Запрещенная (ЛП) - Карлайл Лилиана. Страница 22

Когда я киваю, она хватает меня за руку, и я вздрагиваю. Она замолкает и закатывает мне рукава. На ее лице появляется хмурое выражение, когда она видит фиолетовые и зеленые пятна, украшающие мою руку.

— Они были слишком грубы с тобой, — заявляет она. — Это позор. Они, должно быть, ранили тебя только изнутри.

Они должны ранить тебя только изнутри.

Меня сейчас вырвет.

Слабая от голода, пошатывающаяся от успокоительных и обремененная пульсирующей болью в голове, у меня не осталось сил бороться. Я захожу в маленький душ и закрываю глаза от пара, позволяя ему прочистить голову. Я тщательно мою себя, смывая пятно, грязь и кровь.

И когда лицо Джейкоба заполняет мои мысли, я наконец-то позволяю себе заплакать.

Когда вода становится прозрачной, а от меня остается запах универсального мыла, я выхожу из душа и заворачиваюсь в тонкое полотенце.

Продолжай. Ты это переживешь.

Женщина ждет меня на кровати со свертком одежды и стопкой косметики.

— Мы подготовимся, — просто говорит она.

Ужас сжимает мою грудь. — Подготовимся к чему? — шепчу я.

— Аукцион.

* * *

Я узнаю, что ее зовут Ваня.

Она говорит мне, помогая надеть лиф моего платья, зашнуровывая черный корсет так туго, что мне приходится прислониться к ней спиной.

— Ты напоминаешь мне мою Омегу, — небрежно говорит она, крася мои губы в цвет, похожий на ее. — Очень соблазнительно. К сожалению, мне не разрешено участвовать в торгах.

Требуется мгновение, чтобы ее слова дошли до сознания.

— Ты Альфа, — выдыхаю я.

— Да, женщина-Альфа. Очень редкая, — подтверждает она, втирая лосьон в верхнюю часть моих бедер.

— Тогда… почему… — Мои слова замолкают, и ее пальцы впиваются в меня сильнее.

— Зачем я это делаю? — Спрашивает она, разглаживая черную юбку моего платья.

Я киваю.

— Как, по-твоему, я получила свою Омегу? — Она хихикает. — Я была одной из немногих, у кого не было пары. — Она наносит косметику на мои синяки и струпья на шее. — Почти время показа, Омега. Встань. Дай мне увидеть окончательный результат.

— Коллекционеры придут за мной, — выпаливаю я. Она удивленно приподнимает бровь.

— Они этого не сделают. У Спасателей здесь слишком много власти.

Она помогает мне встать, и я смотрю на нее в замешательстве.

— Это было идиотством с моей стороны, — отчитывает она. — С этого момента ты ничего не говоришь, пока к тебе не обратятся. Ты улыбаешься каждой паре глаз, которые смотрят на тебя. Ты поняла?

Я дрожу.

Я отвечаю ей недостаточно быстро, поэтому что она достает свое оружие и щелкает им.

Огонь танцует по моей коже. Я отшатываюсь от боли, теряя контроль над своими конечностями.

— Скажи мне, что ты понимаешь. — Приказывает она, прижимая меня к своему телу. Я борюсь со слезами, которые наполняют мои глаза.

— Я понимаю, Ваня, — шепчу я.

Я мысленно повторяю свою мантру, заставляя себя верить в эти слова.

Ты это переживешь.

ГЛАВА 27

ДЖЕЙКОБ

ЧИП ДЕАКТИВИРОВАН.

Я рычу от сообщения, которое появляется на моем экране.

— У нее пропал чип, — рычу я, и Калум хмурится.

— Если они сделали это правильно, с ней все должно быть в порядке, — бормочет он.

Но если это было сделано неправильно…

Я не стану утруждать себя подобными мыслями.

Полет длится около четырнадцати часов, но я бодрствую, пока остальные отдыхают.

Я не смог бы заснуть, даже если бы попытался.

Они забрали мою пару.

Мой Альфа рычит от гнева, готовый уничтожить любого или что угодно, что встанет между мной и моей Омегой.

Расстояние превратило меня в монстра.

Мы работаем с ограниченной информацией. У нас есть только координаты GPS и фальшивые удостоверения личности, которые позволяют нам участвовать в аукционе.

Их план состоит в том, чтобы спасти как можно больше Омег.

Мой план состоит в том, чтобы сделать ставку на Амелию.

Мой гнев и тревога переросли в отчаянное желание, и моему Альфе нужно насытиться. Он слишком долго был без своей пары.

Теперь все имеет смысл. Почему мои инстинкты сработали до того, как она появилась — почему я почувствовал непреодолимое влечение к ней и необходимость защитить ее.

Она все это время была моей парой.

Но даже если бы это было не так, я точно знаю, что не остановлюсь ни перед чем, чтобы спасти ее.

К тому времени, как мы приземляемся, я полон ярости и жажды крови, готовый уничтожить все на своем пути.

Нам требуется добрый час, чтобы добраться до места назначения. Это пустынная местность, окруженная бесконечными полями, заросшими сорняками.

Нет никаких признаков жизни. Вдалеке нет огней.

Это действительно у черта на куличках.

— Это место выглядит заброшенным, — бормочет Лукас, когда мы приближаемся к промышленному зданию.

— Конечно, это так, — бормочу я. — Предполагается, что это должно быть как можно незаметнее.

— Срань господня, — говорит Калум, нюхая воздух. — Вы, ребята, чувствуете это?

Порыв ветра бьет мне в ноздри.

Несмотря на подавляющие средства в моем организме, я безошибочно узнаю запах неженатых Омег. Но в сочетании со сладким ароматом это…

Ужас. Страх. Отчаяние.

Есть один аромат, который выделяется. Под подавляющим зловонием скрывается тонкий, восхитительный аромат, который говорит со мной.

Это взывает к моему Альфе, как никто другой, и мое тело с готовностью откликается.

Амелия.

— Она здесь. — Я рычу.

Достаточно легко обмануть охрану с помощью наших поддельных удостоверений личности.

Согласно дресс-коду, мы одеты во все черное, а также в маски из темной ткани, закрывающие нос и рот.

Мы неузнаваемы. Как и все остальные.

— Черт, — бормочу я себе под нос. Запах Омег разносится по темному коридору, когда мы следуем за охранником в аукционную зону.

Это больше, чем комната. Это гребаный театр.

И Амелия на сцене.

ГЛАВА 28

АМЕЛИЯ

Ты это переживешь.

Я мысленно повторяю эти слова, пока Ваня ведет меня по темному коридору и открывает дверь в примерочную. В углу туалетный столик с косметикой и парфюмерией, разбросанными по стойке.

— Ты будешь сидеть здесь, — приказывает она. — И ждать, пока я не приду за тобой.

— Пожалуйста, не делай этого, — шепчу я ей в последней отчаянной мольбе.

Она недоверчиво приподнимает бровь и фыркает на меня.

— Глупая девчонка, — хихикает она, затем закрывает за собой дверь, замок со щелчком встает на место.

Я разваливаюсь в кресле и изучаю свое отражение.

Платье, в которое она меня одела, не оставляет простора для воображения. Черный корсетный топ непристойно выпячивает грудь и делает талию тонкой, как карандаш. Юбка платья из прозрачного черного кружева едва прикрывает мой зад.

Ваня подвела мне глаза черной тушью и накрасила губы темно-красным. Она также завила мои волосы, и они ниспадают по плечам тонкими волнами.

Я выгляжу как эскорт.

Я опускаю голову, борясь со слезами, которые угрожают пролиться.

Ты это переживешь.

Над моей головой с треском оживает динамик, и мой рот открывается от ужаса, когда я слышу объявление.

— Омега… восемнадцать лет…

Номера зачитываются быстро, и мужской голос диктора продолжает звучать все громче, говоря на разных языках, пока, наконец…

— ПРОДАНО!

Раздается пронзительный крик, за которым следует рев.

— Омега… девственница… ПРОДАНА!

Еще крики. Еще одобрительные возгласы.

Различные объявления на многих языках.

У меня нет времени осмысливать то, что я слышу. Я сижу в шоке, пока Ваня не открывает дверь, щелкая пальцами.