По следам Александра Великого - Харников Александр Петрович. Страница 31

Но главное, что хотел бы уяснить Федор Федорович, это положение дел с Мальтой. Как известно, этот остров был захвачен нынешним Первым консулом Франции Наполеоном Бонапартом во время его Египетской экспедиции. Рыцари ордена Святого Иоанна Иерусалимского, которым принадлежал остров, изгнанные захватчиками со своей родины, избрали Великим магистром ордена императора Павла I. Но англичане отобрали Мальту у французов и категорически отказались вернуть ее законному владельцу – российскому самодержцу.

Этот недружественный в отношении России поступок вызвал гнев императора Павла. Было решено с помощью военной силы выбить с острова британцев и поднять над Мальтой российский флаг.

Мне довелось как-то раз побывать на Мальте. Это было еще до захвата острова французами. Я оценил мощные укрепления столицы Мальты Валлетты, удобство ее гавани и удачное расположение острова в центре Средиземного моря. Император хотел сделать титул Магистра Ордена иоаннитов наследственным, а на острове создать базу, где могли бы находиться русские военные корабли, которые бы держали под своим контролем Средиземное море.

Но как захватить Мальту? Ведь британцы не отдадут без боя свою добычу. Как я понял, Федор Федорович имел на этот счет кое-какие планы. Чтобы их уточнить, он и решил совершить вояж на Корфу. Как я понял из полученной мною депеши, вместе с адмиралом на Корфу прибудут не только моряки, но и сухопутные офицеры, которые могут оценить укрепления острова и решить, с какой стороны лучше их атаковать.

Я же, в свою очередь, тщательно собирал сведения о британских войсках, которые находились на Мальте, о количестве пушек, установленных на ее фортах, о кораблях, которые могли прийти на помощь гарнизону острова. Отдельно меня интересовало настроение местных жителей, их отношение к британцам, которые, как французы, были чужаками, по-хозяйски расположившимися на Мальте. Не секрет, что британцы сразу же показали им, кто хозяин на их острове. Что, вполне естественно, не понравилось мальтийцам. Все полученные мною сведения я тщательно перепроверял и, в случае их подтверждения, систематизировал и складывал в особую папку.

Вскоре у меня накопилось немало интересных сведений, которые могли бы помочь нашим войскам захватить остров. Понимая, что внезапный визит адмирала Ушакова на Корфу не случаен, я стал поторапливать своих агентов, чтобы они постарались проникнуть на Мальту и своими глазами увидеть то, о чем мне хотелось узнать в первую очередь. При этом я прекрасно понимал, что мои люди в случае, если англичане заподозрят их в шпионаже, могут быть схвачены и повешены. Но без риска в нашем деле не обойтись. И потому каждого из своих агентов, кто сообщал мне хоть что-то новое, я щедро награждал.

Корабль, который доставил на Корфу адмирала Ушакова, прибыл ближе к вечеру. Его сопровождали два фрегата – один под русским, другой – под турецким флагом. Это была не только дань уважения Федору Федоровичу, но и некая страховка от нападения британцев. Впрочем, адмирал прибыл в Республику, не афишируя себя, и потому адмиральский вымпел не был поднят на мачте его корабля.

Я встретил дорогого гостя на пирсе и начал было докладывать о своей работе. Но Федор Федорович остановил меня – дескать, потом все расскажешь – и предложил подумать о том, где могли бы разместиться прибывшие с ним офицеры.

– Извини, братец, – сказал он, – не время сейчас разводить политесы. У нас очень много работы. Так что завтра же с утра мы ею и займемся. Надеюсь, что ты того же мнения.

Адмирал улыбнулся и взмахом руки предложил своим спутникам следовать за ним. Федор Федорович хорошо знал крепость, которую он не так давно освободил от французов. А вот бывали ли здесь те, кто прибыл с ним из Петербурга? Этого я не знал…

23 августа (4 сентября) 1801 года. Санкт-Петербург. Михайловский замок. Василий Васильевич Патрикеев, журналист и канцлер Мальтийского ордена

Ну вот, так всегда! Решаются дела можно сказать мирового масштаба, а тут приходится заниматься разной мелочью, вроде скандала в коммунальной квартире. Хотя это как посмотреть…

Сегодня ко мне заглянул Гера Совиных вместе со своей прекрасной половиной. Зашли они посоветоваться. Дело в том, что вчера в Питер приехал тесть Геры, пан Казимир Каминский. Официальная цель его визита – повидать любимую дочь, которая готовилась подарить отцу внука или внучку. Вообще-то пан Казимир мечтал о внуке. Он даже был готов вручить новорожденному свою фамильную карабелу – старинную саблю, которая служила еще прадеду Каминского. Понятно, что в руки столь ценный подарок внук пана Казимира получит нескоро, не раньше того времени, когда ему будет по силам держать тяжелый клинок. Я оценил подарок – карабела была изготовлена в Золингене, а рукоять и эфес ее украшены вставками из бирюзы. «Вещь старинная, цены немалой», как говорила одна из героинь «Места встречи».

А неофициальная цель визита пана Казимира в столицу Российской империи – пожаловаться дочери и зятю на своих соплеменников, которые, узнав, что Барбара вышла замуж за схизматика и москаля, начали активный буллинг Каминского. Вообще-то такого слова в здешних краях еще не знали, но шляхтичи остервенело травили своих знакомых, которые, по их мнению, вели себя недостойно, причем делали они это вполне профессионально.

Для начала с паном Казимиром перестали здороваться и разговаривать его старые приятели. По местечку поползли слухи о том, что Каминский продал свою шляхетскую честь русским за чарку водки и ломоть ветчины. Дальше – больше. Помещик, у которого пан Казимир работал управляющим, стал намекать своему старому боевому товарищу, что, дескать, неплохо будет, если тот поищет себе другое место жительства.

– Пойми, Казик, – говорил он. – Против тебя лично я ничего не имею, но то, что о тебе рассказывают люди… Это порочит и меня.

А когда до пана Каминского дошло то, что рассказывали о его любимой дочери… В общем, хочешь – не хочешь, а жить ему в местечке стало невозможно. И пан Казимир решил навестить дочь, а заодно переговорить с зятем.

– Ты правильно сделал, что пришел ко мне, – успокоил я Германа. – Пану Казимиру сейчас трудно, и ты просто обязан помочь тестю. Ведь в один прекрасный момент терпение у него лопнет, и он пришибет кого-нибудь из своих бывших приятелей. Ну и загремит на каторгу. А вам это надо?

Я предложил «сладкой парочке» не переживать, а пана Казимира пригласил заглянуть ко мне, чтобы поговорить с ним о том, что ему делать дальше.

И вот старый шляхтич сидит напротив меня. Он взволнован, хотя и не показывает это. Но частое употребление польских слов и усиленная жестикуляция говорят о том, что ему не по себе.

Предложив выпить за встречу, я стал осторожно выпытывать у Каминского, что он намерен делать дальше.

– Пан Базыль, – вздохнул он, – я не знаю теперь, куда мне податься. Воевать я уже не могу – годы и здоровье не те. Да и нет теперь ни Польши, ни польской армии. Наняться во французскую армию и отправиться с ней на край света, чтобы помереть от копий черных дьяволов и желтой лихорадки где-нибудь в Санто-Доминго – это не по мне.

– А в русской армии вы не хотели бы послужить? – осторожно спросил я пана Казимира.

– Пан Базыль, я боюсь, что мне тогда придется воевать со своими земляками. Ведь, как я понял, поляки не смирятся с тем, что Польши больше нет на карте мира. У нас теперь часто поют «Мазурку Домбровского»:

– Петь – это хорошо, – кивнул я. – Только, пан Казимир, скажите мне как на духу – вы сами-то верите, что Польша когда-нибудь снова станет «от моря до моря»? И не эти ли беспочвенные мечты довели ее до нынешнего состояния? Впрочем, давайте вернемся к вашим делам. Как я понял, вы неплохо разбираетесь в лошадях. Нашим хлопцам вскоре предстоит большой поход, причем большей частью в конном строю. По некоторым причинам, о которых я пока не буду вам говорить, они не очень хорошо держатся в седле. Их надо тренировать и обучать ухаживать за кониками. Словом, надо сделать из них хороших кавалеристов. Не могли бы вы стать их наставником в этом деле?