Пробуждение (СИ) - Митанни Нефер. Страница 48

* Ландо́ (через фр. landau от нем. Landau(er)) — лёгкая четырёхместная повозка со складывающейся вперёд и назад крышей. Название образовалось от названия города Ландау в Германии, где повозки этого типа были изобретены в XVIII веке.

ИСТОЧНИК: http://aminpro.ru/kreml_G_0011.html

***Пётр Михайловтч Волконский

Светлейший (1834) князь Пётр Миха́йлович Волко́нский (25 апреля [6 мая] 1776, Санкт-Петербург — 27 августа [8 сентября] 1852, Петергоф) — русский военный и придворный деятель из рода Волконских. Назначенный в 1797 г. адъютантом великого князя Александра Павловича, князь Волконский, вскоре после восшествия Александра I на престол, сделан был товарищем начальника Военной походной канцелярии Е. И. В., в которой в то время сосредоточивалось всё управление военными силами государства.В войну 1805 г. князь Волконский был дежурным генералом сначала в армии Буксгевдена, потом — Кутузова. Отличился в сражении под Аустерлицем, когда схватил знамя Фанагорийского полка, ударил по противнику, атаковавшему бригаду Каменского, чем привёл противника в замешательство, в ходе контратаки было также отбито две пушки. За сражение Волконский был награждён орденом Святого Георгия 3-й степени. После Тильзитского мира он был отправлен во Францию для изучения устройства французской армии и её генерального штаба; по возвращении из командировки в 1810 году был назначен управляющим Свиты его императорского величества по квартирмейстерской части[2].Князя Волконского можно считать основателем русского генерального штаба; ему русская армия обязана учреждением училища колонновожатых, из которого и стал комплектоваться генеральный штаб. В Отечественную войну 1812 г. князь Волконский состоял при особе государя и не раз оказывал важные услуги; так, например, по его представлению император Александр I согласился на отступление русских войск из укреплённого лагеря под Дриссой, крайне неудачно расположенного.В кампанию 1813 и 1814 гг. князь Волконский находился при государе в звании начальника главного штаба. По окончании войны в августе 1814 года поехал с царём в Вену на конгресс, а когда заседания конгресса прервались известием о бегстве Наполеона с острова Эльбы, то на князя Волконского возложены были все распоряжения по передвижению русской армии с Вислы на Рейн. По возвращении в Петербург он был назначен начальником Главного штаба Е. И. В., одновременно с 1816 по 1823 г. — директором Военно-топографического депо. В 1819 году вместе с князем генерал-фельдмаршалом М.C. Воронцовым был удостоен Большого креста английского Ордена Бани[3].Близкий друг и покровитель своего шурина С. Г. Волконского. Очевидно, был в курсе некоторых планов членов Южного общества: в начале 1823 поддержал составленный А. П. Юшневским бюджет 2-й армии, намного превышавший её реальные потребности. В связи с конфликтом с А. А. Аракчеевым по поводу этого бюджета 25 апреля 1823 года уволен от должности начальника Главного штаба и отбыл в заграничный отпуск. В 1823 г. стал кавалером ордена св. апостола Андрея Первозванного. В 1824 году возвратился в Петербург, состоял при Александре I.Дворец П. М. Волконского в усадьбе СухановоС декабря 1824 по июль 1825 — чрезвычайный посол в Париже. В сентябре 1825 г. сопровождал императрицу Елизавету Алексеевну в Таганрог, присутствовал при кончине Александра I (19 ноября 1825 года), заведовал всеми приготовлениями и распоряжениями по отправке его тела в Петербург; затем состоял при Елизавете Алексеевне и после её смерти (04 мая 1826 года) руководил кортежем, сопровождавшим тело императрицы в Петербург.22 августа 1826 года назначен министром Императорского двора и уделов и управляющим Кабинетом императора. Именным Высочайшим указом от 30 августа 1834 года министру императорского двора, генерал-адъютанту, генералу от инфантерии, князю Петру Михайловичу Волконскому пожалован, с нисходящим его потомством, титул светлости. 27 августа 1837 года назначен генерал-инспектором всех запасных войск; с 6 декабря 1850 года — генерал-фельдмаршал.Скончался 27 августа 1852 года в Петергофе. Похоронен в Введенском соборе лейб-гвардии Семёновского полка.

****Схима - высшая ступень православного монашества, подразделяется на малую и великую. Еще эти монашеские ступени называют малый ангельский образ и великий ангельский образ.Вообще система монашества в Православной Церкви имеет тройственную структуру. То есть, монашеский постриг делится на рясофор, малую схиму (мантию) и великую схиму. Если говорят про схиму без уточнения, то имеют в виду как раз великую схиму.Итак, схима с ее двумя ступенями, низшей и высшей, следует сразу после рясофора (по-гречески это слово означает «носящий рясу») или послушника. Когда постригают в рясофора, то читают определенные молитвы и крестообразно постригают волосы, при этом постригаемый не дает монашеских обетов и порой даже не меняет имени. Теперь его зовут рясофорным монахом или иноком. На этой ступени он готовится к принятию малой схимы.Постригаемый в схиму (сначала малую) дает обеты послушания, нестяжания и девства, и получает новое имя. Ему дозволяется носить мантию (длинную, до земли накидку без рукавов, которая покрывает рясу), отчего малая схима еще называется мантией. Также облачение малосхимника состоит из рясы, парамана (особый четырехугольный плат), клобука на голове, четок и особой обуви – сандалий. Постригаясь в малую схиму, монах вступает на путь строгого аскетизма.Самая же высшая ступень, великая схима, означает как можно более полное, предельное отчуждение от мира и отвержение его ради соединения с Богом. Схимники еще раз дают те же обеты, но в более строгой форме, что обязывает их к еще более строгому соблюдению, и им еще раз меняют имя. Так у схимников становится больше небесных покровителей, святых.Схимники в монастырях обычно живут отдельно от других монахов и не имеют никаких послушаний кроме служения литургии и духовничества. Епископы-схимники складывают с себя управление епархией (тогда их называют схиепископы), монахи-священники тоже освобождаются ото всех других обязанностей. Великосхимники или просто схимники носят рясу, аналав (особый параман), куколь (остроконечную шапочку с крестами), мантию, чётки, сандалии, пояс, хитон.Таким образом, православное монашество невозможно представить без его высшей степени – великой схимы. По мысли святых отцов, великий схимнический образ — это и есть самая-самая вершина монашества… «Принятие схимничества, или великой схимы, — по пониманию Церкви, — есть не что иное, как высшее обещание Креста и смерти, есть образ совершеннейшего отчуждения от земли, образ претворения и преложения живота, образ смерти и предначатия иной, горней жизни».

***** Великая чума - Эпидемия чумы 1654—1655 годов — самая крупная эпидемия XVII века в России. Летом 1654 года чума была занесена в Москву. Город охватила паника, бежавшие из него люди разносили болезнь вглубь страны, и уже в сентябре эпидемия охватила почти всю центральную часть России. Также свирепствовала в Казани, Астрахани и в Речи Посполитой, с которой Россия вела войну. В январе 1655 года эпидемия практически полностью утихла, но оставшиеся кое-где очаги спровоцировали новую, менее смертоносную, вспышку в 1656—1657 годах, которая затронула в основном низовья Волги, Смоленск и Казань.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Часть II. Глава 4

Иллюстрация автора

Тусклый огонёк свечи исполнял свой завораживающий танец. Петрушевский отрешённо смотрел на него, точно любовался пламенем, но на самом деле его мысли были далеко. Сейчас, после всего случившегося, оглядываясь в совсем недавнее прошлое, он увидел себя и всю свою жизнь в новом свете.В памяти стояло лицо Анны в ту ночь их расставания. Молящие испуганные глаза, полные слёз, хрупкие тонкие пальцы, вцепившиеся в воротник его шинели. Он тогда силой оторвал её от себя, оттолкнул, и сейчас воспоминание об этом болью отдавалось в его сердце. Бессонными ночами он доверял свои мысли бумаге, лелея лишь одну надежду – когда-нибудь Анна прочтёт эти записи и сможет понять и простить его. Сейчас он раскаивался в том, что так мало рассказывал ей о своём деле, о том, что волновало его все эти годы, прошедшие после войны. Если бы она знала больше, то всё случившееся, возможно, не стало бы для неё таким неожиданным и – он был в этом уверен – совершенно непонятным. Да, наверное, ему нужно было больше доверять своей хрупкой жене, но он всегда считал, что не должен посвящать её в эти дела. Она знала всё очень поверхностно и вот сейчас осталась в полной растерянности. Эту растерянность он прочитал в том её последнем взгляде. Впрочем, знай она больше о заговоре, разве меньше бы страдала сейчас от его ареста? Напротив, живя в относительном неведении, она была спокойна всё это время, а если бы он посвятил жену в детали, то лишил бы её этого спокойствия. Значит, он оказался прав, не рассказывая Анне все подробности своего участия в заговоре?..У него не было сомнений в том, что Николай, крёстный Сашеньки, поможет ей с сыном. Да и нуждаться они не будут, потому что недавно Анна стала наследницей крупного состояния своего деда, князя Черкасского. Однако вина за то, что заставил жену страдать, а крошку-сына осиротеть, с каждым часом снедала Сергея всё больше.Собственная судьба его не волновала: в конце концов, ведь знал, на что шёл, и более того, в глубине души он никогда не верил в успех их предприятия. Раньше, едва сомнения начинали тревожить его, он гнал их, но сейчас, когда честно признался себе в этом неверии, ему вдруг стало легче. Всё уже случилось! Случилось именно так, как и должно было! Остаётся пережить следствие и спокойно перенести приговор. Вот только что будет с Анной и сыном? Конечно, она должна жить дальше и связать свою судьбу с достойным человеком! Однако от одной лишь мысли, что она будет принадлежать другому, и не он будет дарить ей ласки, не в его руках она будет умирать от наслаждения – от одной лишь этой мысли он приходил едва ли не в бешенство. Это была какая-то иррациональная злость: он прекрасно понимал, что сам виноват во всём, сам сделал всё, чтобы потерять ту единственную женщину, которая жила в его сердце и – он лишь сейчас в полной мере осознал это! – составляла смысл его жизни. Политические игры, планы переустройства общества – как же это всё пусто и глупо, и мелко в сравнении с тем, что есть семья! Его друг, ловелас, бретёр*, гуляка, оказался мудрее его! Он всегда считал Синяева хоть и умным, но довольно легкомысленным.Как же прав оказался Николай, когда сказал однажды: «Не уверен, что нужны какие-то действия с твоей стороны, более того, они, наверняка, принесут вред и тебе, и близким тебе людям, и самому делу… каждый хорош на своем месте. Ты – военный! Ну, так и служи с честью! А придет срок, выйди в отставку, женись и воспитай сына, чтобы смог, как и ты, послужить отечеству, не посрамив отца!». Выходит по всему, что легкомысленным был он сам, Сергей, ввязавшись в преступное и опасное дело, заведомо губительное не только для него самого, но и для его семьи, разве же он послужит примером для своего сына?! Скорее всего, Александр всю свою жизнь будет с горечью осознавать, что его отец – государственный преступник, покусившийся на жизнь Государя!Сидя в одиночной камере, Петрушевский вновь и вновь в памяти возвращался в те роковые дни.