечи и обаятельно улыбается, заглядывая в глаза.

– Осторожнее, убьёшься, – проводит по мне ладонями почти до самого запястья и прячет руки в карманы.

– А чего ты здесь ходишь, Нат? Это женская раздевалка, – напоминаю ему.

– Ты сегодня классно откатала, я видел кусочек программы, – делает вид, что не слышал моего замечания.

– Спасибо, – отвожу взгляд к стене с пожарным щитком. – Оля ещё сушится. Здесь жди, – снова смотрю на сына наших хореографов.

– Слушаюсь и повинуюсь, – кривляется он.

Позёр и бабник. Не люблю его ни за то, ни за другое. Не то, что… кто? Тот, за кем можно только наблюдать, кусая губы и задерживая дыхание? «Много» я о нём знаю, конечно! Но из головы совсем не выходит.

Вчерашний его образ остался в сознании. Странный парень зачем-то приехал ночью к дому Калинина. Сидел у столба и смотрел на мои окна. Такой большой, сильный и одинокий. А я? Я зачем-то ждала его, не выпуская из рук подаренного медведя. Глупо же. Вероятность его визита была минимальна. И скорее всего, я всё сама себе придумала. И про подарок якобы от него, и про то, что приехал ко мне, но мы сидели и долго смотрели друг на друга. У меня до сих пор такое ощущение, что я побывала на свидании.

Вероятно, это самое странное свидание в мире. И пусть. Мне хочется быстрее попасть домой. У меня щекотка в животе от ощущения, что я опаздываю на собственный подоконник, ведь меня там могут ждать.

Сердечко бьётся быстрее и щёки горят от этих странностей. Запрыгиваю в машину к дяде Лёне, роняю рядом рюкзак и нетерпеливо постукиваю ногой по полу.

Дурочка. Они разберут завалы, и он исчезнет. Что ему там делать? Может, он и не видит меня, а приезжал потому, что попросил Калинин. В этом ведь гораздо больше логики. Правильнее было бы прекратить думать о нём. Да и мама, если вдруг узнает… Страшно представить, что она сделает.

Всё это правильно, но вопреки собственным размышлениям, двигаюсь на другую сторону сиденья.

У дома Калинина стоит его машина. Игорь Александрович выходит со своей территории не один. У его собеседника сегодня вместо банданы кепка, надетая козырьком назад, всё те же грубые ботинки и штаны, обтянувшие мощные бёдра. Он кажется мне невероятно большим и сильным.

Парень задерживается взглядом на нашей машине. Его отвлекает Игорь Александрович, тот ему кивает, что-то показывает жестами, а дядя Лёня завозит меня к нам во двор.

Папина машина стоит, уткнувшись бампером в ступеньки. Выбираюсь на улицу и, повесив рюкзак на одно плечо, спешу в дом.

– Наша чемпионка вернулась, – улыбается отец, устроившийся в гостиной с телефоном. – Как тренировка?

– Привет, – машу ему ладошкой. – Хорошо.

– Мама жалуется на ваше с Аделиной поведение и твою успеваемость, – его взгляд становится привычно строгим.

– Я всё исправила, – переступая с ноги на ногу, отвечаю отцу. Ещё этот дурацкий рюкзак съезжает с плеча и ударяет меня по ноге.

– Ами, надо сразу делать на «отлично» и тогда не придётся ничего исправлять, – на полном серьёзе говорит он.

– А если не получается сразу? – натягиваю лямку рюкзака обратно на плечо. – Если это вообще не моё, пап? Я хочу в Спортивный универ. Моё место там, – осмелев, пытаюсь до него достучаться.

– Амалия, ну это же смешно. Зачем мне в компании тренер по фигурному катанию? Если ты проседаешь в учёбе, мы можем исключить остальные нагрузки, и ты сосредоточишься только на ней, – отец поднимается с дивана. Я резко начинаю ощущать себя маленькой и беззащитной, хотя он даже голос не повышает.

– Что ты имеешь ввиду? – собрав в кулак всю силу воли, поднимаю голову и смотрю ему в глаза.

– Мне кажется, всё очевидно, Ами, – отец подходит ближе, берёт меня за подбородок, гладит пальцем по щеке. – Может, пора завязывать с фигуркой? Я горжусь твоими достижениями и медалями, но, повторюсь, они не сделают из тебя хорошего экономиста.

– Нет, – упираюсь я. – Не забирай у меня лёд, пожалуйста.

– Тогда учись хорошо, ладно? Я не хочу больше слушать про проваленные контрольные и прочую ерунду. Ты знаешь, дочь, я максималист. Если медаль, то золото. Если оценка, то «отлично». У Разумовских только так, – ласково проводит по моим волосам. – Переодевайся, приходи ужинать. Я по вам соскучился.

Кивнув, убегаю к себе, радуясь, что по дороге мне не встретилась Аделина. Сегодня сестра будет вести себя идеально. При отце у неё разве что крылья за спиной не вырастают и не начинает светиться нимб над головой.

Проверяю свой тайник. Медведь и личный дневник на месте. Иду к окну. Осторожно выглядываю из-за занавески, но там кроме машины Калинина больше никого не видно.

Вздохнув, быстро переодеваюсь. Спускаюсь в столовую, а у нас гости. Сам Игорь Александрович заглянул.

– Добрый вечер, – приветствую соседа и друга семьи.

– Привет, красавица, спортсменка, чемпионка, – улыбается он. – Дела у тебя как? Не всех ещё победила?

– Нет, – улыбаюсь в ответ.

– Какие твои годы, – смеётся Игорь Александрович, явно пребывая в отличном расположении духа.

– Игорь, – зовёт его мама, пока Ада обиженно сопит в мою сторону, – разрисованное животное на твоём дворе не опасно для окружающих? У него вид как у уголовника. Весь в наколках, – кривится она.

– Не переживай, если что, у меня есть строгий ошейник, – смеётся Игорь Александрович. – А если серьёзно, мощный паренёк. У меня на него большие планы.

– Ты, главное, держи его в узде, – просит мать. – У меня две дочери. Я опасаюсь за них.

Хочется закатить глаза и поскорее выйти из-за стола. Так говорят о человеке, будто он и не человек вовсе, а действительно пойманный в капкан зверь или же раб, купленный на невольничьем рынке. Звучит ужасно.

И как только нам разрешают уйти, я первая покидаю столовую, ссылаясь на усталость и режим.

За окном снова никого, и чувство полёта окончательно сдувается. Я шмякаюсь о свою реальность, обнимаю подушку и крепко зажмуриваюсь, чтобы поскорее уснуть.

А утром у нас редкий завтрак с папой, и он вызывается подвезти меня в колледж сам. По дороге делится своими планами о том, как летом я приду к нему на практику. Немного задеваем тему спорта. Я киваю и иногда поддакиваю. Он высаживает меня недалеко от учебного корпуса, желает хорошего дня и уезжает по своим делам.