Создана для любви - Мейсон Конни. Страница 65

– Опять вопросы, Бэйтс? – резко оборвал его Чарльз. – Вам платят не за то, чтобы вы понимали. Как и договаривались, половину денег получите сейчас, остальное – когда дело будет сделано. Заберете их у моего поверенного, имя которого вам уже известно. От него не будет ни проблем, ни вопросов, потому что он знает: деньги предназначаются вам.

Бэйтс сердито ворчал, Граббс жаловался на неудобства, но Чарльз был непреклонен.

– Что, если ни губернатор, ни генерал не поверят, что Лис был убит при попытке к бегству? – дерзнул спросить Бэйтс.

– Я плачу вам за то, чтобы вы заставили их поверить, – с отвращением огрызнулся Чарльз. – Я что, должен думать за вас? Расскажете им что-нибудь, но ублюдок должен умереть, иначе я не отплыву, пока вы не заплатите мне за провал.

– Не волнуйтесь, – рассерженно вспыхнул Граббс. – Он, считай, мертвец. Сделав дело, мы подадим сигнал фонариком, как договаривались.

Чарльз хитро улыбнулся. Ввязавшись в серьезную аферу, чтобы заполучить женщину, которую хочет, он в сущности просто избавлял приговоренного от петли, приближая его смерть на каких-то день-два. Чарльз не рисковал оставлять Лиса в живых из страха, будто тот может каким-то чудом спастись от виселицы и вернуться в Англию, где он планировал жить с Алексой.

– Вы же не забыли, что надо сказать Лису перед тем, как убить его? – с тревогой спросил Чарльз.

– Мы помним, слово в слово, – пообещал Бэйтс. – Можете на нас рассчитывать, мы не подведем.

Через несколько минут Чарльз отдал Бэйтсу тяжелый пакет, пожал охранникам руки и вернулся в арендованный дом, где Алекса с нетерпением ждала вестей об Адаме. Той ночью он рассказал ей весь план побега, умолчав о жестоком финале, уготовленном Адаму. Чарльз говорил настолько искренне, что Алекса не сомневалась в нем, принимая все за чистую монету. Решись она копнуть глубже, поняла бы, что не хотела подозревать Чарльза в предательстве и думать о том, будто он может желать Адаму смерти. Она успешно отгораживалась от всех мыслей, кроме той, что Адам будет жить, если она станет слушаться Чарльза.

– Завтра поздно ночью я заберу вас к себе на корабль, Алекса, – сообщил Чарльз. – В закрытом экипаже. На вас будет густая вуаль. Нельзя, чтобы кто-то видел ваше лицо, даже мои люди.

– Когда я встречусь с Адамом?

– Около полуночи. Вы уверены, что сумеете убедить мужа, будто больше не любите его?

– Я сделаю все возможное, – сквозь стиснутые зубы процедила Алекса.

– Я воздам вам за это сполна, Алекса, клянусь, – пообещал Чарльз. – Я сделаю вас счастливой, вот увидите. Когда-то вы готовы были выйти за меня замуж.

– Да, была, Чарльз, но вы меня не захотели.

– Должно быть, у меня помутился рассудок. Вы самая красивая и волнующая женщина из всех, что я знаю. Я хочу вас, Алекса, и все отдам, чтобы вы стали моей.

Последние несколько дней Чарльз умышленно держался от Алексы на расстоянии, потому что не ручался за себя в ее присутствии. Он дал слово не прикасаться к ней, пока не родится ребенок, и мог сдержать его только при условии соблюдения дистанции. Чарльз не хотел погубить хрупкого начала, положенного их отношениям, но Алекса была такой красивой, мягкой и женственной, что он не мог перед ней устоять.

– Алекса, – хрипло простонал он, неуклюже обнимая ее. – Я хочу вас. Я не в силах ждать.

Его губы были мягкими и мясистыми, Алексу едва не стошнило, когда он поцеловал ее. Она поражалась, как могла когда-то желать его в мужья и какой молодой и неопытной была в то время.

Алекса сопротивлялась, изо всех сил упираясь Чарльзу в грудь.

– Вы обещали, Чарльз! Как вы можете хотеть меня, когда я ношу ребенка от другого мужчины? – сказала она, чтобы потянуть время.

При упоминании о ребенке его пыл заметно угас. Гордость не позволяла Чарльзу взять женщину, в животе которой прорастало семя другого мужчины. А поскольку этим мужчиной был ничтожный изменник Лис, акт внушал Чарльзу еще большее отвращение.

– Вы правы, – с пренебрежением сказал он, грубо отталкивая Алексу. – Сейчас это не к месту. Я подожду. Но как только вы освободитесь от этого отродья, я стану гораздо настойчивее. В Англии вам от меня не уйти, – злобно добавил он, – потому что я в любой момент смогу выдать вас властям. Что тогда случится с вашим драгоценным ублюдком?

– Мой ребенок не ублюдок! – с жаром произнесла Алекса. – У него есть отец. Мы с Адамом состоим в законном браке.

– Пока смерть не разлучит вас, да, дорогуша? – злорадно расхохотался он. – Или развод. Не важно, что случится в первую очередь.

От его смеха у Алексы кровь застыла в жилах.

– Так помогите мне, Чарльз. Если вы не сдержите слова, пожалеете об этом. Я слишком долго была Лисой, чтобы кто-то вроде вас мною воспользовался. Я делаю то, что делаю, исключительно ради Адама. Честно предупреждаю: даже не думайте меня предавать.

У Чарльза екнуло сердце от дурного предчувствия. Ему не хотелось ощутить на себе ярость, бушевавшую в глазах Алексы, если она узнает, какую судьбу он на самом деле уготовил ее мужу-предателю. Чарльз взял себя в руки и не моргнув глазом соврал:

– Я выполню свою часть договора, если вы исполните свою. Вы должны убедить Лиса, что он вам больше не интересен и вы не хотите его видеть.

Алекса, сдерживая слезы, угрюмо кивнула.

Стояла безлунная ночь, темная, как адская бездна. С моря на берег надвигался шторм – возможно, один из тех проклятых разрушительных ураганов, которые так часто случались в эту пору. Время близилось к полуночи, караул только что скрылся за углом губернаторского особняка, и огни в бараках, где размещалась охрана, померкли. Все было тихо.

Одетые в черное, затемнив руки и лица углем и опустив шляпы пониже, Мак, Дрейк и шестеро их самых сильных надежных людей прятались в тени. Мак только сегодня узнал, что Лиса держат в той же сырой камере, которую несколько месяцев назад занимал он сам. Почти неделю люди Мака (те, в которых непросто было узнать каперов) рыскали по Саванне, чтобы хоть что-то узнать о Лисе. С тех пор как солдаты забрали его из дому, о нем не было ни слуху ни духу. Как и об Алексе. Мак начал бояться, что их обоих уже нет в живых, что мстительные англичане казнили их на месте из страха, будто те снова спасутся от виселицы.

Но несколько ночей назад по счастливой случайности один из людей Мака подслушал двух наемников, разговаривавших в гостинице неподалеку от порта. Оба, порядком выпив, тратили больше, чем позволяли их занятие и ранг. Каждый обнимал по ночной бабочке и договаривался о цене на услуги. Человек по имени Граббс быстро ушел со шлюхами наверх, шлепая обеих по заду. Второй – Бэйтс – отстал, чтобы захватить с собой еще бутылочку. К нему подсел Дрю, человек Мака.

– Можно тебя угостить, приятель? – спросил Дрю, расплываясь в беззубой улыбке. – Самому пить скучно.

– Не сегодня, – глупо улыбнулся Бэйтс. – У меня на уме дела поважней.

Он бросил хищный взгляд в сторону лестницы, по которой поднимались его сотоварищи. С этими словами взял бутылку и, к досаде Дрю, повернулся, чтобы последовать за друзьями. Но в последний момент обернулся к разочарованному моряку:

– Я вижу, ты парень что надо. Приходи завтра поздно вечером, посидишь за бутылочкой со мной и Граббсом.

Следующим вечером Дрю пришел в гостиницу пораньше. Он застал Бэйтса и Граббса за столом с английским офицером. Пока офицер не ушел, Дрю сидел в дальнем углу, пониже надвинув на глаза шляпу, а после подошел к парочке. Бэйтс взвешивал в огромных лапищах толстый сверток, и оба мужчины выглядели чрезвычайно довольными.

– А теперь как насчет пинты, приятель? – как ни в чем не бывало спросил Дрю.

Бэйтс внимательно всматривался в него несколько минут, напрягая память, а потом расплылся в широкой улыбке.

– Давай, – добродушно согласился он, кивая на стул, который совсем недавно освободил Чарльз. – Присаживайся.

Дрю назвал свое имя, заказал всем троим эля и аккуратно отсчитал плату. Охранники, тоже назвавшись, сообщили, что они важные люди, которым доверили стеречь отчаянного преступника. Дрю тут же насторожился, но благоразумно не показывал ничего, кроме некоторого любопытства и восхищения. Но чем дольше они пили, тем разговорчивее становились охранники и тем больше хвастали, чтобы произвести впечатление на скромного матроса.