Карбон (СИ) - "VELVET ORCHID". Страница 52
Борис кивнул сам себе и вернулся в свою комнату. Взял вязаную шапку, запасную одежду, пару нитриловых перчаток, скотч и маску… Потом переоделся в новую чёрную толстовку и штаны и написал смс папе, что решил прогуляться перед сном.
Дальше дело было за малым. Борис выехал с территории и остановился напротив особняка, выжидая. Примерно через час мимо проехала дорогущая Бентли, на водительском сидении устроился мистер Эванс, а на пассажирском - Гилберт.
Борис проследил за ними взглядом, а через пару минут его старая машина сдвинулась с места. Ехал он очень осторожно, но ни на минуту не терял из поля зрения дорогую тачку.
Они ехали примерно полчаса. Мистер Эванс высадил Гилберта у дома в самом центре, здание, правда, выглядело старым и почти заброшенным. Консьержей обычно в таких не бывает. Отлично.
Мистер Эванс поехал дальше. Он жил в очень фешенебельном районе, в одной из недавно построенных высоток…
Ну, как высоток… Этажей двадцать. Но квартиры здесь стоили явно баснословных денег.
Борис остановился подальше от здания и начал пристально наблюдать за окнами. Минут через десять в одном из них вспыхнул свет. Есть!
Приглядевшись, Борис увидел балкон под нужными ему окнами. Не балкон, а даже терраса. Типа панорамной площадки. Интересно…
Борис вышел из машины, чтобы осмотреться. С ходу он определил расположение камер и моментально запомнил, где они находились.
Рядом с фешенебельной высоткой строилась ещё одна. Близнец. Она была почти закончена. Абсолютно такой же высоты. Но ещё не обшита, а окна не вставлены.
Очень интересно…
Губы Бориса дрогнули в улыбке.
Он вернулся в машину и принялся ждать.
Когда наступила глубокая ночь, и все окна погасли, Борис вышел из машины. Проверил время, смахнул пропущенные от отца и под тусклым светом фонарей двинулся к стройке. Капюшон был надвинут глубоко-глубоко, нижнюю часть лица скрывала маска, на руки давно были натянуты перчатки.
На территории лаяли собаки, но это не испугало Бориса. Находясь в слепой зоне и используя найденную в машине веревку, как канат, он перебрался через стену (она показалась ему невысокой), спрыгнул с неё, группируясь, а потом подошел близко к зданию и, осторожно ставя ноги (доски могли проломиться), залез на леса. Подняться на руках и нырнуть в пустое зево окна было очень легко. А добежать по лестнице на двадцатый этаж и забраться на крышу через люк было удивительно просто.
Дальше стало сложнее. Расстояние между домами было метра два. Может быть, чуть больше. Этот было ничтожно мало. По законодательству должно быть, минимум, десять.
Идиоты. Пожарная безопасность просто отдыхала.
Но может, это была гениальная задумка архитектора, а может… А может, на законодательство насрали. Или, может, дома просто хотели соединить.
Черт их разберёт…
Это просто было очень глупо. Глупо. Но безумно удачно для Бориса. Перепрыгнуть такое расстояние для него херня. Он мог и три метра легко преодолеть. По крайней мере, раньше.
Борис прислушался. Погода стояла безветренная. И даже на такой высоте порывы почти не ощущались. Идеально.
Борис, не пытаясь смотреть вниз, забрался на парапет, и, как следует раскачавшись, прыгнул. Ветер дунул ему в лицо, а потом Борис выдохнул и приземлился четко на обе ноги.
Не обращая внимание на то, что за спиной, Борис прошёлся по парапету, считая шаги. Он примерно запомнил, где был балкон.
На двадцать пятом шаге Борис остановился и глянул вниз. Точно. Не ошибся. Он увидел край открытого балкона. Борис расслабил тело и вновь прыгнул. На этот раз вниз. Ему опять удалось приземлиться на обе ноги.
Как удачно! Не хотелось ломать конечности в очередной раз.
Балкон был открыт. Нереальное везение.
Бить окно не пришлось.
Борис тенью скользнул на кухню и сменил перчатки на руках. Не разглядывая обстановку, он высмотрел на кухонном столе подставку с ножами и вытянул один из них - с самым широким лезвием. Хозяина квартиры долго искать не пришлось.
Свет от телевизора был виден из коридора. Борис плавно, не скрипнув дверью, возник на пороге, словно призрак.
Мистер Эванс на него даже не посмотрел. Он самозабвенно стискивал свой жалкий член, наблюдая за тем, что происходило на экране. Борис медленно повернул голову. На экране прекрасный Давид Феретти танцевал вокруг шеста в чёрной сетке.
О, знакомый клип…
Борис резко повернулся обратно к мистеру Эвансу.
О, кажется, кто-то тискал свой бедный стручок последний раз. Борис достал из кармана скотч, а нож, который он держал за спиной, взметнулся…
После того, как все закончилось, Борис вышел из комнаты, стараясь не наступать на кровь и бросил нож обратно на подставку. Все равно ничего не найдут…
Флешку с клипами Давида Борис изъял.
Никто не должен связать Давида с этим преступлением…
Борис огляделся и заметил на стене кухни красивый морской якорь, не очень большой и крепкий. Интересно, если его привязать к веревке, то удастся забраться с балкона на крышу?
Как оказалось, удалось.
Борис хотел бы перевести дыхание, но на эту ночь у него осталось ещё одно дело.
***
Гилберт жил в старом доме, где не было ни консьержа, ни камер. Борис посмотрел на почтовые ящики, заметил единственный инициал с буквой «Г» на одном из них и, взяв с собой запасную шпильку, которую часто таскал с собой, но никогда не надевал, забрался на четвёртый этаж.
Вскрыть аккуратно и незаметно хлипкий замок оказалось удивительно просто. Хотя выбил он бы быстрее…
Зато получилось очень тихо.
Борис в любой момент ожидал нападения. Он не знал, спал ли Гилберт… Не мог это проверить сразу. Но нападения не последовало. Его не заметили.
В коридоре свет не горел, но хозяин не спал.
В другой комнате был, похоже, включён ночник.
Гилберт разговаривал по телефону. Борис невольно прислушался.
Потому что разговаривал мужчина на повышенных тонах…
Только бы он был один! Убивать посторонних Борис не собирался.
- Да, да… - лихорадочно тараторил Гилберт, - Я найду деньги, Эшли, не переживай… Я знаю, что вторую операцию нужно проводить в ближайшее время! Я знаю! Я все отправлю! Мистер Эванс скоро даст мне новое задание, и на этот раз я не облажаюсь, поверь мне!
Повисла пауза. Видимо, Гилберт слушал своего невидимого собеседника.
- Да-да, я знаю, как виноват! Знаю, что если бы не торопился, ничего бы не было! Мы бы не попали в аварию! Эшли, не надо, прошу! Деньги будут! Мэри снова будет ходить, обещаю! Наша девочка будет ходить… - голос Гилберта сорвался.
Руки Бориса сжались в кулаки. Взгляд его вдруг упал на тумбу, где стояла фотография в рамке. Борис осторожно взял ее в руки. На снимке светло и счастливо улыбалась девочка лет пяти, держа розового зайца в руках.
Вот оно как…
Борис с трудом улыбнулся и поставил фотографию обратно.
Вот, значит, как.
Грудь Бориса сковала боль. Сильная. Он так любил Давида Феретти и без сомнений убил бы за него. Борис и убил.
Но иногда поднять руку он был просто не в силах.
Кати правильно говорила:
- Мы все ещё люди.
Да, поломанные, но люди.
Жизнь тебя и без меня наказала, правда, Гилберт? Придётся найти другую кормушку. Твой хозяин мертв.