Запрещенная (ЛП) - Карлайл Лилиана. Страница 23

— Омега. Подъем. Твоя очередь.

Но я не могу пошевелиться. Мое тело не подчиняется. Я примерзаю к стулу, мой рот приоткрывается, когда она снова командует мне.

Затем она достает свое оружие, и я вскакиваю со своего места.

— Ты сильная девочка, — комментирует она, пока мы идем по коридору. — Ты не плачешь и не вопишь, как другие.

Я сохраняю молчание, пока она ведет меня в конец сцены, ставя в ряд с двумя другими Омегами. Обе рыдают, их крики приглушены кляпами.

За кулисами я мельком вижу публику.

Я застыла в ужасе, несмотря на все инстинкты бежать.

Аудитория полна мужчин-Альф, все в черных масках. Их лица неразличимы, только размытые кровожадные взгляды.

Это кошмар.

— Омега, восемнадцать лет! Лесбиянка!

Смех наполняет аудиторию, и Омега передо мной сгибается пополам, дрожа.

Одного за другим их продают тому, кто больше заплатит. Их вытаскивают из театра, их крики отдаются эхом, пока не растворяются в небытии.

Наконец-то моя очередь.

Ваня подталкивает меня к передней части сцены, меня освещают прожекторы. Толпа замолкает, и я смотрю в глаза сотням незнакомых мужчин.

— Действительно, редкий экземпляр! — Говорит Бета-диктор в свой микрофон. Он встает рядом со мной и машет рукой на мое тело. — Двадцать четыре года, джентльмены.

Несколько одобрительных возгласов наполняют воздух, и я никогда не чувствовал себя более уязвимым.

— Никогда не было Течки!

Зал взрывается радостными возгласами, Альфы встают и ревут от возбуждения.

Ты это переживешь.

Их возбуждение ошеломляет, когда оно достигает моих ноздрей. Это диссонирующий аккорд, каждый из их ароматов сливается воедино во что-то невыносимое.

Я зажмуриваюсь и хнычу, отчего они становятся только буйнее.

— Повернись, — приказывает аукционист, шлепая меня по заднице. — Покажи им, что они покупают.

Униженная, я быстро оборачиваюсь, борясь со стыдливыми слезами, которые наполняют мои глаза.

— С высшим образованием!

Еще смех.

Мое лоно непроизвольно сжимается.

О нет.

Прежняя боль возвращается, на сцене.

У тебя НЕ МОЖЕТ быть Течка.

Торги начинаются, и все, что я могу сделать, это стоять неподвижно и сжимать кулаки.

Пожалуйста, не сейчас.

— Сто, двести, триста тысяч! — Аукционист кричит.

Моя кожа перегревается по мере увеличения количества.

— Четыреста, пятьсот…

Мой клитор пульсирует, и я стискиваю зубы, чтобы не закричать.

— Шестьсот, семьсот, восемь сотен…

Из меня вытекает что-то скользкое, стекает по бедрам на пол потертой черной сцены.

— ПРОДАНО ЗА МИЛЛИОН!

Рев сотрясает воздух, пронзая мои барабанные перепонки. Меня уводят со сцены, я практически падаю в объятия Альфы в маске.

И точно так же, как другие Омеги, я кричу и дерусь.

Но Альфы в зале просто хлопают и свистят, подбадривая человека, который купил меня.

Его рука на моей руке неподвижна. Он быстро тащит меня по проходам и выводит из театра в главный зал.

Хлопок. Хлопок. Хлопок.

Наступает шок, вместе с болью от моей Течки. Мне требуется мгновение, чтобы осознать, что происходит.

Раздаются крики и рев, когда пули просвистывают мимо меня, проделывая маленькие дырочки в стенах театра.

Как и в прошлый раз, думаю я, когда Альфа притягивает меня к себе, прикрывая своим массивным телом.

Что ж, по крайней мере, он вдумчивый.

Я наконец-то улавливаю его запах, смешанный между моим страхом и замешательством.

Это невероятно.

Даже в хаосе, между криками и жужжанием в ушах, я восхищаюсь его ароматом.

Это было сделано для меня.

Он что-то рычит мне, но я не могу разобрать слов, поскольку тону в его аромате перца, дуба и дыма.

У меня слюнки текут.

Я стону, а он тихо ругается.

— Мы должны двигаться, — рявкает он, и на мгновение, клянусь, я узнаю этот низкий голос.

Но мои чувства переполнены. Я едва соображаю.

Он заталкивает меня в комнату дальше по коридору. Я натыкаюсь на стул, в замешательстве глядя на его лицо в маске.

— Не открывай эту дверь, — рычит он. — Ни для кого.

Я поднимаю взгляд на его лицо, замечая голубые глаза и светлые волосы.

Это заставляет меня скучать по Джейкобу.

Он захлопывает за собой дверь, и я разражаюсь слезами.

ГЛАВА 29

ДЖЕЙКОБ

Ее Течка началась на сцене, перед сотнями потенциальных покупателей.

Ее глаза остекленели, запах страха смешивался с восхитительной медовой эссенцией.

Мои ставки не имели ограничений.

Я едва вытащил ее оттуда, прежде чем начались выстрелы.

Кто-то предупредил Спасателей.

Коридор превратился в хор воплей, сопровождаемый шумом тел, выбегающих из задней части здания.

По крайней мере, Омеги сбежали. К настоящему времени больше наших сил должно ждать снаружи.

К сожалению, это будет гребаная кровавая баня.

Я не могу позволить ей ввязываться в это дело, пока не буду уверен, что это безопасно.

Я нахожу ближайшую незапертую дверь и заталкиваю ее в маленькую комнату.

Она смотрит на меня с разбитым сердцем, слезы наполняют ее прекрасные глаза.

Она слишком распутана, чтобы знать, кто ты.

Я ухожу от нее, несмотря на то, что все во мне кричит не делать этого.

Я открываю ответный огонь в коридоре, выпроваживая Омег через двойные двери черного хода, надеюсь, в ожидающие объятия наших союзников.

Я не могу спасти их всех. Некоторые становятся жертвами пуль, как и Спасатели.

Нас становимся в меньшинстве.

Они валят Омег на землю, Спасатели в масках вытаскивают ножи и опускают лезвия на их брачные железы.

Пол залит кровью, а в моем пистолете недостаточно пуль, чтобы остановить их всех.

Блядь. Блядь. Блядь.

Это сцена из фильма ужасов.

Они разрушают анатомию Омеги, поэтому те никогда не смогут спариться с Альфой.

Поврежденный товар.

Я замечаю, как Калум открывает ответный огонь, делая все возможное, чтобы остановить их. Но в конце концов, ему приходится уйти, выводя как можно больше девушек через задние двери, прежде чем выйти.

Мне нужно добраться до Амелии.

Все дело в том, чтобы пригибаться и убегать, стреляя изо всех сил.

Альфа пытается открыть ее дверь. Он пинает петли, и я слышу ее крик по другую сторону стены.

Даже с передозировкой супрессантов в моем организме, она пахнет чертовски неотразимо.

Я отталкиваю Альфу, но взгляд у него дикий. Он скалит на меня зубы, пытаясь заявить о своих правах, и я, не теряя времени, нажимаю на курок.

Его тело наваливается на дверь, добавляя дополнительный вес, который помогает мне выбить ее ногой.

Срань господня.

Амелия лежит на полу в задранном платье, ее пальцы доводят себя до исступления. Слезы текут по ее щекам, когда она плачет, ее тело отчаянно требует прикосновений.

Все в центре полного хаоса.

Твою мать.

Я баррикадирую дверь комодом и поднимаю ее с пола.

Я знаю, что я должен делать.

Возможно, она никогда не простит меня за это, но другого выбора нет.

Мне нужно действовать быстро, чтобы никто другой не смог претендовать на нее.

ГЛАВА 30

АМЕЛИЯ

Это так больно, что я могу умереть.

Я горю, мое тело пропитано потом, отчаянная потребность в чем-нибудь берет верх, пока я мечусь.

Я падаю на пол, едва удерживаясь на руках и коленях, когда моя матка сокращается.

Снаружи звучит симфония криков и выстрелов, но они уступают насущной необходимости.

Джейкоб.

Его лицо мелькает в моем сознании, и это вызывает только новые ощущения возбуждения.

Я лежу на полу, зажав руку между ног, и рыдаю.