Ночь в Шотландии - Хокинс Карен. Страница 53

— Ну конечно. Я принесу из библиотеки рисунки, которые начала рисовать раньше.

— Спасибо. А я принесу бумагу из секретера. Для меня будет ценным любой ваш совет, и это поможет нам скоротать время.

— Конечно.

Мэри направилась к двери.

— О! Мисс Херст, я совсем забыл. Прежде чем увидеть вас здесь, я думал немного прокатиться верхом и приказал оседлать лошадь. Вы не могли бы передать Муиру, что лошадь мне уже не нужна? Я лучше останусь с вами дома и поработаю над навыками рисования, — печально улыбнулся Нисон. — Я знаю, Ангус это оценит.

Мэри согласилась и направилась по коридору искать Муира, но ни его, ни какого-нибудь лакея не было видно. «На обратном пути найду кого-нибудь из них и скажу, что лошадь мистеру Хею не нужна», — подумала Мэри.

Она зашла в библиотеку и от неожиданности остановилась как вкопанная. На столе, словно требуя, чтобы его взяли, стоял ларец из оникса. По рисункам, которые она делала для Майкла, Мэри сразу узнала этот предмет.

Вот она, свобода Майкла. Мэри подошла к столу и, протянув руку, коснулась пальцами прохладной твердой поверхности. Ларец неожиданно оказался тяжелым.

Кончиками пальцев она провела по иероглифам, размышляя, что они могли означать. Мистер Янг узнает, она была уверена в этом. Но где он? И почему до сих пор не приехал?

Послеполуденное солнце пробилось сквозь плотную пелену облаков и осветило ларец, заставив его заблестеть под своими тусклыми лучами.

Мэри оглянулась на открытую дверь. У нее в руках был ларец, и никого из слуг поблизости. Кроме того, мистер Хей приказал оседлать лошадь и… Мэри нахмурилась, задумавшись. Мистер Хей хотел, чтобы она сбежала. Другого объяснения такому счастливому стечению обстоятельств у нее не было.

Она посмотрела на ларец из оникса. Может, просто взять его, и все? Мэри подумала о Майкле, сидевшем в плену, и сама ответила на свой вопрос: «Я не позволю графу сбить меня с толку». С колотящимся сердцем она осторожно положила ларец к себе в карман и сразу же ощутила его тяжесть. Придется идти очень осторожно, чтобы не набить синяк на бедре. Жаль, что она не смогла дождаться мистера Янга, чтобы пролить свет на некоторые секреты этого артефакта, но времени оставалось мало. Поездка в Уитби для встречи с Уильямом займет не меньше недели, а если погода испортится, то еще дольше. Мэри подошла к окну и посмотрела на улицу. Стало холоднее, ветер стучал в окна. Если она поторопится, то успеет уехать засветло.

Ей очень не хотелось уезжать, не поговорив с Эрролом. Но захочет ли он говорить с ней? Ангус совершенно четко изложил ей свою позицию. Она привлекает его, но он не собирается стать частью ее жизни. Мэри рассеянно потерла горло, где чувствовалась боль. Для всех будет лучше, если она просто уедет. Ей понадобится ее пелиссон, самый толстый плащ и сапожки. А еще надо попросить поднос с едой, побольше хлеба и сыра, которые легко можно распихать по карманам. Если она доберется до постоялого двора в деревне, то за несколько монеток наймет экипаж на оставшийся путь и…

Мэри поспешила наверх. Ее мысли, обгоняя друг друга, были уже далеко.

Глава 18

Письмо Майкла Ангусу Хею, графу Эрролу, из британского консульства в Греции:

«Я ожидаю согласия перевезти свои вещи на британский корабль, и на это может уйти несколько недель. Получить такое согласие нетрудно, просто нужна печать в одном месте, потом — в другом. Но, как во всяком простом деле, как только ты добавляешь к нему человеческий фактор, весь ад срывается с цепи».

Гулкие раскаты грома громыхали так близко и с такой силой, что Ангус чувствовал, как дрожит пол. Он подошел к окну своей спальни и выглянул наружу. Дождь падал почти горизонтально, деревья в борьбе с ветром гнулись к земле. В сопровождении зловещих раскатов грома, от которых звенели стекла, полыхали ослепляющие молнии.

Настоящий снег пока не выпал, но был в опасной близости, дождь уже шел со снегом. Он налипал на окна и замерзал на ветру. За ночь станет холоднее, хотя дождь прекратится, и утром на каждом карнизе и на каждой ветке дерева появится лед. Все вокруг будет красивым и запоминающимся, и именно в это время Ангус больше всего любил кататься верхом.

Очередная вспышка молнии осветила бушующее Северное море, коснувшись белоснежных гребней волн и извилистой дороги, ведущей к замку. На каменистой дороге образовались огромные лужи, которые для непосвященных превращались в ледяные ловушки.

Ангус вернул на место плотную штору и подошел к камину, чтобы согреть руки, бросая при этом взгляды на дверь между его спальней и ее.

Ее спальня. В груди стало тесно, и он потер ее, как будто шрамы стягивали кожу в этом месте. Сегодня утром выход из библиотеки стал самым трудным испытанием в его жизни.

Ангус наклонился, прижался щекой к двери и прислушался, но из-за стука дождя по крыше ничего не смог различить. Интересно, боится ли Мэри молнии? Задав себе этот вопрос, Ангус обнаружил, что качает головой в ответ. Если он и знал что-то о маленькой Херст, так только то, что если она и боится чего-то, то скорее умрет, чем признается в этом.

Ангус отошел от двери, налил себе выпить и, потягивая насыщенное виски, постоянно обращал свой взгляд на дверь. Сегодня вечером Мэри не показывалась, и Ангус забеспокоился. Но потом Нисон сообщил ему, что она просила передать, будто неважно себя чувствует и хочет отдохнуть.

Ангус понимал, как она себя чувствует. Он потер щеку, сделал большой глоток виски и снова посмотрел на дверь. Эррол представлял ее по ту сторону двери, возможно, одетую для сна, а может, так же как он, выглядывающую в окно.

По крайней мере теперь у нее в комнате была мебель, она могла сидеть у камина, если пожелает. Господи, каким глупцом он выглядел, когда она только приехала, таким подозрительным и недоверчивым. Как она, наверное, была смущена и расстроена.

Ангус ухмыльнулся, вспомнив, что она проделывала, отвоевывая свою свободу. «Вы никогда не сдаетесь, да?» — спросила она тогда. Он подошел к двери и уперся рукой в косяк.

Эррол знал, что она — сестра Херста, знал и нисколько не сомневался. Честно говоря, следовало признать, что он знал об этом еще до того, как увидел ее рисунки.

Когда он изменил свое мнение? Когда перешел от недоверия к каждому ее слову к вере в то, что она действительно сестра его друга?

Ангус поставил стакан и прислонился к двери. В ее комнате так тихо. А если ей плохо? Вдруг она поранилась? Лежит на полу в луже собственной крови?

У Ангуса все перевернулось внутри, болезненно сжался желудок, и он вдруг понял, что поворачивает ручку двери.

Мягко щелкнув замком, дверь открылась. Ангус уставился на ручку. «Давно ли эта дверь не заперта? И что могло бы произойти, если бы я знал об этом?»

Граф судорожно сглотнул и медленно приоткрыл дверь. В комнате было совсем темно. Ангус нахмурился, удивившись, что даже свеча не горит. Он всматривался в темноту и смог рассмотреть только кровать с плотно закрытым пологом.

«Значит, Мэри не поранилась, и я могу вернуться в свою комнату. — Но он все же замешкался, глядя на кровать. — Неужели она пропустила ужин из-за нашего разговора? Неужели расстроилась больше, чем я думал?» Ему необходимо это узнать.

Ангус вернулся к себе в комнату, чтобы взять небольшую лампу, и подошел к кровати Мэри. Полог был плотно закрыт, но Ангус, поколебавшись немного, потянулся, чтобы раздвинуть его…

Ему не следует быть здесь. Он знал это, но все же не мог убедить себя уйти. Пальцы сжали тяжелую бархатную драпировку. Нет, мысленно сказал себе Ангус.

Он опустил руку и повернулся, чтобы уйти, но остановился. Неожиданно с пугающей уверенностью Ангус понял, что обнаружит под пологом. Теперь он знал это каждой клеточкой своей души.

Ангус откинул полог и посмотрел на пустую кровать. Он схватился рукой за красный бархат и дернул его, срывая с петель. Коротко вскрикнув, он направился в свою комнату.