Узы любви - Кэмп Кэндис. Страница 63

Наконец, Поль прекратил тереться о ее тело, и Кетрин освободилась от его тяжести. С облегчением она расслабилась, но вдруг поняла, что Поль вовсе не собирается оставлять ее в покое. Он отвязал веревки от стоек кровати, грубо перевернул ее на живот и стал снова привязывать веревки. Зачем? Что еще он собирается с нею делать? Кетрин принялась сопротивляться, но ее руки и ноги онемели от веревок, и к тому же Поль был куда сильнее, однако, все же Кетрин удалось нанести ему несколько весомых ударов. Привязав ее, некоторое время он лишь смотрел на Кетрин, затем сказал:

— Ты доставила мне некоторое беспокойство, девочка, и я хочу, чтобы ты меня запомнила.

Кровать заскрипела под его весом, когда Поль оседлал ее. Кетрин с величайшим трудом заглушила крик, чуть было не вырвавшийся из ее горла, когда он вошел в ее задний проход. Она сдержалась, решив не доставлять этому негодяю удовольствие видеть ее слезы от испытываемой боли.

Наконец тело Поля содрогнулось, и он вытащил из нее свой член, оставив сперму в ее теле. Похлопав ее по заду, он горделивыми шагами покинул комнату. И лишь тогда Кетрин расплакалась, уткнувшись лицом в постель, чтобы заглушить рыдания.

— О, Мэттью, — простонала она. Когда же он придет за ней?

Тянулось время. Руки и ноги распятой Кетрин разболелись. Она была голодна, ей хотелось пить. Ее лицо было мокро от слез и чесалось. Но она упрямо отказывалась кричать и просить попить или поесть. Ведь это было то, чего они хотели. Они хотели сломить ее волю, унизить ее так, чтобы она безропотно подчинялась любому их требованию. Она не сдастся! Она покажет им, что ее невозможно сломить, сколько бы они ее не мучили и не унижали. Она должна продержаться до прихода Мэттью. Кто-то вошел и развязал ее, перевернув на спину. Все ее тело занемело, кожу кололи тысячи иголок. Кетрин была не в состоянии сопротивляться, когда вновь привязывали ее. Слезы бессильной ярости подступили к ее глазам, она стала осыпать их ругательствами, выкрикивая бранные слова, слышанные ею от Мэттью и матросов. Перл лишь злобно хихикнула.

— Давай, давай, дорогуша! Его Светлости это понравится. Ругань здорово возбуждает его.

Ее мучители вышли из комнаты. Она утихла. Несколькими минутами позже дверь опять открылась и в комнату зашел хорошо одетый человек с седеющими волосами.

— Привет, моя дорогая, — сказал он приятным голосом и шагнул вперед, чтобы взглянуть на нее. — Прелестна! В самом деле, ты прелестна! Поздравляю Перл с великолепным приобретением.

Он больно сжал внутренние поверхности ее бедер, а затем его руки в перчатках заскользили, причиняя боль, по всему ее телу. Он сжимал, щипал ее плоть, пока ей безумно не захотелось кричать что есть мочи. Почему он не снимал перчаток? Это было так смешно и нелепо, что, если бы не боль, она сочла бы это забавным.

Его глаза приобрели особый блеск, когда он вынул из своего кармана маленькую палочку с прикрепленными к ней кожаными ремешками. Кетрин невольно вздрогнула, и старик, заметив, улыбнулся. Едва размахиваясь, он принялся стегать ее короткими ударами. Узенькие полоски колеи врезались в тело. Кетрин испытывала страшную боль.

Когда, не выдержав, она заплакала, старик расстегнул брюки, с усилием вошел в нее своей дряблой плотью и быстро достиг оргазма. Отстранившись от нее, он застигнул брюки, спрятал в карман плеточку и достал маленький коричневый флакон с мазью.

— Это мой подарок на прощанье, — сказал он, улыбнувшись.

Достав из флакона мазь, он втер ее Кетрин в раны. Ей сразу стало тепло, боль унялась. Старик положил флакон назад в карман, снял перчатки и сказал:

— До свидания.

Остолбенело Кетрин уставилась ему вслед. Она пережила такие издевательства и унижения, что ее разум отказывался связно мыслить. Постепенно тепло от мази перешло в жгучую боль, и Кетрин стала корчиться, задыхаясь от рыданий. Несколько часов, связанная, она пребывала, испытывая адские муки, в этом положении. Наконец ее отвязали, накинули на нее одеяло, и она сжалась в маленький тугой комок и плакала, пока не уснула.

На следующее утро ужасный огонь в ранах прошел, хотя руки и ноги все еще болели. Теперь ее нестерпимо мучили голод и жажда. Когда служанка принесла ей тарелку отвратительной овсянки, она с жадностью набросилась на нее и проглотила в один присест. Слабый чай доставил ей радость.

На целый день ее оставили одну, предоставив возможность мучиться размышлениями о безвыходности своего положения и ожидать в ужасе новые мучения, которые, без сомнения, ждали ее вечером. Пищи ей больше не приносили, за исключением еще одной миски овсянки ближе к вечеру.

Часом позже у нее появились странные ощущения: вялость, сонливость, но заснуть она не могла, комната поплыла и накренилась, все было очень странно, потолок чудесным образом поднялся, значительно отдалившись от нее. Вскоре вошли Перл и служанка. Их лица показались Кетрин уродливо искаженными.

— Как мы себя чувствуем? — бодро осведомилась Перл и похлопала Кетрин по щеке.

— Все, как в тумане, — ответила Кетрин.

Перл улыбнулась и вместе со служанкой поставила Кетрин на ноги. Вставая с постели, Кетрин слегка покачнулась и уставилась на Перл в изумлении. Перл казалась очень далекой. Однако когда Перл вытянула руки, то смогла без труда дотянуться до Кетрин, ее руки были фантастически длинными. Просто невероятно!

— Рада видеть, что ты становишься послушной, — дружелюбно сказала Перл. — Сейчас мы тебя как следует нарядим…

Служанка обернула бедра Кетрин куском ткани золотого цвета и закрепила концы булавкой, а поверх ткани намотала прозрачный шарф такого же золотистого цвета. Другим шарфом она обернула талию и прикрыла кончики грудей, оставив плечи Кетрин обнаженными. На волосы ей накинули вуаль. В восторге Перл захлопала в ладоши:

— Ну вот! Великолепно! Блеск! Ты будешь пользоваться огромным успехом! Так, кольцо на палец ноги! Бесси, не хватает лишь этого последнего штриха.

Служанка опустилась на колени перед Кетрин и надела кольцо с большим желтым камнем на большой палец ее левой ноги. Кетрин изумленно посмотрела вниз. Где-то далеко внизу на чьей-то ноге был перстень с большим желтым камнем.

Перл взяла ее за руку, и Кетрин безропотно последовала за ней. Перл привела ее в красную гостиную, полную шума, дыма и людей. Кетрин заколебалась от неожиданности и сделала было шаг назад, но Перл твердой рукой вывела ее на середину.

Зычный голос Перл перекрыл шум:

— Сегодня я приготовила для вас особое угощение джентльмены! Только что из гарема султана!

Все вытянули шеи, стараясь рассмотреть Кетрин. Перл сказала что-то Полю, и он подхватил Кетрин и поставил ее на черный мраморный стол. Глаза всех были устремлены к ней. Кетрин увидела в зеркалах свое отражение. Не может быть, что бы это была она! Нет! То было завернутое в золотистую газовую ткань сладострастное создание с полуобнаженной полной грудью, рассыпавшимися по плечам пышными темно-желтыми волосами и огромными бархатистыми глазами. Она и в самом деле была похожа на наложницу султана из гарема! Это была не Кетрин, нет! Кетрин летала над ней у потолка. Она улыбнулась себе: как ловко она их провела! Все они смотрят на девушку, стоящую на черном мраморном столе, а Кетрин на самом деле под потолком. Она ускользнула от них!

— Да, джентльмены, эта красотка была выкуплена за большие деньги из гарема великого султана Ибн-Сауда. Я озадачена, кому же из вас она достанется в ее первую ночь в моем заведении? Я думаю… почему бы не отдать ее тому, кто предложит за нее самую высокую цену? А, джентльмены?

Послышался гул одобрения. Медленно Перл убрала вуаль с головы Кетрин, а затем и прозрачную ткань, прикрывавшую ее грудь. Зал замер в похотливом ожидании. Перед тем как снять с нее следующий шарф, Перл сделала паузу.

— У вас нет предложений, джентльмены? Немедленно мужчины стали выкрикивать суммы, числа быстро росли. Перл весело засмеялась и сняла еще один шарф. Гул и цены еще более возросли.

Кетрин немо взглянула вниз на море лиц, покрасневших от желания. Боже всемогущий, почему ж она не может шелохнуться? Почему она чувствует себя такой отрешенной от происходящего? Почему она не в состоянии попытаться убежать, крикнуть или хотя бы заплакать?