Жнец - "РуНикс". Страница 39

– Я сфотографировала его. Завтра запущу программу по распознаванию лиц. Как бы там ни было, он очнулся, и я помчалась к Данте, пока мерзавец не успел броситься за мной. Хорошо, что Данте был там.

Тристан издал тихий рык.

Морана в изумлении приподняла брови, но ничего не сказала. Она начала осознавать, что ее и впрямь привлекали животные звуки, которые он издавал.

– Мне, конечно, очень нравится это твое рычание, но ты можешь говорить словами, знаешь ли. – Спустя несколько мгновений молчания она уже решила, что он не ответит.

– Позже.

Одно простое слово, произнесенное едва сдерживаемым голосом. Морана расслабилась, давая ему время и возможность по-своему осмыслить произошедшее.

Он закончил мыть ее волосы, а Морана – принимать ванну, в которой уже начала морщиться кожа на пальцах. Через пару минут Морана обернулась и увидела, как Тристан достал полотенце и протягивал ей. Она встала, взяла его и вытерлась, когда он вернулся в спальню.

Морана спустила воду в ванне, вышла в погруженную в темноту комнату и заметила, как Тристан что-то ищет в комоде возле двери. Достав оттуда футболку, он подал ее Моране.

– Спасибо, – тихо поблагодарила она, натянув футболку.

Футболка дошла ей почти до колен, окутав его запахом. Она сделала глубокий вдох. Лучшая пижама из всех, что у нее были.

Тристан еще несколько раз что-то уносил из комнаты и возвращался снова. На четвертый раз он вернулся со стаканом воды и таблетками в ладони.

– Обезболивающее? – спросила Морана, глядя на него.

Он кивнул, не сводя глаз с футболки на ее обнаженном теле.

Закинув таблетки в рот, Морана запила их водой, после чего Тристан забрал стакан и поставил его на край комода.

Затем снова взял Морану на руки и отнес в кровать. Опустил на мягкий матрас и поднял вымытую ступню, чтобы ее осмотреть. А потом, ни разу не взглянув на Морану, принялся наносить мазь и перевязывать ноющий порез.

Морана наблюдала за этим, чувствуя, как сердце подскакивает к горлу. Она мельком видела его шрамы, видела покрытую пятнами кожу, ожоги, бугристую плоть, свидетельствовавшую о жесточайших пытках, которых она, вероятно, даже не могла себе представить. И все же в это мгновение, когда он обрабатывал ее небольшой порез, словно серьезную рану, какая-то маленькая, глубинная часть ее души, за которую она все еще держалась, высвободилась и была отдана ему. Если Морана что и поняла за прошедшие недели и что стало для нее прозрением за последние несколько часов, так это то, что человек, склонившийся над ней, никогда бы ее не убил.

Пускай он хранил молчание, Морана знала, что причина вовсе не в отсутствии чувств. Напротив, Тристан испытывал слишком многое, и, глядя на мужчину, стоявшего у ее ног, Морана поклялась, что переживет все это вместе с ним, что бы ни случилось. Ей посчастливилось найти нечто необычайно ценное в их сером мире, алмаз среди угля, лотос среди грязи. И она поклялась беречь его, как он того заслуживал. Ему нужно время, чтобы открыться, поверить, что она не бросит его однажды, и Морана даст ему время. Тристан этого достоин.

Она быстро смахнула единственную слезу, пролившуюся от того, как сложно ей оказалось привыкнуть, чтобы о ней так сильно заботились и залечивали ее раны. А еще потому, что, несмотря на все пережитое, этот мужчина все равно хотел оберегать ее, когда ей было больно. Как только он закончил, Морана убрала ногу. Забравшись под одеяло, она наблюдала, как Тристан снял футболку с джинсами и отбросил их в сторону, оставшись в одних черных боксерах.

Морана впервые полностью увидела его тело. Мышцы отчетливо виднелись даже в тех местах, где, по ее мнению, не могли даже выделяться. Грудь и спину покрывали татуировки и шрамы, несколько виднелось даже на бедре. Одна татуировка опоясывала бицепс, но из-за темноты Морана не могла ее рассмотреть. Но примечательнее всего была уверенность, с которой он двигался. В одежде или без нее, этот мужчина знал, кто он такой, и не боялся показывать это окружающим.

Морана откинулась на подушки и с трепещущим в груди сердцем смотрела, как он лег в кровать с другой стороны, проверил пистолет на прикроватной тумбочке и выключил лампу. Морану поразило то, насколько обыденной и домашней выглядела эта картина.

Комната погрузилась во мрак, и Морана, моргая, уставилась в потолок и прикусила губу. Глаза постепенно привыкали к нехватке света, который проникал сюда только из-под двери, позволяя различать лишь смутные очертания.

Повернув голову, она окинула взглядом очертания тела лежащего рядом мужчины, как вдруг почувствовала, как он обхватил ее рукой за шею. После пережитого нападения жест должен был показаться ей угрожающим. Должен был вызвать панику после минувшей ночи.

Но Морана испытала что угодно, но только не это.

Ладонь, прижатая чуть выше вены, пальцы, обхватившие шею, грубая кожа поверх ее нежной – все привязывало ее к этому моменту, к этой кровати, к нему. Она чувствовала себя любимой и по-настоящему защищенной. Тристан притянул Морану ближе, пока они не соприкоснулись носами, хотя и остались лежать на небольшом расстоянии друг от друга.

Она ощущала его дыхание на своем лице, жар мужского тела рядом со своим.

И тогда впервые за эту ночь Тристан заговорил.

– Больше никогда, – раздался его грубый шепот, а во взгляде бушевала буря.

От его тона по спине Мораны прошла приятная дрожь.

– Они умрут тысячей смертей, – продолжил он тихо, почти с нежностью, проведя большим пальцем по ее подбородку, – но больше никогда не тронут ни один волосок на твоей голове.

А потом, пока эта смертельная клятва все еще эхом отдавалась в ее сердце, Тристан приник губами к пульсирующей вене.

– Обещаю, – запечатлел он губами на ее коже.

Морана сглотнула, проникнувшись тем, как отголосок его обещания разносится по крови. Она выгнула спину, открываясь ему еще больше и пододвигаясь все ближе. Тристан разомкнул губы над пылающей кожей, впитывая языком каждый удар ее сердца. Чувствуя, как его стук отдается во всех частях тела, Морана запустила руку в его волосы, прижимая все ближе. От движения ее плечо пронзила боль.

Она ахнула, и Тристан вернулся на свою половину кровати, утянув ее с собой.

– Забери завтра свои вещи.

Ее сердце замерло на мгновение.

– Ты хочешь, чтобы я переехала к тебе? – спросила она, желая убедиться, быть абсолютно уверенной, что не ослышалась.

В ответ он уперся подбородком ей в макушку.

– Я еще никогда ни с кем не спала в одной постели, – призналась она, уткнувшись ему в шею, снова прижавшись носом к своему любимому местечку.

– Я тоже, – прошептал он ей в волосы.

Ошарашенная новостью и взволнованная тем, что теперь будет с ним жить, Морана улыбнулась. Тристан нежно поцеловал ее в ухо. Она потерлась носом о его шею. Оба больше не произнесли ни слова. Они не обнимали друг друга, но лежали рядом. Морана слышала, как его дыхание стало постепенно замедляться, а ее сердце – биться в такт с его.

Завтра ей придется разобраться со всем, что случилось этой ночью: с загадочным мужчиной и его предложением, с кодами, с первым убийцей, что выстрелом снес себе голову, и со вторым нападавшим, который набросился на нее в спальне. В спальне, где, как Морана вдруг вспомнила, должна быть установлена система видеонаблюдения и прослушки. Она дала сбой или же все было частью более зловещего замысла? Все это выглядело намного масштабнее, чем она предполагала. Ей придется поговорить о своих размышлениях с парнями и выяснить, что происходит. Морана ничего не знала наверняка, но побеспокоится об этом уже завтра.

А сейчас она лежала рядом с твердым теплым телом мужчины, который на удивление им обоим умел по-настоящему о ком-то заботиться. Сейчас на ее стороне находился еще один мужчина, относившийся к ней с такой заботой, которую она не могла не оценить. Данте был спокойным, надежным и настолько добрым, что Морана вдруг обнаружила, как он становится ей небезразличен.