Пари с дьяволом - Лафой Лесли. Страница 37

Увидев Террела, Дарси помахала ему рукой. Взглянув на нее, Эйден обратил внимание, что походка ее стала легче и она улыбалась. Отогнав от себя мрачные мысли, Эйден остановился.

– Ну как... – Он замолчал, не желая, чтобы она вспоминала неприятные минуты прощания с Селией.

– Я не хотела бы снова пройти через это, но никто не указал на меня пальцем и не обвинил меня в ее смерти.

Спокойная сила в ее голосе так странно контрастировала с усталым выражением лица, что Эйдену захотелось обнять девушку и прижать к себе. Просто прижать...

– Извини, что я так долго, – промолвила она. – Захотелось помолиться о том, чтобы ее душа как можно скорее ушла из чистилища.

Эйден уж и не помнил, когда в последний раз думал о рае, аде и о том, что лежит между ними.

– А с чего ты взяла, что душа Селии находится в чистилище? Подглядывание за полуодетыми мужчинами в примерочной не может считаться слишком уж большим грехом.

– Знаешь, – приподняв брови, медленно проговорила Дарси, – сдается мне, что подглядывание за мужчинами стало лишь началом длинной цепочки ее многочисленных, причем более существенных грехов. Отец О'Хейган слышал множество признаний от мужчин, которые не хотели отправляться на встречу с Создателем, не покаявшись в связи с Селией. Он считает, что ей придется расплачиваться за то, что она стремилась к земным удовольствиям.

– Мне кажется, что она за все сполна заплатила мучительной смертью.

Дарси серьезно кивнула:

– Мы с тобой так относимся к этому, но множество людей не разделяют подобной точки зрения. Еще несколько лет история Селии будет служить примером для девушек, подумывающих о том, чтобы ступить на скользкую тропу порока.

Внезапно Эйден увидел в Дарси много такого, чего не видел раньше: ее волю настаивать на своем, силу, которая заставляла ее улыбаться, когда ей приходилось противостоять людям, считавшим, что она должна быть не такой, какой была. Ей все время приходилось бороться с чем-то.

– Не слишком-то милостив наш мир, не правда ли, Дарси? Так тяжело быть просто человеком.

– Я никогда не думала об этом. – Дарси озорно улыбнулась. – Когда мне было восемь лет, отец О'Хейган сказал мне, что моя душа падка на соблазны, моя вера слаба и что я обречена быть с теми, кто потерян для Бога. А когда мне было девять лет, нас с Джозефом поймали на том, что мы пробовали вино для причастия, и отец О'Хейган объявил нас черными овечками в святом стаде Господнем. Он сказал, что лишает нас причастия до тех пор, пока мы не начнем каяться в содеянном грехе. Эйден улыбнулся:

– И на сколько же хватило Джозефа?

– Он держался неделю, а потом все-таки раскаялся и стал служкой при церкви.

– Зато ты и не подумала раскаяться, да? Глаза Дарси блеснули.

– Дарси О'Киф так и осталась нераскаявшейся грешницей, – улыбнувшись, прошептала она. – А ты, Эйден? Станет ли священнику не по себе, если ты войдешь в церковь?

– Думаю, да, – кивнул Террел. – Дело в том, что я с детства не испытывал никакого стремления к духовному образованию. Припоминаю, что когда-то я считал Десять Заповедей своеобразным вызовом лично мне. Единственная цитата из Библии, которая мне запомнилась, – это «Господь помогает тому, кто помогает себе сам».

– А моя – «Ищите и обрящете». – Сунув руку в карман, Дарси вытащила оттуда шерстяное кепи. Нацепив его на голову и спрятав под ним копну кудрей, она усмехнулась и произнесла: – Итак, настала пора отправиться к Джорджу Фогарти и спросить у него, что ему известно о Джулсе.

Глава 13

Дарси ни разу не бывала в заведении Фогарти: деньги давались ей слишком большим трудом, чтобы рисковать ими в игре. К тому же там было опасно, и эту опасность она почуяла, едва они вошли туда. Дарси не знала, что чувствовал Эйден, – по его невозмутимому лицу невозможно было определить, какого он мнения о заведении. Войдя в общий зал, Дарси предпочла остаться в тени. Эйден сел за игральный стол, за которым уже сидели трое каких-то мужчин и жующий сигару Фогарти. Дарси не слышала, о чем они говорили, но ей это было и не нужно, потому что были важны только мысли игроков. И если она правильно поняла выражения их лиц, их жесты и быстрые взгляды, которыми те то и дело украдкой обменивались, то можно было не сомневаться, что они твердо решили опустошить карманы Террела.

Глубоко вздохнув и щурясь от густых клубов табачного дыма, висевшего в помещении, Дарси принялась внимательно осматривать игральный зал в поисках еще одного выхода, кроме передней двери. К задней стене было приколочено замызганное одеяло, и, хотя она и не видела двери, чутье подсказывало ей, что именно там был запасной путь к отступлению. Потому что во всех подобных заведениях обычно устраивают потайные двери: завсегдатаи пользуются ими, когда игорный дом навещают констебли или сборщики налогов.

Итак, заключив, что путь к отступлению у них есть, Дарси продолжила изучение заведения. Этим вечером здесь собрались десять клиентов – все они пили, поругивались, и вообще у них был весьма подозрительный вид. Когда они с Эйденом проходили по залу, Дарси слышала тихий шепот и сразу поняла, что эти люди обратили внимание на ее спутника как на потенциальную жертву. Сейчас они обсуждали, настолько ли велико содержимое его кошелька, чтобы связываться с таким крупным человеком. Дарси заметила, как один из них пересел на другое место за спиной Эйдена, а потом они все стали посматривать то на Террела, то на нее. «Голубой», – пронеслось по воздуху» Некоторые мужчины стали ходить между столиками и о чем-то переговариваться, остальные, кивая, собирали свои карты и деньги.

Дарси едва не застонала, сообразив, что им с Эйденом повезет, если они умудрятся сбежать отсюда, сохранив шкуры. Разумеется, Террел добром свои деньги не отдаст, но это все ерунда по сравнению с тем, что с ним сделается, если он вдруг узнает, что его приняли за гомосексуалиста.

Сунув пальцы правой руки под манжету левой, Дарси с удовлетворением нащупала ножны – ей было легче, когда она думала, что сумеет защититься, если дело дойдет до потасовки. Чувствуя, что им лучше уйти, пока эти глупцы не начали приводить в исполнение задуманный ими план, Дарси неслышно подошла к Эйдену и встала рядом с ним.

– Какие-то проблемы? – спросил он, даже не обернувшись.

– Пока нет, – спокойно ответила она. – Ты получил то, за чем пришел?

– Достаточно для того, чтобы получить удовлетворение, – промолвил он, медленно поднимаясь из-за стола.

Взяв портрет Джулса со стола, он положил его в карман куртки, вытащил оттуда же несколько сложенных банкнот и бросил их на то место, где только что лежал рисунок Дарси. Оглядев по очереди всех сидящих за столом мужчин, Террел медленно произнес:

– Благодарю вас, джентльмены. Желаю вам приятно провести вечер.

Внезапно у них за спиной заскрипели половицы – обернувшись, Дарси увидела, что пятеро игроков выходят в переднюю дверь. Остальные пятеро тоже встали из-за столов и направились к одеялу, висевшему на стене. Фогарти ухмыльнулся и, откинувшись на спинку стула, сложил на груди руки. Дарси выругалась про себя.

– Выбирай выход, О'Киф, – тихо проговорил Эйден. – Каким путем предпочитаешь удалиться отсюда?

– Думаю, надо выйти через переднюю дверь – на улице у нас хотя бы будет место развернуться.

Эйден с восхищением смотрел на нее – Дарси удивила его своей холодной решимостью и расчетливостью. Вот только сможет ли она сделать что-то, когда дело дойдет до кулачного боя? Сможет ли убежать из этой мясорубки? Если бы ее не было с ним, Террел не стал бы искать пути к отступлению, но он взял на себя ответственность за безопасность Дарси с тех пор, как они вошли в игорный дом. Подумав одно мгновение, Эйден скупо улыбнулся Фогарти.

– Непременно сообщу о вашем гостеприимстве Мику О'Шонесси, – заметил он как бы невзначай.

Рука, державшая сигару, чуть дрогнула, на колени Фогарти упал столбик пепла. Даже не подумав стряхнуть его, Фогарти с удивлением уставился на Террела.