Мачты и трюмы Российского флота - Фурса Пётр Иосифович. Страница 19
Я пытался осмыслить всю сложность стоящих передо мной задач. И не мог. Не позволял дефицит опыта. Вот уж воистину: оптимист – плохо информированный пессимист.
Ночь прошла. Ласковые звуки горна, колоколов громкого боя и голос дежурного по кораблю в шесть часов нежно проворковали: “Вставайте, граф! Вас ждут великие дела”. Ошалело вскочив, ударившись лбом о верхнюю койку, судорожно нашарив выключатель и включив свет, я сообразил, что уже утро, хотя рассвет и не забрезжил в окошке – окошка не было. Так! Зарядкой пусть занимается дежурная служба. Надо умыться. Поворот крана. Воды в бачке нет. До сигнала “команде умываться” – полчаса. Во рту – привкус вчерашнего табака. “Койки убрать!” Есть! Убираем. “Команде умываться!” Давим на клапан. Воды нет. В течение десяти минут. Дежурный трюмный, собака. Ах, вот уже полилась, родимая. С горем пополам умылись. Воду надо беречь. На море ведь, в океане! Далее – одевание, и... марш на завтрак. По команде. Чай. Хлеб. Масло. Сахар. Приятного чая! (флотск.). Сыт. Да и чай очень вкусный. Грузинский, второй сорт. В каюту. Сигарета, другая. Тьфу. Малая приборка.
– Команде приготовиться к построению по сигналу “большой сбор”. Место построения – ют. Форма одежды – рабочее платье, берет. При себе иметь... Очень много надо иметь при себе. Каждый день недели – что-то другое, так как первое было вчера.
Утром самое торжественное построение на корабле. Подъем Военно-морского Флага. Каждая боевая часть, служба, команда, каждый член экипажа знает свое место. Построились. По центру – в корме – старший помощник. Рядом – дежурный по кораблю.
– Произвести поличную поверку по подразделениям! Командиры отделений, старшины команд – два шага вперед.
Поворот лицом к строю. В руках – книга поличных поверок. И хотя любой командир знает своих подчиненных в лицо, фамилии называются из списка: “Петров!” Ответ из строя: “Вахта!” Об этом отлично и так знает старшина. Но... порядок. Командиры отделений докладывают о наличии личного состава старшинам команд, те – командирам групп, башен, батарей, эти – командирам дивизионов. Дивизионные – командирам боевых частей. Все доклады стекаются к дежурному офицеру и только от него – старшему помощнику: — “Товарищ капитан третьего ранга. На корабле поличная поверка произведена. Нетчиков (лиц, незаконно отсутствующих) нет. Дежурный по кораблю, капитан-лейтенант...”
Регламент времени выдержан точно.
– Равняйсь! Смир-р-на! Равнение нале-во! (Первый фланг – в направлении флага).
Встречный марш. По трапу спускается командир. Все замерли. Звук печатных шагов по настилу.
– Товарищ капитан второго ранга! Экипаж крейсера “Дмитрий Пожарский” на подъем Военно-морского флага построен. Старший помощник капитан третьего ранга...”
– Здравствуйте, товарищи моряки!
– Здраа жела-а, това-ащ капитан второго ранга!
До подъема флага одна минута.
– На флаг и гюйс... Смирно!
Гробовая тишина. Сигналы точного времени.
– Товарищ командир, время вышло!
– Флаг поднять!
– Флаг и гюйс поднять!
Бело-голубое полотнище с ярко-красной звездой и эмблемой серпа и молота медленно, под сигнал горна, ползет к верхушке флагштока. Дыхание остановилось.
– Флаг поднят.
– Вольно!
Одновременный вздох тысячи человек. Истинному моряку этот ритуал будет всегда нов. Волнующ. И торжественен. Как подъем государственного флага в честь победителя на боксерском ринге.
После подъема флага начальник представил меня личному составу. Старшина первой статьи Сафонкин, второй статьи Карпушов, второй статьи Емельянов, матрос Кобец... Сергей Петрович... Глаза полны равнодушия: лейтенант, ну что с него взять... Бляхи не надраены, роба неглажена, прическа...
Построение закончилось. Я вызвал в каюту к себе Сафонкина. Тот, не спросив разрешения, вошел. С небрежно-скучающим видом.
– Значит так, старшина. Будем начинать с азов. Первое. К 15.00 привести себя и личный состав в порядок: постричься, погладить форму. Второе. Заглянуть в Устав внутренней службы. Раздел: “Начальники и подчиненные”. Третье. К этому же сроку подготовить к смотру операционную, хирургический инструментарий и оборудование. Четвертое. До 15 часов все стоящие в плане мероприятия отменяю. Начальнику об этом доложу сам. Все. Вопросы есть?
– Нет.
Старшина развернулся и пошел к выходу.
– Стой! Смирно!
Команда подтянула военного. Страшно удивленный, старшина остановился. По стойке смирно.
– Мне незачем говорить вам то, Сафонкин, что вы должны были всосать с молоком матери. Я не сторонник воспитательных мер, но вашу расхлябанность терпеть не намерен. По расписанию – я ваш командир отделения. Невыполнение любого моего распоряжения буду расценивать как преступление. Другого пути у нас нет. Пока. Если мы поймем друг друга – лучше будет для обоих. Вопросы есть?
– Никак нет. Разрешите идти?
– Идите. Построение в 15.00.
– Есть.
Мудрые директивы учат: для знакомства надо провести беседу. Ознакомительную. Даже перечень вопросов отработан. Записать беседу в журнал, поставить дату и отметку “вып.” Спросить, есть ли девушка, какое хобби... Как будто то обстоятельство, что бабушка экзаменуемого до октября семнадцатого года каталась на велосипеде, изменит требования Устава. Человек познается только в труде. И в беде. Остальное – наносное. “Брэд оф сиф кейбл”, что в переводе с флотского – задушевный рассказ гнедой лошади.
Начальник воспринял мое решение исключительно правильно:
– Ах, ах! Без меня? Как посмели? Ах, ах! План... Ах! Командир... Ах, ах! Разложение личного состава! Ах, ладно, правильно. Ах, ах! Отвечать, в случае чего, будете сами! Ах! Меня нет! Руководите! Ах, ах!
– Не беспокойтесь. Все будет хорошо.
– Не верю! Ах, ах! Я должен отдохнуть! Попрошусь на побывку домой. В Совгавань. Ах, ах! Руководите. Ах!
– Понял.
Отношения с матросами и старшинами постепенно налаживались. Почувствовав волевую руку и поняв справедливость требований молодого офицера, личный состав активно включился в борьбу за достижение, улучшение, укрепление, наведение порядка, что не замедлило вскоре сказаться и на общем настроении экипажа. Медицина – великая вещь.
Но – по порядку.
При приеме дел у Петрова (имеется в виду передача материальных ценностей) оказалось, что ценности отсутствуют. “346 предметов инвентарного имущества на сумму 1420, рублей 07 копеек, – как было указано в акте (казенный язык точный), – испарились. Разгильдяю предстояла публичная порка посредством изъятия в доход государства вышеозначенного капитала. Из сумм, которые страна обязалась уплатить незадачливому кредитору за то, что “дискредитировав звание советского офицера”, он брал на себя обязательство больше погоны не надевать. В мирное время, конечно. Из одного государственного кармана деньги переходили в другой, минуя, однако, карман посредника. Посредник был явно не в духе. Однако набить мне физиономию грозился издали. Полторы тысячи рублей – как раз та сумма, в которую входила последняя зарплата и выходное пособие. Король уходил с флота голым. Даже на прощальную кадриль денег не оставалось. И вот, наконец, по высочайшему указу за номером... два несостоявшихся флотских руководителя от медицины отпущены на свободу. Последний раз сойдя со сходни корабля, “Профессор” и Петров не имели больше права ступить на палубу крейсера. К вящему облегчению последнего.
Глава 11
ПРОЦЕСС ПОШЕЛ
Закрутив, туго завернув механизм лечебно-профилактического дела, добившись кроме исполнения входящих и исходящих того, что страждущие начали с надеждой на исцеление обращаться за медицинской помощью, я принялся за отработку “организации контроля за объектами продовольственной службы части”. Дело снабжения корабля поставлено на широкую ногу и промышленную основу. Возглавляет снабжение помощник командира. Дипломированный снабженец. Из Вольского училища. Эта категория военных имеет ряд существенных отличий от обычных офицеров. Пользуясь тем, что приказ, определяющий нормы выдачи продуктов на каждую флотскую душу, позволяет заменить овес для лошади на шоколад для снабженца, повинную голову снабженец носит независимо и гордо. Независимость чаще всего гарантируется человеку количеством материальных благ, имеющихся в его распоряжении. Даже не в личном владении.