Отверженная жена дракона – 2 - Кира Иствуд. Страница 13

Теперь, когда я узнала правду о себе – она давит на меня булыжником, тянет к земле, заставляя сомневаться в том, кто я есть. Правда ли я не способна предать? Правда ли во мне нет тьмы?

Если подумать… я не раз поступала дурно. Однажды будучи ребёнком, я ударила девочку, лишь за её некрасивые слова.

Бывало, я ревновала сестру к маме с папой…

А ещё собиралась выйти замуж без любви, чтобы защитить себя, и вовсе не думала о чувствах Роберта. Чем это отличается, от того, что предлагает мне Клоинфарн?

А верхушкой дурных дел является то… что на балу я пошла к бабушке, хотя чуяла, что это закончится плохо!

Так может… и мой поступок в теле Эйды не столь невероятен? Может, зря я думаю, будто не способна на худшее?

– У вас всё хорошо, тиара? – спрашивает Тис, когда я выхожу из солнечной комнаты в тёмный коридор.

– Хорошо… – бормочу я, не в силах удержаться от сарказма, – день за днём всё лучше и лучше. Прямо уже не знаю, как остановить эту лошадь счастья!

– О, зачем же останавливать счастье! Я очень рад, что всё хорошо! – радостно улыбается Тис, и мне делается неловко, что он так искренне верит любому моему слову.

– Тис, то что я сказала… это был сарказм, – вздыхаю я.

– Ох, – лицо парня удивлённо вытягивается, а улыбка меркнет. Он вновь окидывает меня взглядом, а потом вдруг говорит. – Знайте… Вы совсем не такая, как она. Поэтому вам не надо переживать!

– Ты что, читаешь мысли? Или у меня на лице написано? – я пытаюсь улыбнуться, но губы не слушаются и получается фальшиво.

Слуга наклоняет голову, вглядываясь в меня серыми глазами из-под отросшей чёлки, ну точь-в-точь как дикий лесной зверь. Теперь, когда я знаю о прошлом фамильяра, то замечаю в его юном лице звериные черты. Уголки глаз выше привычного, ресницы пушистые и длинные, радужка необычно серая, но не как сталь, а как серая шерсть койота, с крошечными рыжими вкраплениями. А ещё у парня ненормально длинные руки… пальцы достают до колена – и как я раньше не замечала? Движения худощавого тела – неловкие, будто Тису неудобно в двуногой человеческой форме, а ещё он хромает… Интересно, почему?

– Я не читаю мысли. Я чую… – Тис шагает навстречу

– Что?

– Энергию ульгур. Вот здесь, – он тянется, чтобы коснуться моего солнечного сплетения, но останавливает движение и рука повисает в воздухе. – Раздёрганная вязь… сомнения, тревога, потеря себя. Можно стать сильнее преодолев. Или окончательно позабыть свой путь…

Я растерянно хмыкаю.

– Но я, конечно, не должен был… – спохватывается Тис, отступая и мотая головой, будто нашкодивший щенок, – простите, ради драконорожденных! Кто я такой, чтобы вас учить!

– Нет-нет, не извиняйся, – на этот раз улыбка получается хоть и печальной, но искренней. – Наоборот, я тебе благодарна. Мне стало легче от твоих слов. Если в будущем тебе захочется мне что-то посоветовать или сказать – говори смело.

– Не уверен, что имею право… Задача фамильяра не думать – а исполнять приказы.

– Но ещё защищать дом и хозяев. А для этого иногда нужно включить голову, Тис.

Он молчит несколько мгновений, я буквально вижу на его бледном лице напряжении мысли. Потом он очень серьёзно кивает:

– Я запомню, моя тиара.

– Вот и молодец, – я хлопаю парня по плечу, и он мгновенно заливается краской, будто я его поцеловала.

Это выглядит даже мило. Он неловко поправляет чёрную чёлку, откашливается в кулак и говорит, смущённо отводя глаза:

– Прошу, пойдёмте за мной. Знаю, что вы ещё не завтракали. Я уже накрыл на стол… После займёмся настойкой омута, если вы не передумаете.

– Почему я должна передумать? – спрашиваю, следуя за Тисом. – Это опасно?

– Нет. Тень не может серьёзно навредить вне тумана. Но…

– Но?

– Лучше бы всё шло своим чередом… – тише отвечает слуга. – Если тень заговорит уже сейчас, будете ли вы готовы к её словам? Будет ли готов хозяин? Теперь я вижу… доверие между вами слабее паутинки. Его порвёт и ветерок…

– Но Клоин упомянул о некой драконьей луне, и если не поторопиться, я потеряю шанс на развод.

Тис спотыкается. Обернувшись, он смотрит на меня с таким ужасом, будто я плюнула на святыню.

– Туман вас упаси! Развод?! Ради снежной Эльвы, скажите, что вы пошутили, тиара! И впредь, умоляю, не произносите столь ужасных слов!

– Почему сразу “ужасных”? – я скрещиваю руки. – Разве не “ужаснее” прожить жизнь с тем, кто меня никогда не полюбит?

У Тиса делаются глаза как блюдца.

– О чём вы! – восклицает он. – Для хозяина нет никого важнее вас!

– Именно поэтому он запер меня здесь?

– Запер? О нет! Вы думаете, эти стены, и этот замок – тюрьма? Но это крепость, что защищает вас! Гнездо, где вас оберегают! Мир гораздо опаснее, тиара! Каждый захочет обломать вам крылья, запутать во лжи!

– Кроме Клоинфарна? – я скептически приподнимаю бровь.

– Конечно! – горячо заверяет Тис. – Вам кажется, что на шею сгрудили камень, но на самом деле этих камней тысячи – и лишь один добрался до вас! Мир опасен! Лучше вам будет никогда не уходить отсюда. Так я всегда смогу заботиться о вас. И вы с хозяином всегда будете счастливы!

Тем временем мы заходим в столовую. В воздухе разлит аппетитный запах, от которого рот наполняется слюной, от блюд поднимается пар. Обстановка почти домашняя, солнечные лучи проникают через высокие окна, но я смотрю на всё это с грустью.

– Нет, Тис, – выдыхаю я, подходя к столу и касаясь пальцами к полированной столешницы, – мне не подходит прятаться от опасностей в кроличьей норе. И уж точно не для меня сидеть здесь до скончания времён. “Любовь-зависимость”, где я и шагу ступить не могу – не похожа на мечту… Если когда-нибудь мы с Клоинфарном решим быть вместе, я хочу, чтобы этот выбор был не из-за метки “наречённой” и неизбежности судьбы… а потому что мы оба сделали такой выбор. Но чтобы это стало возможно, сначала надо распутать клубок прошлого. Если эта таинственная настойка поможет, то не вижу причин ждать.

По лицу фамильяра я вижу, что он хочет возразить, но в итоге только хмуро качает головой.

– Как скажете, Тиара, – он отодвигает стул, чтобы я села. Потом накладывает на мою тарелку овощей и риса, подливает в стакан ароматного морса. Пока я ем, задаю вопросы Тису, но он отвечает односложно.

– Как давно ты знал, что я это перерождение Эйды? – спрашиваю я.

– Сразу. У вас общая метка наречённой.

– Какая была Эйда?

– Сложная… Но я плохо её помню.

– Что за чужаки появились в тумане?

– Не знаю, сработали маяки. Я лишь передал это хозяину.

– Я заметила, ты хромаешь… Как ты поранился?

– Меня укусил пёс. Но это было давно.

– Что такое “драконья луна”?

– Особый день для всех драконорожденных. Лучше спросите хозяина, он объяснит лучше.

“Вот и поговорили”, – вздыхаю я, отодвигая от себя пустую тарелку и поднимаясь из-за стола.

– Вы готовы? – спрашивает Тис.

– Да, – киваю я.

– Тогда подождите здесь.

Он выходит из столовой и возвращается спустя пару минут – и не один. Следом, тяжело переваливаясь с лапы на лапу, идёт чёрный пёс, которого я пару раз видела у ворот. Он будто соткан из тьмы, массивную шею обхватывает тонкий серебряный ошейник, глаза недобро светятся алым. "Бран" – вспоминаю я кличку пса.

Скаля зубы, Бран садится возле ноги Тиса, пока слуга отодвигает в сторону висящий на стене гобелен. Я с удивлением обнаруживаю, что за ним пряталась массивная дверь. На деревянном полотне ножом вырезаны руны, они тянутся по спирали от центра полотка к краям.

Тис отпирает замок ключом, а потом делает приглашающий жест.

– Пойдёмте тиара, нам сюда, – говорит он.

Я спускаюсь за Тисом по узкой лестнице. Шаги отражаются от холодных каменных стен глухим эхом. Бран убежал немного вперёд, и хотя я его не вижу, но чутким слухом улавливаю тяжёлое дыхание пса, слышу, как его когти царапают ступени.

Мне немного боязно… но ещё – любопытно.

Подумать только, тайная комната была у меня под носом! Стоит ли заглянуть и за другие гобелены замка? Вдруг и там обнаружится что-нибудь интересное!