Следователь, Демон и Колдун (СИ) - Александров Александр. Страница 24
Нет, опасность тоже таилась во тьме за этими тяжелыми ветвями: тот же ленивец-лешак, что, поворчав, отправился дальше на боковую, болотные огоньки (что, вопреки расхожему мнению, преспокойно могли жить и вдали от всяких болот), изуроченноедерево-вампир, что выросло на месте где брат убил брата, и теперь ждало, готовое опутать корнями незадачливого путника и высосать кровь – такого тут хватало. Чувствовались и следы куда более могучей нечисти: вон там ходил голодный вендиго (походил-побродил, да и убрался восвояси), а вот там, вдалеке, на самой границе восприятия Фигаро, баюн мурчал во сне, переваривая добычу. Но ничего особенного, ничего эдакого, чего нельзя было встретить в обычной таёжной глуши (да и просто в любом другом месте Королевства, к которому лепилось слово «глушь»).
«Однако же, удивляться не стоит, – подумал следователь, – скорее всего, Харт и ведёт нас именно этим маршрутом, потому что он безопасен. Или ты опять хочешь подраться с волколаками? Или с ледяными спрайтами, который ты, между прочим, видел только на картинке?»
Быстро темнело; здесь, в густом лесу, невозможно было понять, как высоко сейчас солнце. Ясно было одно: еще час – и тут, под кронами древних елей, наступит настоящая ночь.
«Артур, а чем бить ледяного спрайта? Ну, уж если мы на них нарвёмся?»
«На них лучше не нарываться. Это для начала»
«Они такие сильные?»
«Слово «сильные», которым вы так любите злоупотреблять, есть весьма размытое понятие. Обычно о потенциальном противнике спрашивают «какими возможностями он обладает»? Но я вас понял, чего уж… Спрайты не особо «сильные», как вы изволили выразиться. Да, они могут ловко манипулировать температурой, но простой тепловой щит второго уровня мощности защитит вас от их атак… ну, от большинства. Проблема в другом: спрайты очень быстры. Чтобы потянуть ледяного спрайта вы должны иметь отменную скорость реакции. Поэтому бить их в вашем случае нужно самонаводящимися шаровыми молниями или «Кольцом огня». В общем, всем, что огненное и лупит по площадям»
«А вот сейчас обидно было. Я, вообще-то, могу и базовое изгнание… Да что там базовое: я могу и Первое Исторжение Малого ключа!»
«Можете, факт. А сколько времени вы будете его читать?»
«Ну-у-у-у-у…»
«Или вы сможете тащить такое заклятье «на пальце»? А если даже и сможете, то сколько штук?»
«Ладно, ладно. Я понял. Огонь. Много огня»
«Вы, Фигаро, только нос не вешайте. В бою один-на-один с ледяным спрайтом я бы тоже выбрал шаровую молнию. Потому что это быстро и эффективно… Знаете, откуда большинство ваших проблем? Вы в себя не верите. Наколдуете что-нибудь новое и такой – ух ты! Ну и чего себе я могу! Да не может быть! Бросайте это. Вы – прямой потомок Мерлина Первого!»
«Через тридцать три колена»
«А кто ваш учитель?!»
«Мда. Теперь я не могу даже поныть. Потому что это вас оскорбит до глубины души»
«Во-о-о-о-о-от, соображаете. Вы у меня все манипулятивные техники вызубрите. Списком. Ночью сможете процитировать…»
Солнце уже почти село. И тут весьма условная тропинка изогнулась, запетляла, деревья вокруг расступились, и маленький отряд вышел на широкую поляну, посреди которой темнели бревенчатые срубы двух больших изб: охотничья стоянка.
Крепкие, надёжные, словно невидимыми корнями вросшие в промёрзшую до каменности землю, избы молчали, прикрыв глазницы маленьких окон-бойниц плотными ставнями, но следователь чувствовал целую сеть умело наброшенных на эти срубы наговоров, точно странный татуаж намертво въевшийся в деревянную кожу строений. Двадцать лет? Пятьдесят? Нет, на то, чтобы легкие «царапки» наговоров оставили такую паутину в эфире, понадобилось бы больше времени, куда больше. Здесь жили даже домашние духи; Фигаро сперва почуял их, а затем увидел характерные насечки на матице и клинопись на досках крыльца, под которым когда-то давным-давно в безлунную полночь зарыли чёрного жертвенного петуха. Хорошие стены. Такие, пожалуй, не только от мороза и бури защитят.
Еще Фигаро увидел большой лабаз, прямо-таки огроменный сарай (в который без труда поместился автоматон Тиккера вместе с волокушей) и поленницу под навесом. «Да тут дров на всю зиму хватит», подумал следователь, но тут же понял, что на Хляби понятие «на всю зиму» довольно абстрактно.
Фигаро с Френном тут же уселись на завалинке и принялись набивать трубки. Обоим было интересно, как команда Харта будет разбирать намертво смерзшуюся поленницу (ни следователь, ни инквизитор, разумеется, участвовать в этом увлекательном процессе не собирались).
Фигаро думал, что Сайрус применит колдовство, но всё оказалось гораздо интереснее: Тиккер, отцепив от автоматона волокушу, за пять минут приладил к механизму лапу-захват и рычаг-колун. Автоматон свистнул, зажужжал, и – бах-бах-бах! – вскоре Харт с Зойзой уже таскали в избу охапки дров. Следователь с инквизитором переглянулись, печально вздохнули, и отправились помогать.
Пока растапливали печь, отдирали примёрзшие ставни и расставляли лавки вдоль длинного стола (в одной избе вполне могло разом ночевать человек пятнадцать), Фигаро с интересом изучал нехитрое убранство: сени, глубокий голбец, где обнаружился самый настоящий колодец (из самого тёмного угла неодобрительно зыркал на гостя угольями глаз домовой), просторная горница, уже упомянутая печь весьма немалых размеров… а вот спать, похоже, придётся на полу, подумал следователь. Ну и ладно, ему ли привыкать к спальному мешку… однако гляди ты! На толстом бревне-матице темнел ряд закопчённых символов и некоторые из них явно наносил не деревенский колдун. Тут были Символ Запирающий Малый и Звёздная Вуаль – правильно начертать и зарядить последнюю не смог бы, наверное, даже Френн. Следователь подозвал Сайруса и, кивком указав на колдовские начертания, спросил:
– Ваша работа?
- Что? Вы о чём?.. А-а-а, эта красота. – Сайрус вздохнул. – Если бы. Я Вуаль не воссоздам. Видать, сильный колдун тут ночь коротал. А, может, за деньги делал. Я знаю, что когда охотники новую стоянку закладывают, так колдуна обязательно зовут. Чтобы всё чин по чину: и ритуалы, и защитные пассы, и жертвенник… А тут, вот, сами видите. Академическая работа! Ну, нам оно и к лучшему. Спать спокойнее будете.
Загодя расстелили спальники у печи (можно было и на самой печи, но Фигаро по опыту знал, что через пару часов в избе станет так жарко, что, в общем-то, всё равно). Поставили за печь домовому рюмку водки и миску с добрым шматом хлеба и сала – чтобы ночью не нашкодил, смахнули со стола пыль и принялись разбирать рюкзаки и тюки, что тащил автоматон на волокуше. Как понял следователь, часть груза – главным образом, еду – предполагалось оставить здесь, в сарае, и пустить в дело уже на обратном пути, одновременно пополнив местный запас дров. За судьбу оставленных вещей можно было не беспокоится; Фигаро знал, что законы лесного братства непреложны: карали за их нарушение не только люди.
Наконец, занялось пламя в печи, завыло в дымоходе, затрещали сырые дрова, и в горницу потекло тепло – поначалу осторожно, а потом все жарче и веселее. На столе постепенно появлялись стаканы, тарелки, свёртки с чем-то весьма ароматно пахнувшим и Фигаро с удивлением увидел, что Харт готовит себе спальное место в стороне от остального отряда. Более того: в отдельной комнатушке, которую кто-то организовал, отгородив дальний угол стеной, в которую затем врезали крепкую дверь.
Заметив, что следователь недоумённо смотрит на Харта, таскающего свои постельные принадлежности в этом закуток, Сайрус вздохнул и пожал плечами.
– Господин Харт, – маленький колдун многозначительно поднял бровь, – в последнее время заимел привычку спать отдельно. Ну, я ему не судья; услышите как Зойза храпит, сами к Харту попроситесь.
Притащили с мороза две бутыли с чем-то мутным и невероятно ароматным, грохнули о стол стаканы, полетела в печь картошка, заскрипели ножи. Тиккер залил керосину в лампы (в подклети, оказывается, хранился изрядный керосиновый запас) и вовремя: солнце село, и маленькие окна превратились в слепые чёрные квадраты.