Запрещенная (ЛП) - Карлайл Лилиана. Страница 24

Я скучаю по нему.

Я больше никогда его не увижу.

Я беспорядочно тру свой клитор, надеясь на какое-то облегчение, пока мое влагалище пульсирует.

Я поднимаюсь выше, выжигая лицо Джейкоба в своем сознании, позволяя себе поддаться фантазии.

На полу. Когда снаружи пролетают пули.

Некоторые бьются о стену рядом со мной, но мне все равно.

Джейкоб. Джейкоб.

Его рот между моих ног, лижет и посасывает мой клитор, пока я не кончаю ему на лицо.

Его член раздувается внутри, его глаза горят в моих, когда я кончаю на него.

Его кривая улыбка.

Дверь распахивается, и я всхлипываю, когда вижу Альфу, входящего в комнату.

Его рубашка промокла, и у меня ужасное чувство, что это от крови.

Я переворачиваюсь на живот, отчаянно пытаясь отползти от него, но он притягивает меня к себе на колени. Я смотрю на него, мои бедра обхватывают его талию, но я отказываюсь встречаться с ним глазами.

— Амелия, — говорит он низким голосом.

— Нет, — бормочу я, смущенная, когда по моим бедрам стекает жидкость. — Ты не знаешь моего имени. Ты не имеешь права называть меня так.

Я пытаюсь вывернуться, отчаянно пытаясь не поддаваться его запаху.

— Это я. Джейкоб, — настаивает он, но я закрываю глаза, отказываясь ему верить.

— Заткнись! — Я всхлипываю сильнее, но терзаюсь о его эрекцию, все еще отчаянно нуждаясь в трении.

Он стонет, и я закрываю глаза, отказываясь принимать то, что делаю.

Я устала. В отчаянии. Несчастна.

Его массивные руки обнимают меня за талию, пока я подпрыгиваю у него на коленях, слезы стыда стекают по моим щекам.

Он купил меня.

Я принадлежу ему.

И я бесстыдно растираюсь у него на коленях, умоляя об освобождении.

— Прости, — шепчет он мне на ухо. Внезапно я ощущаю острое ощущение на стыке шеи и плеча.

Я понимаю, что он делает, и кричу.

— Нет! НЕТ!

Но его зубы опускаются на мою железу, и я вскрикиваю, когда незнакомец помечает меня как свою.

ГЛАВА 31

АМЕЛИЯ

Из того, что мне говорили, спаривание с кем-то, кто не является твоей второй половинкой, — худшее, что ты можешь сделать.

Это оставляет диссонанс в душе. Возникает чувство тоски, которое никогда не проходит, поскольку истинная пара все еще где-то там, неспособная завершить связь.

Я не знаю, кто моя пара. Но когда этот Альфа вонзает в меня зубы, мои глаза закатываются на затылок, мое тело парит от кайфа.

Он нежно укачивает меня на своих коленях, посасывая мою рану, и я распадаюсь на части.

Я утыкаюсь лицом в его плечо, отказываясь открывать глаза, пока оргазм сотрясает все мое тело. Моя слизь пропитывает нас, и я всхлипываю от удовольствия.

Он во мне.

Я в нем.

Наши души связаны навеки.

Это непростительно. Я не давала согласия брать себя.

Он украл мою душу в грязном кинотеатре, за тысячи миль от моего дома.

Альфа рычит мне на ухо, хваля меня, в то время как его рука скользит у меня между ног, лаская мой клитор именно так, как мне нравится.

Я ненавижу его за это. Он доводит меня до очередного оргазма, и слезы текут по моим щекам, когда он вытирает их.

— Мне жаль, принцесса, — шепчет он. — Так должно было быть.

Принцесса.

Но это не может быть Джейкоб. Этого просто не может быть.

Я чувствую его страстное желание через нашу связь, его желание взять меня прямо там и заявить на меня права.

Еще меня мучает чувство вины, такое сильное, что сдавливает мне грудь.

Но я игнорирую это, пока подпрыгиваю у него на коленях, ощущая трение о его твердый как камень член через штаны.

— Я должен был заявить на тебя права, — рычит он мне на ухо. — Ты моя… больше ничья…

Я перестаю слушать.

Я беру и беру, работая над его одетым членом, доводя себя до кульминации за кульминацией, пропитывая его колени своей слизью.

Я готова к тому, что он возьмет меня прямо там, но, к моему удивлению, он этого не делает.

Он просто позволяет мне использовать его, пока я не падаю в обморок, вдыхая его запах, позволяя ему затуманивать мои чувства.

Я могу притвориться, что это Джейкоб. Только сейчас, пока не закончится это дерьмовое шоу и мне не придется столкнуться с реальностью.

И я не уверена, когда это будет.

Или смогу ли я когда-нибудь это сделать.

ГЛАВА 32

ДЖЕЙКОБ

Брачный укус — это самый священный акт, который Альфа может совершить со своей Омегой.

Это высший акт обладания между двумя душами.

Я никогда не думал, что это произойдет на подпольном аукционе людей.

Я должен был сделать это, чтобы защитить ее, на случай, если другие каким-то образом доберутся до нее.

На случай, если они вырежут ее брачную железу.

Но я чувствую ее ужас и отвращение, когда она прижимается ко мне, даже когда я работаю с ней, помогая ей пережить столько оргазмов, сколько она может вынести.

Она не примет меня таким, какой я есть, сколько бы раз я ей ни говорил.

Она закрыта.

Я держу своего Альфу под контролем, несмотря на собственническое чувство, которое течет по моим венам.

Защити ее.

Она тяжело дышит, прижимаясь ко мне, на мгновение насытившись, пока я заключаю ее в объятия.

— Держись за меня, — шепчу я ей на ухо. — Мы выбираемся отсюда.

Я чувствую ее страх, когда она прижимается ко мне, отчаянно вцепляясь в мои плечи. Я поддерживаю ее одной рукой, в то время как другой рывком открываю дверь. Я мчусь по коридору, теперь заваленному телами и рыдающими Омегами. Пол залит кровью, и я чуть не поскользнулась на нем, когда мчалась к главному входу.

— ДЖЕЙКОБ!

Лукас прихрамывает рядом со мной, оскалив зубы. — Она у тебя? — шипит он, борясь с очевидной болью в ноге.

— Да. Наша машина ждет? — Амелия ерзает в моих руках, всхлипывая.

— Да. Российское правительство только что отправило войска, чтобы забрать остальных. Но мы должны уйти сейчас, чтобы избежать перекрестного огня.

Мы прорываемся к выходу, наш черный внедорожник ждет нас в грязи. Калум уже внутри, и он открывает нам дверь, когда мы врываемся внутрь. С визгом шин мы трогаемся с места, едва избегая встречных военных грузовиков.

Я сижу на заднем сиденье с Амелией, баюкая ее на коленях, пока она скулит.

— Твою мать, — ворчит Калум. — Она сейчас провоняет в машине своим запахом.

Я рычу, прижимая ее окровавленное и покрытое пятнами тело к своей груди. — У нее началась Течка на гребаной сцене, — шиплю я. — Она ничего не может с этим поделать.

Он оглядывается на нас, и на его лице появляется удивление. — Ты укусил ее, — замечает он.

— Я должен был, просто на случай, если они доберутся до нее прежде, чем я смогу их остановить.

Остальная часть поездки в машине проходит в тишине, если не считать редких всхлипываний Амелии.

Однако подавляющих средств надолго не хватит. Мой Альфа рычит от желания, и это худший вид пытки — ничего не делать, пока она извивается на мне в бреду.

Я точно знаю, что ей нужно, но пока не могу ей этого дать.

— У тебя терпение чертового святого, — говорит Лукас, когда мы достигаем взлетно-посадочной полосы.

— Я так долго ждал ее, — бормочу я. — Я могу подождать еще немного.

— У нас есть медик, — добавляет Калум. — Они ждут нас в самолете.

Я вздыхаю с облегчением.

Я поднимаюсь на борт первым, не выпуская Амелию. Она все еще говорит бессвязно, но ее скулеж превратился в тихие рыдания, и она дрожит в моих объятиях.

Это разбивает мое гребаное сердце.

— Не плачь, принцесса, — шепчу я ей. — Мы почти дома.

Она крепче сжимает мою рубашку.

Медик сразу замечает нас, осматривая Амелию, пока я укладываю ее на носилки в задней части самолета.