По завету крови (СИ) - "Р.Р. Артур". Страница 20

— Деньги и выпивка в край свели тебя с ума, — прошептал Арвин и добавил громче: — Да, мейстер!

Старший товарищ проявлял в этот день непривычную словоохотливость и знаком подозвал молодого компаньона поравняться с собой. Пришлось догнать старика и выслушать целую тираду о том, как он собирался покорить очередное селение, стяжать славу и, конечно, немного обогатиться.

Арвин уже давно пропускал мимо ушей то, о чем рассуждал и грезил Рихарт. Абсолютно все разговоры сводились к двум вещам: развлечениям и деньгам! Дар языкотрепания проявлялся у этого человека крайне редко. Обычно, пока винный яд выветривался из его головы, он вел себя смирно, но потом неожиданно взрывался от негодования. В такие минуты оруженосцу приходилось туго.

— Все лучше, чем слушать ахинею, которую он несет теперь, — подосадовал Арвин, вздохнул и отвернулся. Как его угораздило попасть в услужение к этому чертову параноику? Удивляться здесь было нечему: никто больше не соглашался взять на службу неопытного юнца.

У Арвина была мечта, а они, как известно, редко осуществляются сами собой. Для задуманного ему нужны были деньги, и каждый месяц он исправно откладывал несколько монет из жалования — сущие гроши. Старый мошенник грубо его обворовывал. Особенно это стало заметно в последнее время, когда им повезло провернуть пару удачных трюков, и наставник решил прикупить охотничьей утвари.

— Так будем выглядеть более достойно, а значит, привлечем больше внимания и заказчиков! — гордо заявлял старик, осматривая сумки, набитые бесполезным барахлом. Припасы там хранились на всякий, так сказать, жизненный случай: огромные железные капканы на оборотней — со слов торговца, их требовалось, по меньшей мере, полдюжины, силки из серебряных нитей на гарпий, а всевозможных амулетов и оберегов было вовсе не счесть!

— Оборотни за версту чуют засаду, а тем более железные ловушки, старый ты болван! И, не дай нам Варох, нарваться на какого-нибудь шального волколака, которому взбредет в голову залезть в твой капкан. Что делать-то будем? — как-то процедил сквозь зубы Арвин после очередной неудачной охоты, глядя на вдрызг пьяного мейстера. — Как этот идиот не перерубил сегодня ноги, пока искал, куда сам же и расставил эти громадины?

В стельку пьяный Рихарт тогда странно покосился на оруженосца, будто мог в подобном угаре расслышать, о чем тот сказал. Как бы то ни было, впредь капканы, на которых гравировщик неизвестно почему изобразил морды медведей, спокойно ржавели в мешке.

— Шлем, скорее! — вдруг выкрикнул мейстер. Арвин встрепенулся, сразу не поняв неожиданного приказа, ведь вокруг все было спокойно. Опешивший сквайр стал очумело смотреть во все стороны, стараясь заметить неприятеля.

— Ты что уснул, холоп?! — со злостью заорал старик и замахнулся, чтобы дать подзатыльник непонятливому оруженосцу. Получив бацинет, Рихарт нахлобучил его прямо поверх шапочки и натянул стальные перчатки. Не обращая никакого внимания на удивленного ученика, мейстер пришпорил коня и устремился к воротам деревни.

Большие деревянные створки чуть приоткрылись, и из-за них выглянуло несколько пар встревоженных и любопытных глаз. Не каждый день рядом с Крелье проезжал рыцарь в железных доспехах.

Мейстер лихо осадил скакуна и ловко спрыгнул на землю, гремя броней. Эта часть представления, с его слов, у него получалась лучше всего. Арвин не считал Рихарта хорошим актером, но даже он соглашался, что герои-авантюристы у него выходили неплохо.

Навстречу благородному рыцарю, по традиции, выступили староста деревни и самые достойные мужи, встречая гостя хлебом-солью. Всех впечатлил новоявленный герой в полном военном обмундировании. Для простых крестьян он выглядел ангелом спасителем в небесных доспехах.

Мейстер попытался сказать что-то высокопарное, приветствуя жителей, но в этот раз допустил серьезный промах, забыв открыть забрало. Жестяная маска обладала не лучшей акустикой, так что из шлема вырвалось только невнятное металлическое эхо.

Рихарт быстро понял, что переборщил с позерством, лихо расстегнул застежку и поднял защитную решетку. И тут в приветливое и посветлевшее лицо пожилого Лориса Имнека, бывшего старостой, ударил такой винный перегар, что в голове его помутилось, и он невольно отшатнулся. Почтенный муж так и не понял, как устоял на ногах после столь страшного и неожиданного удара. Радуясь, что ему удалось сохранить лицо и сознание, Лорис стал утвердительно кивать головой на каждую фразу, брошенную благородным рыцарем. Он чувствовал, что от удушья ядовитыми парами вот-вот испустит дух и отправится к праотцам.

В сложившихся условиях стороны быстро нашли общий язык. На обсуждение контракта у них ушло не больше пары минут. Достопочтенные мужи ударили по рукам, и оба остались вполне довольны результатами беседы. Особенно радовался Лорис, который так быстро смог вырваться из чадивших закисшими парами горнил.

Как только старик расстался со славным рыцарем, жители деревни взяли его в плотное кольцо. Староста поведал им о переговорах и условиях, к которым они привели. Толпа недовольно зашумела.

— Да ты сдурел, дед, на старости-то лет?! Двести серебра! Где же это видано?! — горячо наседал на Лориса кузнец с раскрасневшимся скуластым лицом.

— Правильно! Гляньте только, этот пьяница еле на ногах держится, тоже нам герой! — поддержали его несколько человек.

— Кузнец Барвис добро молвит, обманет нас окаянный! — заявил пекарь.

— Мы все умрем! — раздался чей-то истерический вопль, и толпу мгновенно охватил панический озноб. Где-то навзрыд заревел ребенок…

— Пожалуйста, соблюдайте порядок и тишину! — неожиданно тяжело прозвучал старческий голос и враз отрезвил крестьян. — Барвис, ты верно подметил: наш спаситель-герой не прочь промочить горло сивухой.

Кузнец сразу зарделся от важности, но его триумф скоро закончился.

— Но разве я не сказал, что он так и не согласился принять никакого взноса, пока темные силы не будут изгнаны и полностью не побеждены? Так вот что я скажу: будь он хоть чертом о трех рогах, я с радостью бы заплатил вдвойне сверх того, если ему удастся покончить с этим наваждением! Нам уже давно пора выйти в поле. Пшеница дожидается рабочих рук, пока мы тут бездельничаем.

— Но двести серебра! Это же сколько денег! — никак не унимался кузнец, развивая малую победу на народном ристалище. Когда он пытался говорить убедительно, то широко размахивал огромными мускулистыми руками. Это угрожающее движение часто помогало в спорах с остальными деревенскими, но на этот раз его соперник не отступил.

— Слушай сюда, Барвис-кузнец! — медленно, почти по слогам отчеканил маленький старик, приближаясь к огромному детине. Сморщенные руки ухватили здоровяка за грудки. Бедный мужик так растерялся, что даже не стал сопротивляться. Лорис выждал несколько секунд, отпустил неопытного бунтовщика и отряхнул руки. — Все знают тебя, Барвис, как отличного кузнеца. Ты куешь замечательные подковы. Лопаты и всякие инструменты у тебя выходят просто на загляденье, но горячая печь, по-моему, выжгла тебе глаза! Ты видишь, что происходит вокруг? Если так пойдет и дальше, то колотить ты будешь скоро не по наковальне, а по крышкам гробов!

Или, быть может, ты сам пойдешь на обход сегодня ночью? Я с радостью передам тебе вознаграждение, если остановишь проклятье, — последнее предложение старик сказал вовсе тихо, но так, что его услышали все вокруг. Каждому показалось, что обращались именно к нему. Сразу вспомнились заунывные крики с погоста и этот рявкающий, плачущий гомон, который разносился по улицам в самые темные часы ночи. Холод пробежал по спинам крестьян. Теперь деньги для них не имели совсем никакого значения — лишь бы избавиться от проклятой напасти.

Толпа стала расходиться. Каждый хотел поскорее вернуться домой, запереться на самую широкую щеколду и постараться пережить очередную ночь. Один Лорис стоял на месте и что-то серьезно обдумывал. Смышленый старик, не в пример остальным деревенским, знал достаточно про Рихартов Рейноров. На самом деле, он и в кровожадного монстра не очень-то верил, с самого начала подозревая во всем бандитские происки. Цирк с жертвоприношениями, знаками на земле и человекоубийством служил для отвода глаз. Смышленый староста пока не смог догадаться только о том, зачем злодеи поставили такой красочный спектакль. Деревушка была совсем маленькой и взять с народа здесь было нечего.