Наследница (СИ) - Невейкина Елена Александровна. Страница 161

И что получается? Она эгоистка, думающая только о себе? Брр, как противно… Почему так холодно? Нужно забраться под одеяло.

Но и под одеялом Элен не перестала дрожать. А мысли бежали всё дальше непрерывной чередой, прогоняя сон. Заснула она только под утро. Разбудили её, как всегда, голоса уже вставшей хозяйки, хлопочущей по дому и её вечно ворчащей старой служанки. Сев на кровати, Элен почувствовала, что так и не согрелась. В комнату вошла Роза, чтобы помочь ей умыться и одеться. Изо всех сил стараясь унять дрожь, чтобы не пришлось ничего объяснять, Элен подумала, что, должно быть, это оттого, что она долго не спала, а вчера нервничала после разговора сначала с Забродовым, а потом с Юзефом. Но, сев за стол завтракать, Элен ощутила, что ей делается нехорошо от вида еды. Опять-таки, чтобы избежать неприятных объяснений, она заставила себя выпить полчашки разведенного тёплой водой молока с кусочком белого хлеба и, сославшись на бессонную ночь, удалилась к себе в комнату. Там она присела на кровать и, оглядываясь вокруг, вяло подумала, что надо бы начать собираться в дорогу. Но дальше этой мысли дело не пошло. В голове всё путалось, глаза закрывались сами собой.

— Да что же со мной такое? — вслух произнесла Элен и прилегла головой на горку подушек, уже сложенных расторопной Розой в изголовье кровати. Когда она открыла глаза, Роза с закушенной губой тормошила её за плечи и несильно била по щекам.

— Что случилось? — Элен хотела спросить это строго, сразу поставив всё на свои места, но вышло у неё еле слышно и как-то робко.

Роза сразу оставила её и забормотала:

— Вы, барыня… у вас…

Элен с трудом села на кровати. Голова кружилась, в висках стучало. Тут же возле кровати появился Юзеф. Он присел перед ней, заглянул в лицо.

— У тебя сильный жар. Наверно, вчера простыла, пока мы ездили туда-сюда по морозу. Тебе нужно полежать. Тришка пошёл за доктором, они скоро уже придут.

Элен слушала, но понимала с трудом. Потом до её сознания дошло слово «доктор».

— Когда придёт Иван?

— Какой Иван? — растерялся Юзеф. — Здесь нет Ивана, мы ведь…

— Так, лучше я поговорю с панной, — Штефан отстранил Юзефа так неожиданно, что тот чуть не упал. Он мягко, но решительно повалил Элен обратно на подушки, уложил свисающие ноги. При этом он тихо говорил: — Ивана нет, он поехал к больному. Там всё плохо, поэтому вернётся он не скоро. А Тришка сейчас другого доктора приведёт, не хуже Ивана.

— А Маша? — не открывая глаз, спросила Элен. — Где Маша? Позови её.

— И Маша ушла с Иваном, чтобы помочь. Ведь жена должна помогать своему мужу, правильно?

— Да, должна помогать.

— Вот, — поправляя подушки, продолжал тихо говорить Штефан. — А здесь Роза. Она позаботится о вас, панна Элена. Она девушка умная и умелая. Так?

— Так.

— А вы лежите себе, отдыхайте, — потом повернулся к Розе: — Укрой её другим одеялом, чтобы не беспокоить. Пусть пока так лежит, поверх своего. Если лишнего одеяла нет — возьми с моей кровати. А вы все — идите отсюда, — обратился он к хозяйке, Юзефу и служанке, — нечего здесь торчать, не цирк. Мы с Розой сами управимся. Давайте, давайте, пан Юзеф, вас это тоже касается. Если надо будет, я вас позову.

И удивительное дело: его без возражений послушались все.

Вскоре приехал доктор. Он был недоволен, что его вызвали в небогатый дом. Губы у него были поджаты, по сторонам он не смотрел, всем своим видом демонстрируя пренебрежение. Но узнав, что лечить ему предстоит польскую дворянку, оживился. У этих ляхов можно было надеяться выудить хорошие денежки, они часто только прикидываются бедными.

Войдя в комнату, он, прежде всего, распорядился оставить его одного с больной. Но это ему не удалось, причём не удалось вдвойне. Штефан отказался выйти, сказав, что отвечает за панну головой перед своим хозяином, а раздетую он её видел не раз, потому что находится при ней с её детства. (Он решил, что такое преувеличение пойдёт только на пользу его любимой панне.) Кроме того, он настоял на том, чтобы и Роза осталась, объяснив это возможной необходимостью послать её куда-то с поручением. Доктор недовольно фыркнул, но спорить не стал.

Осмотрев больную, он назвал болезнь по латыни, не поясняя, что это значит, и написал рецепт для аптекаря. Роза выпорхнула с рецептом за дверь, но тут же вернулась, отдав его «барину Юзефу», который немедленно послал Тришку за лекарством. Тем временем доктор разложил инструменты и потребовал, чтобы ему принесли таз. Таз нашёлся тут же в комнате, приготовленный Розой заранее. Доктор подошёл к Элен и взял её за руку, считая пульс. В этот момент она открыла глаза. Увидев незнакомого человека, держащего её за руку, она удивилась, но потом вспомнила слова Штефана.

— А-а! Вы доктор, который не хуже Ивана. Что со мной?

— У вас лихорадка, вызванная… — и он опять углубился в дебри латыни, одновременно подстилая под руку Элен полотенце и придвинув таз.

— Что вы будете делать? — окончательно придя в себя, спросила Элен.

— Ожидая, пока принесут пилюли, я, чтобы облегчить ваше состояние, сделаю кровопускание. После него вы уснёте, а это вам сейчас необходимо.

— Нет, — Элен убрала руку, внезапно вспомнив слова Ивана о докторах — любителях кровопусканий, после которых больным могло стать хуже. — Я не дам вам делать это. Я буду принимать все лекарства, которые вы пропишите, но кровь пускать не дам, — голос был тихим, но твёрдости в нём было не меньше, чем, если бы Элен кричала.

Доктор поднял брови:

— Вы не понимаете, что говорите. Кровопускание необходимо. Э-э, любезный, — обратился он к Штефану, — ну-ка, подержи свою барыню, пока я сделаю процедуру. Раз она боится вида крови, можешь завязать ей глаза или заставь отвернуться.

— Если панна говорит «нет», значит, нет. Она знает, что делает, и перечить ей я не стану. И вам не позволю.

— В таком случае, я отказываюсь лечить её! И снимаю с себя всякую ответственность!

— Прекрасно, — ответил Штефан, — можете собирать свой инструмент. Мы вас больше не задерживаем.

И доктор послушался Штефана, как раньше его послушались остальные. Сейчас он командовал, сейчас он отвечал за всё и всё контролировал. И это так однозначно ощущалось, что ни у кого и мысли не возникало о неподчинении. Собирая вещи, доктор немного пришёл в себя от неожиданной отповеди старого слуги и, уже открывая дверь, позволил себе угрозу.

— Вы не найдёте лекаря лучше меня. И хуже — всё равно не найдёте. Я сделаю так, что к вам не придёт никто из докторов!

— А вот этого не советую, — брови слуги сошлись на переносице, взгляд стал тяжёлым, угрожающим, хотя слова оставались вежливыми. — Вы можете потерять гораздо больше, чем заработок. Если что-то случится с панной, мы будем знать, где искать виновника, к властям обращаться не будем.

— Это что — угроза? Ты мне угрожаешь?! Да кто ты такой, чтобы я тебя слушал? Холоп!

В это время доктор почувствовал, как его кто-то довольно грубо, хотя и не резко, взял сзади за ворот, как щенка за шкирку, и сильно потянул в сторону выхода из дома. Когда слегка придушенного доктора, наконец, отпустили, он, оглянувшись, увидел молодого мужчину, смотревшего на него холодно и презрительно.

— Зато я — не холоп, — тихо сказал мужчина. — Но я тоже не советовал бы вам рисковать. Пожалеть можете. А сейчас — пошёл вон! — и добавил по-польски что-то, значение чего доктор предпочёл не понять. Мужчина был сильным и вооружённым, и доктор ретировался. Подняв брошенную ему вдогонку шляпу, он надел её, оправил кафтан и вышел на улицу к ожидавшим его саням, не сказав больше ни слова.

Юзеф, постояв несколько секунд на крыльце, вернулся в комнату Элен. Там уже кроме Штефана и Розы находилась хозяйка. Элен была в сознании, но глаза ей открывать было тяжело. Стали обсуждать, что делать дальше. Рискнуть и пригласить другого доктора? А вдруг он окажется не лучше этого? Тогда только время потеряется. Тут внезапно заговорила Роза:

— Прошу вас, разрешите мне позвать бабу Зульфию. Она поможет!