Возвращение в Чарлстон - Риплей Александра. Страница 103

– Как вам это нравится? – спросила Конни. Она встала и прошлась около стола, забавно копируя манеры манекенщиц. На ней был вязаный костюм из черной шерсти, Гарден не видела ничего проще. Прямая юбка едва закрывала колени, жакет был скорее похож на свитер, с узким рукавом, накладными карманами и без всякой отделки, даже без пуговиц. Более строгого костюма невозможно было представить. Правда, поверх простой белой блузки Конни надела массу бижутерии – жемчуг, золотые цепочки, огромный, усыпанный рубинами кулон и золотую цепь, звенья которой соединялись яшмовыми кольцами.

– Потрясающе, – ответила Гарден. Она действительно была потрясена.

Конни уселась, чрезвычайно довольная собой.

– Разумеется, все это простая бижутерия, – сказала она, – но так и задумано. Бижутерия теперь считается шиком, при условии, конечно, что это хорошая бижутерия, и достаточно смелая. Это главная новость. Разумеется, Шанель. Она настоящий гений. Основная идея – сделать одежду как можно проще, совсем незаметной. И масса украшений. И днем, и вечером. Старик Пуаре почернел от злости. Он по-прежнему изобретает платья, собранные вручную из бус, и прочее в том же духе. Знаете, что он сказал? Он заявил: «Ну и что же изобрела эта Шанель? Роскошную нищету». Здорово, правда? Он сказал, что женщины в платьях от Шанель выглядят как оголодавшие телеграфисточки.

– Он, похоже, расстроен, Конни, вы выглядите в этом прекрасно, но не знаю, подойдет ли такое мне.

– Идеально подойдет. Вы так великолепно изящны. Гарден потрогала свои запавшие щеки:

– Я стараюсь поправиться. В черном я похожа на труп. Шанель работает с цветом?

– Ни в коем случае. Она практически все делает в черном цвете. – На лице Конни появилось забавное таинственное выражение. Она придвинула стул поближе и перегнулась через стол. – Я знаю способ, – шепнула она.

Конни рассказала, что получила доступ за кулисы мира моды. Там существует целая сеть шпионов и агентов, и дело это не менее тайное и опасное, чем разведка любой страны. Мужчины и женщины, обладающие фотографической памятью и художественными способностями, по подложным документам получают доступ к коллекциям, а потом рисуют то, что видели. За эти рисунки производители массовой одежды платят целое состояние. Дешевые изделия оказываются в магазинах едва ли не раньше, чем клиенты домов мод получают свои, ручной работы, оригиналы. Еще более ценными считаются лекала, муслиновые выкройки, по которым кроят оригиналы. Они дают возможность точно воспроизвести оригиналы, полностью воплощая замысел модельера. Тот, кто имеет доступ к лекалам, может сам устанавливать цену.

– Служащая, которая это делает, должна заработать достаточно, чтобы уехать далеко от Парижа и успеть сделать это за один сезон, поскольку ее наверняка обнаружат. Хотя, говорят, у Ланвена кто-то занимается этим уже много лет и до сих пор не пойман. – Конни пробежала пальцами по жакету. – Вот почему вы видите меня в костюме от Шанель. Я познакомилась с одной девушкой, Тельмой, которая посредничает для некоторых американских магазинов. Она знает, где все можно достать – ткани, сделанные специально для этого дома мод, пуговицы, фурнитуру.

Гарден решила, что описанный Конни метод интригующе интересен, но совершенно бесчестен.

– Я бы чувствовала себя виноватой, имея дело с дельцами черного рынка. Ведь это значит наносить ущерб настоящим кутюрье. Я же постоянная клиентка.

– Какая вы наивная, Гарден! Такими вещами занимается кое-кто из самых модных светских дам Парижа. Они отправляются на просмотр коллекции, одетые в копии произведений другого модельера, и выбирают модели, которые кто-то потом для них украдет. Есть герцогиня, Тельма знает, как ее зовут, которая считается одной из самых хорошо одетых женщин мира, так на ней нет ни одной оригинальной нитки. Даже ее обувь, и та скопирована с чужих моделей.

– Ну, не знаю… Наоборот же проще.

– Зато совсем не так интересно! К тому же вы сами можете вносить изменения в модель. Например, вместо черного использовать какой-то другой цвет.

«А почему бы и нет? – подумала Гарден. – Наверное, это было бы забавно. Да и заняться нечем».

– Ну хорошо. Я, пожалуй, закажу один из таких костюмов, только синий. У вас еще есть лекала? И хороший портной?

Улыбка исчезла с лица Конни.

– У меня есть потрясающая портниха. А лекал от Шанель не бывает. У нее слишком надежная система безопасности и слишком преданные работники. Но линии так просты, это легко можно сделать по эскизу.

Гарден закурила. Она вставила сигарету в длинный мундштук и почувствовала себя настоящей Мата Хари.

– Тогда я скажу кое-что, чего не знаете даже вы. Со времени нашей встречи я купила много одежды. Если у вас нет лекал Шанель, у вас нет и настоящей копии. Она делает рукава как-то по-особому, не так, как другие. Не знаю, как это у нее получается, но вы можете двигать руками, а в платьях других модельеров рукава или тянет, или морщит. Знаете что, я хочу такой синий костюм. Я куплю черный и отдам его вашей портнихе на лекала. Она сможет скроить мне синий, а что будет потом с черным, я и знать не хочу.

– Гарден, вы настоящая принцесса!

– Нет, дорогая, принцесса – моя свекровь. Слава Богу, она сейчас на юге Франции. Я пришла к выводу, что она не очень-то любит меня. Слишком уж щедра.

– Я не понимаю…

– Вам и не надо понимать. Расскажите лучше, как вы живете? Все еще собираетесь стать модельером?

– Ну разумеется, как говорят в Париже. Именно поэтому мне так интересно было проникнуть на черный рынок. Я изучаю лекала, эскизы и все остальное. Я так многому учусь!

Конни горела энтузиазмом. Гарден так завидовала ей, что десерт застрял у нее в горле. Она надеялась, что Конни осуществит свою мечту. Гарден судорожно проглотила слюну.

– Тогда я, пожалуй, отправлюсь к Шанель, чтобы у вас было чему научиться. Почему бы вам не пойти со мной? Можете сказать в «Вог», что готовите интервью или что-то в этом роде.

– В этом костюме? Да они тут же налетят на меня с ножницами. Но обещаю, что пойду в другой раз. Была рада повидаться с вами, Гарден.

– Я тоже, Конни. Действительно рада.

От Шанель Гарден направилась на Вандомскую площадь. Может быть, бижутерия и считается шиком, но она предпочитает настоящие драгоценности. Она посетила Картье, Ван Клефа и Арпель, Бушерона, покупая золотые цепи, очки, бусы, кулоны, ожерелья из полудрагоценных камней и жемчуга. Она старалась убедить себя, что ей очень повезло – она может делать все, что хочет.

75

Конни позвонила на следующий день – договориться, когда Гарден встретится с Тельмой. Вскоре Гарден оказалась глубоко втянутой в шпионскую сеть мира моды. Ее представили обувщикам, перчаточникам, шляпникам и меховщикам черного рынка. Один из меховщиков показал ей накидку, сшитую из шкур, выделанных под рыбью кость. Гарден никогда не видела ничего похожего; она заказала себе такую же из седой лисы. Конни гордо сообщила, что этот узор придумала она, и Гарден стала смотреть на будущее подруги с большим оптимизмом.

Тельма обожала интриги избранной ею профессии. Это была пухленькая молодая женщина из Чикаго, с ангельским кукольным личиком, придававшим ей такой невинный вид, что никто не заподозрил бы ее даже в краже гостиничного полотенца. Успех, говорила она, витает в воздухе ее родного города. В Чикаго развелось столько гангстеров, что она с самого рождения вдыхала воздух, пропитанный контрабандой и предательством.

Тельма обожала таинственность. Она дала Гарден сложный ключ к изобретенному ею коду, основанному на страницах «Семи столпов мудрости». Гарден спросила Конни, где можно купить эту книгу, но та успокоила ее:

– Тельма все равно всех предупреждает, чтобы не болтали и не писали никаких записок.

Покупать на черном рынке оказалось гораздо труднее, чем на Рю де ла Пэ, но Гарден это нравилось. Времени на это требовалось гораздо больше, того самого времени, которое надо было куда-то девать. У нее было слишком много времени – времени думать, времени узнавать. И слишком часто ее мысли возвращались к хранившейся в туалетном столике коробочке, все еще на три четверти полной кокаина, коробочке, которая могла бы избавить ее от тоски. Покупки не помогали. Она даже заказала автомобиль со специальной внутренней отделкой в знаменитой фирме «Джордж Кельнер и сыновья». Один из сыновей помог ей выбрать голубой бархат для обивки кресел заднего сиденья, голубой кружевной плед и голубые эмалевые ящички для сигаретницы, пепельницы, косметики и бокалов. Летние чехлы для сидений были белые с полосками из голубых цветов. Гарден велела Берси подобрать ей шофера и послать его к Кельнеру – пусть сошьют ливрею, соответствующую отделке машины.