Исключение из правил (СИ) - "Villano". Страница 2

— Хорошо. Ночью ты обернулся в волка. Помнишь?

— Я? Обернулся?!

— Ну не я же.

— Черт! Черт-черт-черт, — запаниковал я, безуспешно ловя ударившегося в бега волка за хвост злым, как тысяча чертей, псом. Как пакостить — так он первый, а как отвечать — так в кусты?! — Ни черта не помню!

— Я так и подумала, поэтому допросила твоего любовника с пристрастием и выгнала из дому с наказом никогда сюда больше не возвращаться. Твое счастье, что он был под кайфом и решил, что к нему приходили глюки. Надеюсь, у тебя хватит ума с ним не встречаться?

— Да мне похуй на него! Объясни лучше, что происходит со мной!

Бабуля приложилась к коктейлю, задумчиво покрутила кружку на столешнице и убила меня наповал:

— Видишь ли, Юджин. Дело в том, что ты, как и твои предки, оборотень.

— Что?! Какого хуя ты мне раньш…

— Не перебивай старших!

— ОК, — мрачно сказал я, обещая самому себе допросить деда сразу после того, как бабуля расскажет свою версию моей истории. Ох, они от меня получат потом пиздюлей. Оба!

— Помнишь сказки, что я рассказывала тебе на ночь?

— Да.

— Так вот, это не сказки. Оборотни действительно существуют, и я одна из них. Как и твой дед. Как и наши дети — мой сын и его дочь. Они не должны были подружиться и уж тем более влюбиться друг в друга, но они это сделали. Он — волк, она — пес. Я до сих пор не понимаю, как такое вообще могло произойти. Ненависть между нашими кланами цветет пышным цветом больше трех веков!

— Ты отцу Шекспира на ночь не читала случайно? Про Ромео с Джульеттой? — буркнул я, злясь на нее, на деда и на весь белый свет в целом.

Мне, черт возьми, 23 года, а я прожил их слепо-глухо-немым младенцем, считавшим голоса в голове плодом свихнувшегося разума.

— Не ерничай! — повысила голос бабуля. Глотнула из кружки, успокоилась и продолжила: — Так или иначе, у них родился ты. А потом умер твой отец, а за ним и твоя мать. Я не буду рассказывать страсти, что кипели вокруг тебя во младенчестве. Скажу только одно: после всех проверок, испытаний, проб, шаманских плясок и даже гипнозов, выяснилось, что ты не волк, не пес, не непонятная полукровка, а просто человек — обычный среднестатистический американец.

— Ну-ну, — отобрал у бабули кружку с коктейлем я.

Глотнул от души. Закашлялся, утирая выступившие на глаза слезы. Просто человек, блять, ага! Хорошая шутка. Прям обхохочешься! Непонятная полукровка — вот это точно про меня. Звучит-то как мерзко, господи!

— Не нукай, не запрягал, — отвоевала кружку обратно бабуля. — Что с тобой делать, было непонятно, но и отдавать тебя в стан врага — немыслимо. Мы с твоим дедом едва глотки друг другу не перегрызли за право тебя воспитывать и в итоге сошлись на середине: ты его на время учебы, а мой — на время каникул.

— Что-то подсказывает мне, что все не так просто. Тебе не кажется, что в свете последних событий хранить тайны не только бессмысленно, но и опасно?

— Умом ты явно пошел в мать, — тяжело вздохнула она и смирилась с новой реальностью окончательно: — Мой муж был главой клана Северных волков, а после его смерти этот титул перешел ко мне. Формально, конечно. Желающих стать вожаком — полно, однако теперь ты первый в списке, хочешь ты того или нет. Мой внук-человек — ничто, мой внук-оборотень — все.

— Не слышу оптимизма в твоем голосе.

— Его и нет. Многое играет против тебя, сынок.

— Например?

Бабуля приложилась к кружке на порядок основательнее, чем прежде. Я уставился на нее в оба глаза, вкладывая во взгляд смертельное предупреждение. Хватит с меня загадок! Она не выдержала и десяти секунд:

— Прежде всего, твоя родословная. Видишь ли, сынок, твой дед — псина королевских кровей и вожак самого сильного псового клана Америки. Очень известная личность.

— Охуеть…

— Вряд ли Северные волки будут в восторге от того, что клан волков-оборотней возглавит внук нашего главного врага-пса.

— Мда…

— Ни у меня, ни у твоего деда наследников, не считая тебя, нет и не будет. Мы смирились с этим и договорились не вмешивать тебя в наши оборотнические дела, но ситуация изменилась, и тебе придется погрузиться во все это дерьмо по уши.

— А если я не хочу погружаться?

— Рано или поздно оборотни узнают, что ты один из нас, и на этом твое спокойное бытие закончится.

— Почему вы не рассказали мне обо всем этом раньше?

— Какой смысл? Обычный человек никогда не сможет не только возглавить оборотней, но даже разговаривать с ними на равных.

Я посмотрел на нее мрачнее мрачного:

— Зато оборотням вы обо мне-человеке наверняка растрезвонили, не так ли? Чтоб ненароком не ляпнули лишнего наивному идиоту!

— Чтоб не убили в борьбе за власть, щенок! — хрястнула кружку о столешницу бабуля. Кружка разлетелась вдребезги, а виски потекло на пол. — Волки-оборотни — не люди, им до пизды людские законы, демократия, свобода и прочая либеральная херня. Они понимают только язык силы. Альфа-самец во главе стаи, альфа-самка за его плечом — все. Никто нам не указ — ни полиция, ни военные, ни президент.

— И скольким оборотням лично ты горло в борьбе за власть перегрызла, а, милая моя бабуля — формальная альфа-самка клана Северных волков? У нас за домом кладбище, о котором мне знать не положено?

— Не твое собачье дело! — рявкнула она и отвесила такую пощечину, что чуть не сбила с ног.

Я пошатнулся, но устоял на ногах, наливаясь нечеловеческой силой мгновенно озверевшего меня-волка. Не мое собачье дело?! Да как она посмела ТАК на меня орать?! Неуправляемое бешенство едва не поглотило меня с головой: оборот, рывок через стол — и лежащая на полу старая женщина, чье сердце бьется в горле, зажатом в моих зубах.

— Никогда. Больше. Не. Смей. Поднимать. На. Меня. Руку! — зарычал я, зная, что она услышит и поймет все без слов. Помолчал и добавил на порядок мягче, уступая укоризненно глядящему на меня сверху вниз псу. — И голос тоже не повышай.

 — Да, мой господин, — прохрипела бабуля, цепляясь за шерсть на моем загривке слабеющими руками.

Я поспешил разжать челюсти и отойти от нее подальше. Сел на задницу в углу возле холодильника и смертельно обиделся на весь свет.

— Юджин, — поднялась на ноги бабуля.

Подошла ко мне, села рядом и обняла, укладывая мою волчью морду на свою вполне себе бодрую грудь. Я обиженно засопел носом прямо в ложбинку.

— Мальчик мой, хороший, любимый. Прости меня. Обещаю, этого больше не повторится.

— Я не хотел причинять тебе боль, но мой волк сильнее меня и ненавидит подчинение, — оттаял я. — Не провоцируй его, и все у нас будет как раньше.

— Как раньше уже не будет. Ты мне теперь за подзатыльник горло перегрызешь и не подавишься. Не понимаю, как я могла не заметить, что ты изменился?

— Благодаря вам с дедом я врун, каких поискать, — проворчал я… и обернулся человеком, падая в ее грудь лицом. — Блять!

— Ты чудо чудное, дорогой, — улыбнулась она, поднимая мое лицо к своему. — Оборачиваешься так же легко, как дышишь, контролируешь себя даже в ярости и подчиняешь себе мгновенно. Ты прирожденный вожак, Юджин.

— Поэтому ты назвала меня «господином»? — спросил я, выдирая голову из цепких рук и поднимаясь на ноги.

Почесал копчик там, где теоретически начинался хвост, и разомлел. Какой, оказывается, кайф чесать копчик!!!

 — Да.

— То есть альфа-самец клана Северных волков из меня получился бы офигенный?

— Даже не сомневаюсь, — погрустнела бабуля, протягивая мне руку. Я послушно помог ей встать на ноги, понял, что стою перед ней голым, и поспешил одеться. — Я объявила о добровольном сложении полномочий меньше года назад, и с тех пор битва за звание вожака не прекращается ни на минуту. Ни один из претендентов не смог продержаться на этом посту дольше месяца, а среди них были очень серьезные ребята, поверь мне на слово. Ты уверен, что хочешь вляпаться в это дерьмо прямо сейчас? Без необходимых знаний и подготовки?

— Я не уверен, что хочу в это вляпываться в принципе, — честно ответил я. — Мне и без оборотней неплохо живется.