Мороз и ярость (ЛП) - Принс Лиззи. Страница 58

Двое мужчин в крошечных набедренных повязках стоят по обе стороны от двери. Это их обычная форма? Или это официальная одежда, используемая для официальных вечеринок? Наверное, мне не стоит переживать из — за этих смазливых мужчин. Я уверена, что у них есть доступ к гораздо большему количеству предметов роскоши, чем у всех моих соседей в Старом городе, но каким способом они получены.

Хотя я не могу их винить. Я не знаю их историй. Возможно, у них есть семьи, которые нужно кормить, и эта возможность упала им прямо в руки. Кто я такая, чтобы судить, что кто — то другой делает, чтобы выжить в этом дерьмовом мире.

Как только мы все оказываемся перед воротами в ад, двое мужчин синхронными движениями открывают двери. Интересно, сколько раз им пришлось практиковаться, чтобы точно выбрать время. Может быть, у них есть сигналы руками, чтобы дать другому понять, что уже пора.

То, как мои мысли роятся, показывает, насколько я выбита из колеи. Даже больше, чем на первой вечеринке, на которой мы присутствовали. Не знаю, то ли потому, что я выиграла этот поединок, то ли потому, что сегодня мы потеряли трех чемпионов. Один мертв, а двое настолько ранены, что до сих пор не вернулись от целителей. Здесь не так много людей, с которыми можно разделить всеобщее внимание.

Билли входит в двери первым, и мы все следуем за ним. От потрясающего зрелища, открывшегося нам, у меня перехватывает дыхание. Мои губы приоткрываются в тихом вздохе, когда я осматриваю комнату. Это длинный бальный зал с такими же мраморными полами и стенами, что и у входа. Потолок должен быть высотой не менее трех этажей, а массивные каменные колонны тянутся по обе стороны комнаты. Однако не это привлекает мое внимание. В дальнем конце комнаты стены нет. Она полностью открыт стихиям и идеально обрамляет стремительный водопад.

Должно быть, здесь действует магия, потому что звук водопада не только приглушен, но и освещен сотнями плавающих светящихся огоньков, которые напоминают мне светлячков.

Те же самые мерцающие огоньки плавают по всему бальному залу, заливая помещение теплым сиянием. Это приятная атмосфера, но реальность такова, что мы плаваем с акулами, а из ран течет кровь.

Это дом одного из богов? Принадлежит ли он Зевсу?

Перед водопадом полукругом расставлены двенадцать стульев. Большинство из них пустуют, но Посейдон и Зевс сидят на двух центральных местах, погруженные в дискуссию. Я осматриваю остальную часть зала и нахожу нескольких других Богов, смешавшихся с толпой. Как и на прошлой вечеринке, здесь уже присутствует множество нарядных гостей.

Я узнаю некоторых из них по таблоидам, которые гоняются за людьми, ставшими знаменитыми без всякой причины. Это элита общества, те, кто связан с Богами и зарабатывает за год больше денег, чем каждый в моем многоквартирном доме заработал за всю жизнь.

— Обязательно пообщайтесь и не ставьте меня в неловкое положение, — шипит Билли сквозь стиснутые зубы. Он покидает нас, не сказав больше ни слова, и исчезает в толпе.

Сквозь толпу пробирается все больше сотрудников. Мужчины одеты в такие же узкие набедренные повязки, как и парни, стоящие у входа, в то время как женщины одеты в короткие сорочки, которые выглядят так, словно им самое место под платьем. Они подают напитки и разносят скудные закуски, которые совсем не аппетитны. На одном подносе стоят тарелки с маленькими кубиками прозрачных шариков, похожих на желе, с листиком внутри. Другой официант держит миску идеально разложенных креветок с еще не оторванными головками. Нет, спасибо. Я не могу есть ничего, что смотрит на меня, пока я это поглощаю.

Оглядывая комнату, я ищу угол, в котором можно спрятаться и избегать людей, пока нам не разрешат уйти. Прежде чем я убегаю, Атлас берет меня под руку и тащит в толпу.

ГЛАВА 33

— Ч

то ты делаешь? — Я выскальзываю из хватки Атласа, как скользкий угорь, но не убегаю. Он слишком быстр. Будь он проклят.

Он хватает мою руку, почти проглатывая ее в своей огромной ладони. Я спотыкаюсь, волна жара поднимается из моего живота прямо в сердце. Не думаю, что кто — то когда — либо держал меня за руку раньше. Может быть, мои родители, когда я была ребенком, но я этого не помню. Меня захлестывает сумятица чувств. Я не собираюсь останавливаться на том, чтобы определить, что они собой представляют помимо опасности.

— Не притворяйся, что ты не присматривала, в каком углу можно спрятаться. — Атлас бросает на меня взгляд, заставляя меня отрицать это.

— Весь смысл был в том, чтобы пойти одной, — шиплю я в ответ, но в животе у меня разливается тепло. Я хочу побыть одна, но также, может быть, приятно, когда Атлас рядом. Не то чтобы я когда — либо говорила ему это.

Атлас наклоняет голову, глядя на меня сверху вниз. Даже на этих чертовых каблуках он все равно выше меня. — Нам нужно поговорить.

— Нет, не нужно. — Я дергаю руку, но у Атласа мертвая хватка.

Он тянет меня за руку, притягивая ближе к себе, когда мы огибаем одну из массивных мраморных колонн в углу комнаты. Здесь темнее, так как плавающие огни сосредоточены в центре бального зала.

Моя спина ударяется о холодный мрамор, когда Атлас поворачивается ко мне, его тело слишком близко. Все в Атласе слишком идеально. От его золотистой кожи и красивого мужественного лица до его рта, созданного для греха, который большую часть времени плотно сжат. Дурманящий аромат кожи и мускуса пропитывает его кожу и каждый идеально вылепленный дюйм его мускулистого тела. Все его существо — оружие, выкованное специально для моего падения.

— Как ты достала камень из подземного мира? — Тихо спрашивает Атлас, его глаза изучают мое лицо, как будто он может найти там ответ.

— Просто повезло. — Я пожимаю плечами.

Глаза Атласа сужаются, и он приближается ко мне, сокращая последнее расстояние между нашими телами. Он такой горячий. Жар его кожи проникает сквозь одежду. Я знаю, что он обожжет меня. Это только вопрос времени.

— Лжешь. Как? — В его словах больше язвительности, и в его глазах вспыхивает раздражение. Похоже, что — то наконец — то сломало его стальной лоск. В то же время его тело оказывается на одном уровне с моим, прижатое друг к другу от груди до бедер.

Я не знаю, во что он играет. Я даже не уверена, что он знает. Атлас, кажется, колеблется между попыткой запугать меня, чтобы я ответила, и соблазнением. Я опускаю голову, пытаясь выглядеть скромной и запуганной. Я смотрю на него снизу вверх, даже не поднимая головы, и прикусываю нижнюю губу.

— Вот в чем дело. — Я делаю паузу, чувствуя себя сегодня более драматично, чем обычно. Это Атлас. Он выводит меня из себя. — Это не твое гребаное дело.

Ноздри Атласа раздуваются, и его рука опускается на колонну над моей головой, прижимая меня к себе еще сильнее. — Что случилось со всеми твоими синяками и порезами на следующее утро после того, как тебя избили в твоей комнате? Как ты выяснила, что сестры были Гидрой? Как тебе удавалось так быстро двигаться там, в комплексе, когда ты атаковала Престона?

С каждым вопросом его лицо приближается к моему, его дыхание касается моих губ. В какой — то момент моя рука легла ему на грудь, и я почувствовала учащенное биение его сердца под моими пальцами. Это так противоречит невозмутимому выражению его лица. Возможно, он и способен держать свои эмоции в узде, но он не может скрыть реакцию своего тела на меня.

— Вот ты где.

Я вздрагиваю, и Атлас отстраняется, медленно моргая. Он недостаточно быстр, чтобы скрыть гнев, горящий в его глазах. Пригибаясь, я выскальзываю из — под его руки, но мое тело прижимается к нему во время побега. Низкое рычание вырывается из горла Атласа. Я вскидываю голову, чтобы посмотреть на него, но он уже вернул на место свой холодный вид.

— Мой чемпион. — Арес скрещивает руки на груди и широко улыбается. Его взгляд мечется между мной и Атласом. У меня такое чувство, будто учитель застукал меня за неприличным занятием под трибунами.