Мрачные истории, как вы любите (ЛП) - Кинг Стивен. Страница 37

— Кокер находится рядом с округом Дарт, да?

— Да. Когда он проезжал там, Уикер, вероятно, уже была мертва и лежала в кузове его фургона. Он искал уединенное место, чтобы похоронить ее.

— И нашел.

— Фотографии Айверсона место в энциклопедии рядом со статьей о серийных убийцах. Он ездил, останавливался на какое-то время, занимался делами — только за наличные, как он сказал полиции, потому что, по его словам, наличные не оставляют следов.

— Это тебе рассказала Дэвис?

— Да. Мы долго разговаривали. Она ужасно переживает из-за всего этого дела.

"Она не единственная", — размышляет Дэнни.

— Айверсон убил девушку в Иллинойсе и еще одну в Миссури. Похоронил их в сельской местности. Полиция нашла одну, а другую они всё еще ищут. Четвертую девушку, автостопщицу, он подобрал в Вайоминге [58], недалеко от маленького города Гленрок. Он остановился на какой-то проселочной дороге и попытался её изнасиловать. У нее был нож в ботинке. Пока он снимал штаны, она четыре раза ударила его ножом.

— Какая молодец, — говорит Дэнни. Он вспоминает собаку, которая грызла руку Ивонн Уикер. — Какая же она молодец.

— Дэвис сказала, что эта девчонка оказалась крепкой. Она выкинула его из фургона, поехала в сторону Каспера, пока не поймала сигнал сотовой связи, и вызвала полицию. Его не было там, где она указала, но они нашли его по кровавому следу у сарая. Он лежал в стойле для лошадей, потеряв сознание от потери крови. Дэвис говорит, что он поправится.

— Он признался? Она сказала мне, что признался. Или мне это приснилось?

— Нет, не приснилось. Как ты сам знаешь, раны — штука болезненная. Ты получил одну пулю. Айверсона ударили ножом четыре раза: один раз в щеку, один раз в плечо, один раз в бок и один раз в ногу. Ему нужны были обезболивающие. Копам нужна была информация. Все получили, что хотели.

— Это всё рассказала Дэвис?

— Она рассказала и попросила меня пересказать тебе. Думаю, она боится снова встретиться с тобой.

— Понимаю, но в конце концов она сделала свою работу.

— Она смогла противостоять Жальберу, если ты об этом, но это уже другая история. Мои двадцать минут почти истекли. Ты помнишь тот браслет с подвесками, который носила девушка Уикер?

Дэнни прекрасно его помнит. Он видел его дважды: один раз во сне и другой раз наяву.

— У Айверсона нашли две подвески в его "мешке для убийств". Лежали там как трофеи. Там было еще кое-что. От двух других.

— Где тот парень, который в меня стрелял?

— Альберт Уикер сейчас в мотеле Маниту со своими родителями. Он вышел под залог, который внесли его родители. Я знаю адвоката, который представлял его в суде. Он говорит, что Уикеры заложили свой дом, чтобы собрать деньги.

Дэнни задумывается над этим. Дочь убита, сын обвиняется в покушении на убийство, родителям, вероятно, грозит банкротство. "А я в больнице с дырой в животе", — думает Дэнни. Бродячий сантехник причинил много зла, и это лишь один круг боли, расходящийся от молодой женщины, которую Жальбер упорно называл "бедной мисс Ивонн". Дэнни очень хотелось бы, чтобы девушка, которой удалось спастись, та самая легендарная "последняя выжившая" [59], ударила бы Айверсона ножом в пах для верности.

— Я не хочу выдвигать обвинения, — говорит Дэнни.

Эдгар Болл улыбается.

— И почему я не удивлен? Но это зависит не от тебя. Уикер отсидит какое-то время, но с учетом смягчающих обстоятельств, возможно, не слишком много.

В дверь просовывается медсестра.

— Сэр, вам нужно дать отдохнуть моему хорошему другу Дэнни. К тому же, ему предстоят процедуры, при которых вы не захотите присутствовать.

— Промывание, — говорит Дэнни мрачно. — Такое не показывает в детективных телесериалах.

— Еще пять минут, — просит Болл. — Пожалуйста.

— Даю вам три, — говорит медсестра и уходит.

— Ещё я встретился с Доном Тишманом, который технически возглавлял расследование КБР. Я изложил ему все факты, касающиеся Жальбера, но счел разумным не называть имя патрульного, который остановил тебя и искал наркотики.

— Для провинциального юриста, специализирующегося на сделках с недвижимостью, ты развил бурную деятельность, — говорит Дэнни, слегка шутя, но Болл краснеет и смотрит на свои руки.

— Я должен был схватить того парня. Я мог бы, он полностью сосредоточился на тебе. Вместо этого я облажался.

Дэнни повторяет, что жизнь — это не телевизионный сериал.

Болл поднимает голову.

— Понятно, но мне от этого не легче. Никому не хочется считаться трусом, особенно тому, кто ездит на крутом байке.

— Я бы не назвал байк "Хонда Голд Уинг" крутым, Эдгар. Вот "Харли Софтейл" — это круто.

— Как бы то ни было, мы достигли соглашения. Мне так кажется. Осталось проработать ещё несколько деталей, но... да, всё выглядит неплохо. В обмен на молчание о Жальбере, который действительно подал в отставку, "Подсолнуховый штат" [60] оплатит твои медицинские счета, и ещё останется определенная сумма. Не огромная, но приличная. Пятизначная. Она даст тебе возможность переехать и жить в Колорадо, если ты решишься на это.

На этот раз медсестра не просто просовывает голову, а указывает на Болла пальцем.

— Не прошу. Требую.

— Ухожу-ухожу, — говорит Болл и встает. — Ты мог бы вернуться на прежнюю работу. Как только поправишься.

— Приятно слышать, — отвечает Дэнни.

Но он не намерен здесь оставаться. Кто-то швырнул кирпич в его трейлер. Кто-то сунул дерьмо в почтовый ящик. Билл Дамфрис прямым текстом сказал ему, от имени добропорядочных жителей "Оук-Гроув", убираться подальше. Против всего этого есть только Дарла Джин, сидящая в грязи рядом с кукольным домиком с катящимися по щекам слезами. Но он не уверен, что она может склонить чашу весов. У него есть брат в Колорадо, и если от пальбы по Дэнни есть хоть какая-то польза, так это осознание того, как мало времени остаётся на общение с родными и близкими.

— И всё это из-за одного сна, — с горечью говорит он. — Который даже не помог поймать убийцу.

— Зато какое приключение у тебя было.

Дэнни показывает ему средний палец.

— На этой высокой ноте и закончим, — говорит Болл и уходит.

61

В то время как Альберт Уикер проводит свой первый день в тюрьме округа Уайлдер, практически не осознавая, что он натворил — последние несколько дней он провёл как в тумане, а это утро вообще не вспоминается, — Франклин Жальбер сидит в халате в столовой и собирает пазл из тысячи кусочков.

Когда пазл будет собран, Жальбер увидит коллаж из киноафиш — классики вроде "Касабланки", "Этой замечательной жизни", "Челюстей", всего два десятка фильмов. Жальбер ведет учёт, сколько кусочков он уже вставил. После десяти кусочков он делает один шаг (на месте, как будто маршируя, чтобы потом снова сесть). После двадцати — два шага, один от стула и один обратно. Он уже вставил 800 кусочков, почти закончил головоломку, когда звонит телефон. Он смотрит на экран и видит имя звонящего: Х. Аллард. Хэнк Аллард — его друг, капитан патрульной службы Канзаса. Жальбер разрывается между ответом на звонок и шагами, которых должно быть сделано уже от одного до восьмидесяти включительно.

Он выбирает шаги. В арифметической прогрессии это 3240 — довольно много! Он начинает с 80 и считает в обратном порядке. Шаги выводят его на маленький задний дворик ранчо и возвращают обратно. Он замечает, что предыдущие подобные прогулки уже проложили тропинку в траве — в буквальном смысле колею. Он осознает, что после неудачи с арестом Дэнни Кофлина его склонность считать шаги — и переходить от стула к стулу тоже — ещё больше вышла из-под контроля. Дэвис назвала это арифмоманией. Совершая шаги, связанные с пазлом, Жальбер часто думает о том, что он стал похож на хомяка, несущегося в колесе без остановки, испражняющегося на бегу и никуда не добирающегося. Но это его устраивает. Чего Дэвис не могла понять, так это того, что это мелкое сумасшествие отвлекает его от куда более серьезного безумия — размышлений о будущем, в котором нет работы. Сколько пазлов он ещё соберёт, прежде чем столкнется с бессмысленностью своей жизни и сунет служебное оружие глубоко себе в рот? Бах, и всё. Видит Бог, он будет не первым. Видит Бог, он о таком думал. И сейчас думает.