Не соблазняй повесу - Джеффрис Сабрина. Страница 31

Миссис Харрис немного помедлила, потом повернула к своей спальне.

– В таком случае у меня есть слабительное, которое любого мужчину обратит в бегство сразу после того, как он его примет.

– Ну, миссис Харрис, вот уж не думала, что вы такая озорница, – со смехом сказала Амелия.

– Да, моя дорогая, этого вы себе и представить не можете, но иногда мной овладевает желание созорничать не менее сильное, чем ваше, – ответила миссис Харрис с улыбкой, однако скорее горестной, чем веселой.

– И это очень хорошо, – убежденно заявила Амелия. – Мы, леди-авантюристки, должны поддерживать друг друга. Поддерживать, чтобы так называемые джентльмены-авантюристы – Лукас, лорд Помпус, да и загадочный Теодор Фрайер – не заставили их плясать под их дудку.

Глава 13

Лукас быстро шагал к дому Амелии, держа в руке сегодняшний «инструмент отпугивания» – винтовку «Спрингфилд» с примкнутым штыком, а также шомпол. Ему до чертиков надоели однообразные боевые приемы генерала. Продвинуться на территорию противника. Заявить права на занятый участок. Ждать врага, чтобы поразить его.

То, чего Лукас делать не мог, если он собирался выполнять данное Амелии обещание. К тому же он не знал, сколько еще времени есть в его распоряжении. Каждый раз, как он видел этого проклятого генерала, им овладевало бешенство.

Внезапно навстречу ему загрохотала по мостовой с опасной скоростью карета. То была карета Помроя, она выкатила с улицы, на которой находился дом Амелии, так поспешно, словно за ней гнался сам дьявол. Непонятное и неприятное беспокойство охватило Уинтера. Что заставило генерала удирать еще до того, как он, Лукас, занял свой сторожевой пост?

Он получил ответ на этот вопрос, едва свернув на улицу, где жила Амелия, и стал невольным участником сцены светского буйства. Кучера кричали, грумы суетились, лошади начинали бить копытами, когда украшенные гербами изысканные кареты останавливались возле дома Амелии. Ливрейные лакеи помогали спуститься на землю юным леди и их горничным. Судя по виду карет и нарядам барышень, это прибывали школьные однокашницы Амелии.

Проклятие, он совсем забыл. Сегодня у нее чай.

Ничего удивительного, что генерал сбежал. Одного взгляда на беспокойное сборище надменных молодых леди, богатых, знатных и, вероятно, сплошь девственных, достаточно, чтобы любой мужчина бежал куда-нибудь отсюда.

Любой, но не Лукас. Он явился увидеть Амелию, и никакой званый светский чай ему не помеха. Ведь она не приняла его приглашение пообедать сегодня вечером. Отказывается от ухаживания? Или карает его за попытку прогнать этого осла Помроя? Какова бы ни была причина, он до нее докопается.

Но он не собирается беседовать с ней во время приема. Пусть все леди войдут в дом, и тогда он попросит дворецкого вызвать к нему Амелию на пару слов.

Когда улица опустела, Лукас поднялся по парадным ступеням и постучал в дверь. Отворил ее дворецкий, и, судя по приветливому выражению его физиономии, он признал в Лукасе человека, который в последние дни прогонял Помроя от дома: Лукас улыбнулся:

– Я был бы весьма признателен, если бы вы передали леди Амелии, что майор Уинтер хотел бы повидаться с ней.

– Прошу прощения, сэр, но леди Амелия в настоящее время занята.

– Я знаю. Но мне надо сказать ей всего несколько слов. – С верхней площадки лестницы до Лукаса донеслись взрывы смеха. – По крайней мере сообщите ей, что я здесь.

Дворецкий кивнул, впустил Уинтера в дом, а сам поднялся по лестнице. Поставив винтовку и шомпол возле двери, Лукас стал прохаживаться по вестибюлю.

Амелия – единственная оставшаяся у него нить. В промежутках между дежурствами у двери ее дома Лукас отследил другие нити, гораздо менее надежные. В интересах укрепления связей между двумя их странами британское правительство охотно предоставило ему документы о родителях Фрайера и об их эмиграции в Америку, но категорически отказалось дать сведения о графе Тови.

Он узнал только дату женитьбы графа. Дата укладывалась в схему передвижений Дороти Фрайер, но это лишь доказывало, что она ранее именовалась Дороти Смит, а Лукасу это уже было известно.

Однако он планировал продвинуться в своем расследовании за обедом у Кирквудов. Кузен обещал помочь: если они оба станут расспрашивать Амелию, это будет выглядеть менее подозрительно... Но куда же запропастился этот проклятый дворецкий?

Не успел Лукас подумать об этом, как дворецкий вернулся.

– Пожалуйте сюда, сэр, – указал он на лестницу.

Она ждет его наверху? Отлично!

Лукас последовал за дворецким наверх, затем они прошли через холл мимо большого саркофага. Лишь Амелия могла установить в доме в качестве предмета мебели раскрашенный деревянный гроб!

Дворецкий остановился возле комнаты, из которой доносились громкие звуки оживленной девичьей болтовни, и прежде чем Лукас успел собраться с мыслями, распахнул дверь и громогласно объявил:

– Майор Лукас Уинтер!

Только этого ему не хватало – торжественно предстать перед всем этим курятником. Но деваться было некуда. Он в ловушке.

– Майор Уинтер! – воскликнула Амелия, едва он вошел в комнату. Она помогала горничной накрывать на стол, но оторвалась теперь от своего занятия и с легкой улыбкой обратилась к слуге: – Хопкинс, возьмите, пожалуйста, у майора пальто и шляпу. Он присоединится к нам.

– Я не хотел бы совершать вторжение, мэм. Что за игру она ведет?

По меньшей мере дюжина особей женского пола оккупировала комнату. Одни расположились на украшенном резьбой и позолоченном диване красного дерева с подлокотниками, изображающими сфинксов, другие восседали на креслах соответствующего стиля, и все они с живейшим любопытством уставились на Уинтера.

– Это вовсе не вторжение, майор, – сказала миссис Харрис; глаза ее заискрились весельем, и она указала Уинтеру на свободное кресло возле себя. – Мы провели голосование, и леди пришли к выводу, что мы нуждаемся в мужской точке зрения на предмет, который мы обсуждаем.

«Так я и поверил, когда женщина просит высказать «мужскую точку зрения», она на самом деле желает, чтобы мужчина поддержал ее собственное мнение», – подумал Лукас. Если в данном случае он сыграет верно, то сможет добиться, чтобы подруги Амелии рассказали ему о леди Тови. Поговорить с Амелией наедине можно и после того, как уйдут ее гостьи.

Отдав дворецкому пальто и шляпу, Лукас сел в указанное миссис Харрис черное кресло.

– Я попробую помочь вам, леди, если предмет обсуждения хоть в какой-то мере мне знаком.

Слова его вызвали у девиц взрыв смеха, который миссис Харрис усмирила одним коротким замечанием. Лукас узнал только одну из леди – мисс Сару Линли, на которой намеревался жениться Кирквуд. Выбор кузена был Уинтеру понятен: девушка была просто красавицей.

Сам он предпочитал брюнеток, а не блондинок. К тому же леди была наделена тем великосветским чванством, которое устраивало Кирквуда, но раздражало Уинтера. Амелии это качество в общем-то не было свойственно. Однако не сегодня.

– Мы очень рады, сэр, что вы смогли присоединиться к нам, – произнесла она, выпрямившись, словно шомпол, и продолжая помогать горничной. – Мы тут разговаривали...

Дверь резко распахнулась, в гостиную быстро вошла еще одна молодая женщина и прямиком направилась к Амелии.

– Прошу прощения за то, что опоздала. – Она даже не заметила Лукаса, который встал при ее появлении в другом конце комнаты. – Я была с визитом у леди Бирн. Ее муж знает все и обо всех на свете. Я подумала, что у него есть сведения об этом американском майоре, о котором говорила миссис Харрис...

– Мисс Норт, – перебила ее Амелия, – позвольте вам представить майора Лукаса Уинтера.