Книжный на маяке - Гослинг Шэрон. Страница 2
Наконец ему надоело смотреть на свое отражение, и он вышел в сад, взяв с собой сумку, словно отправлялся на работу.
Занимался рассвет, хотя небо было затянуто тучами. Недавно прошел дождь, в воздухе пахло влагой. Тоби задел плечом нависшие над тропинкой кусты, и с листьев на лицо посыпались капли.
Его коттедж стоял в западном конце главной улицы Ньютон-Данбара. Впрочем, городок был таким маленьким, что главная улица оказалась и единственной, если не считать нескольких коротких ответвлений, что вели в поля или к реке, бежавшей по дну долины, на склонах которой и раскинулся Ньютон-Данбар. Он приютился в северных предгорьях Кернгормских гор, и они неровными уступами уходили вдаль по обе стороны от крошечного скопления домов и магазинчиков. Дорога шла по берегу реки Дан, змейкой огибавшей городок. Если бы Тоби сел в машину и поехал на запад, он рано или поздно очутился бы в Грантауне-он-Спей. Двинувшись на восток и переехав мост, через десять миль оказался бы в Грейт-Данбаре, более населенном и многонациональном старшем брате Ньютон-Данбара, а уже оттуда можно было попасть на шоссе А944 и А96, ведущие в Абердин.
Ньютон-Данбар был маленьким городком, спрятавшимся среди гор, безвестным и ничем не знаменитым. Единственной достопримечательностью мог бы считаться маяк, впрочем, маяком он был лишь по названию. Башня возвышалась на восточной окраине города, за небольшим рядком коттеджей и маленькой приземистой сторожкой, стоявшей у подножия холма. Тоби прочитал, что маяк построили в Викторианскую эпоху со свойственным тому времени размахом как библиотеку для Бреколла, величественного особняка, в котором когда-то жили хозяева всех этих мест, но сейчас от дома остались лишь руины, укрытые лесами, спустившимися с окрестных холмов. Зачем владельцу большого поместья понадобился наблюдательный пункт именно тут, догадаться было несложно – с верха башни, должно быть, открывался вид на весь городок и долину с одной стороны, а если посмотреть в другую, в ясный день можно было увидеть и Грейт-Данбар.
Тоби шел медленно и сосредоточенно, держа путь не к башне, построенной несчастным Джеймсом Макдональдом, а к лесу, раскинувшемуся по обе стороны холма, на котором стоял маяк. К тому моменту, как он, прихрамывая, добрел до первых деревьев, на улице посветлело, и в сине-черных тенях под густыми кронами стали видны перепады цвета – от темного к светлому. Перед ним возник деревянный заборчик до пояса, и Тоби вспомнил, как Маккриди говорила, что этот лес принадлежит ей. Что ж, сейчас ее здесь не было. Тоби снял висевшую на плече сумку и перебросил через забор, а потом перелез сам, проклиная ногу, не желавшую слушаться, и чертыхаясь от неизбежной боли.
Для Рэйчел день начался как обычно – с громкого мяуканья Юстаса у самого уха. Она открыла глаза и перевернулась на спину. Потолок маленькой круглой спальни, оклеенный белыми обоями, выглядел так же, как все эти пять лет. Окна в башне были маленькими, утопленными в толстых каменных стенах, и даже в такой ранний час от Рэйчел не ускользнула ирония этой ситуации: вроде бы маяк, но такой темный внутри, как будто это была чья-то странная шутка.
Рэйчел столкнула кота на закругляющиеся ступени, ведущие в крошечную полукруглую кухню. Кот достался ей вместе с маяком, но она не питала иллюзий насчет того, что может считать себя его хозяйкой. Юстас, как и башня, принадлежал Каллену Макдональду. Каллен больше не жил здесь, но быть хозяином башни не перестал. Рэйчел поставила перед Юстасом миску с едой, погладила его старую голову и задумалась, много ли времени пройдет, прежде чем коту, как и его хозяину, станет тяжело подниматься по лестнице.
Чуть позже Рэйчел спустилась по винтовой лестнице в книжный магазин, готовая к началу нового дня. Юстас следовал за ней по пятам. У подножия витой лестницы, ведущей с двух верхних жилых этажей, была тяжелая деревянная дверь, а за ней – верхний полуэтаж с балконом. Оттуда на первый этаж вела чугунная лестница, прижавшаяся к самой стене. С тех пор как Рэйчел стала управляющей книжным магазином, они с Калленом не раз обсуждали это архитектурное решение. Если маяк построили как библиотеку, почему архитектор не поместил лестницу в центре? Так в башне с непрактичными круглыми стенами было бы гораздо больше места. Сейчас его катастрофически не хватало.
Каллен и слышать не желал о переустройстве маяка. В последний раз он делал в башне ремонт шестьдесят лет назад, когда переехал сюда, и даже тогда почти ничего не изменил в комнате-пещере, где теперь хранились его любимые книги. Любовь к печатному слову досталась ему по наследству: генетическая предрасположенность передавалась из поколения в поколение – в отличие от капитала, необходимого для поддержания порядка в таком необычном книгохранилище.
Каллен внес в интерьер маяка всего два изменения: добавил крошечный туалет на первом этаже и полукруглый прилавок посреди нижней комнаты. Под прилавком имелось множество ящичков и полочек, где хранились всякие вещи, нужные и не очень: кассовый аппарат, ворох чеков и счетов, ноутбук, такой же старый (в пересчете на компьютерные годы), как сам маяк, чайник, все для приготовления чая и кофе, тостер, хлебница и подставка для торта со стеклянной крышкой-полусферой.
За прилавком находилась дровяная печка, которую в здании с толстыми каменными стенами приходилось топить круглый год. Стены построили такими, чтобы они могли противостоять волнам Северного моря, хотя рядом текла лишь река, да и то в миле отсюда, а море находилось так далеко, что его можно было и вовсе не учитывать. Рэйчел была бы рада близкому соседству печки, если бы Буковски не любил лежать как можно ближе к огню. В течение рабочего дня Рэйчел постоянно об него спотыкалась и несколько раз чуть не упала. Писателю, в честь которого назвали колли, это бы понравилось.
Она разожгла печь и услышала звук, с которым большой ключ поворачивался в замке. Рэйчел подняла голову и увидела, как открылась арочная дверь маяка. Отложила спички, перешагнула через невидимую собаку, обогнула два кресла и стоявший у прилавка маленький столик с шахматной доской и поспешила к двери. Взглянула на часы: было почти восемь тридцать.
В проеме возникла сутулая седовласая фигура Каллена Макдональда. За его спиной из темноты, словно нарисованный темно-синими чернилами, проступал ненастный день. Поднялся ветер, ветви деревьев на дальнем склоне холма хлестали небо.
– Почему ты так рано? – спросила Рэйчел и взяла плетеную корзину, висевшую у него на руке. – Я думала, ты хотел подольше поспать.
– Я и поспал, – весело отвечал ее работодатель и владелец маяка, стряхивая дождевые капли с тонких седых волос. – Встал не в шесть, а в шесть тридцать.
Рэйчел вернулась к прилавку. Корзина, накрытая белоснежным полотенцем, источала аромат жженого сахара и сливочного масла, напоминая о сказках про девочек в красных головных уборах и хитрых волках.
Каллен сел в кресло, обитое оливково-зеленым бархатом, с примятой желтой подушкой и протертыми подлокотниками. Откуда ни возьмись явился Юстас, запрыгнул старику на колени, покружился, свернулся калачиком и замурлыкал, довольный исполненным ритуалом.
– Песочное печенье, – сказал Каллен, когда Рэйчел открыла корзинку. – Сегодня решил испечь что-нибудь попроще.
Рэйчел улыбнулась, подняла стеклянный купол на подставке для торта и принялась перекладывать туда печенье.
– Значит, освоил духовку?
– Почти, – ответил Каллен, – хотя так и не понял, зачем столько рычажков и кнопок на приборе для готовки. Эта плита похожа на космический корабль, способный долететь до Марса и обратно без экипажа.
Закончив перекладывать печенье, Рэйчел принялась готовить кофе с тостами к завтраку – еще одна часть их утреннего ритуала. Когда она впервые приехала в Ньютон-Данбар, Каллен еще жил в башне. Но он уже разменял восьмой десяток и понимал, что жить на маяке – безумная прихоть. Стало ясно, что Каллен больше не может подниматься и спускаться по лестнице, и он переселился в маленькую сторожку неподалеку. Она пустовала много лет и была частью того, что осталось от его родового поместья. Средств на капитальный ремонт у него не было, но он и не хотел ничего менять внутри домика и согласился только на новую кухню и ванную.