Победа ускользает - Мошков Кирилл. Страница 52

В полдень первое, очень осторожное сообщение о возможной нештатной ситуации в ЦОКП дало даже официальное радио «Космопорт Галактика» — правда, даже без ссылок на источники. К этому моменту уже невозможно было скрывать, что действительно происходит нечто странное: к причалам пассажирских зон Западного полушария пристыковались по крайней мере два рейсовых корабля, потерявших около 9:15 — 9:20 по абсолютному связь с ЦОКП и вынужденных перейти на аварийные режимы, а экипажи других судов — число которых перевалило за дюжину — выходили на экстренную связь друг с другом и с Главной Диспетчерской, сообщая, что в процессе плановых контактов с ЦОКП заметили напряженный тон и сбивчивую речь специалистов контроля. Еще в начале одиннадцатого утра все плановые переговоры бортов Звездного Флота, находившихся у причалов и собиравшихся отстыковываться, начали контролировать прибывшие на борт офицеры МИБ, внимательно слушая реплики специалистов ЦОКП. Беда в том, что плановых контактов такого рода было немного (при стыковках и расстыковках, как правило, вполне достаточно компетенции Главной Диспетчерской, которая продолжала работать, как обычно), а неплановых опасались — не знали, как настойчивые попытки связаться с Командным извне будут восприняты теми, кто предположительно осуществил захват четырех главных его звеньев.

В кризисном центре МИБ в том, что это захват, убедились уже к десяти утра: охрана четырех звеньев КП не отвечала, а высланные ко входам в помещения этих четырех звеньев военные полицейские Особого полка обнаружили, что все входы, лифты и все внутренние каналы связи заблокированы.

Особую тревогу вызывало то, что захвачены ключевые звенья: специальных судов, управления операциями Черных звезд и Белых звезд (двух основных боевых соединений Звездного Флота) и флагманское.

В половине одиннадцатого в кризисный центр прибыли министр имперской безопасности маршал Йоханн фон Гёссер, его первый заместитель генерал Амон Палмер и заместитель командующего Звездным Флотом адмирал Франц Гомилка (сам командующий, адмирал флота Эдуард Голицын, вместе с Его Величеством находился в поездке на Телем, точнее — был на борту крейсера «Вуббо Оккелс» на орбите Телема). Командующему флотом уже доложили о происходящем, и он передал Гомилке свои полномочия в части разрешения кризиса. Сам он планировал перейти с крейсера на свою личную дзета-яхту и вылететь в Космопорт, как только будет на то получен приказ Пантократора.

Несколько высших офицеров МИБ, включая одного из заместителей министра, по приказу маршала фон Гёссера и специальному разрешению адмирала Гомилки в десять сорок вошли в Командный Пункт через первый КПП, остававшийся под контролем Особого охранного полка военной полиции МИБ, и расположились в рабочей рубке Оперативного дежурного. Десять минут МИБовцы слушали обычные рабочие переговоры шестнадцати Главных специалистов смены с Оперативным дежурным и убедились в том, что Главные специалисты флагманского звена, звеньев специальных кораблей, Белых звезд и Черных звезд не вполне адекватны и явно находятся под посторонним контролем.

В одиннадцать по абсолютному, или в семнадцать по времени Лисса, о ситуации было доложено Его Величеству. Час назад закончилась продолжавшаяся с десяти утра церемония подписания Большого Декрета о Независимости Конфедерации Телем и передачи премьеру Временного правительства переходного периода — Петеру Зайнеману — символов телемского суверенитета. Это были полуистлевшая бумажная брошюра с текстом древней конституции Телемской конфедерации, отысканная в Хранилище Актов Е.В. Двора в Космопорте, и кожаная шнурованная шляпа последнего президента Телема, символически брошенная им под ноги Пантократору Роберту I в день подписания акта о принятии Зеленого Мира в состав Империи и с тех пор хранившаяся в холодильной камере Личной Е.В. Казны.

Его Величество был утомлен и дремал в небольшой комнате отдыха в подвальном этаже лисского дворца вице-президента, но единственный в своем роде Главный Терминал — суперсовременное средство связи, объединявшее для Его Величества любые доступные каналы коммуникации — был включен. Плоская коробочка Главного Терминала, поблескивая массивным золотом декоративных панелек, издала приятнейший, расплывающийся в воздухе звук — тоже единственный в своем роде. Говорят, одному из самых авторитетных музыкантов Империи, Мехмету Хаупткайзеру, за сочинение этого четырехсекундного звука было в свое время обещано — и заплачено! — два миллиона марок, что дало его биографу повод назвать одну из глав своей скандальной книги «Пятьсот штук в секунду».

Но просыпаться после получасовой тяжелой дремы от этого звука было, конечно, столь же неприятно, как и от простого звонка будильника. Тем более не очень здоровому человеку. Пятьдесят восьмой суверен Империи Галактика Роберт XII Хайнсдорфмюллер был еще относительно молод: ему исполнилось сорок три. Но он в свое время в результате заговора Хозяина провел двенадцать лет в анабиозе, и хотя режим анабиоза соблюдался очень строго, он изначально был задан без полного учета некоторых особенностей организма Его Величества, уже к двадцати пяти годам страдавшего не тяжелыми, но трудноизлечимыми расстройствами печени из-за неумеренного потребления любимого им редкого и дорогого земного пива «Особый Крепкий Черный Ляйпцихский Громобой» в годы его кадетской и курсантской юности. Поэтому печень Роберта XII к сорока годам стала давать все более неприятные сбои, и теперь он легко утомлялся, регулярно спал днем час-другой и просыпался всегда с отвратительным привкусом во рту, шумом в голове и колотьем в боку.

Едва отзвучал во второй раз тихий, нежный голосок Главного Терминала, воздушными полукасаниями-полувздохами уходя в тишину, как открывший глаза еще на середине первого сигнала Роберт XII Хайнсдорфмюллер тихо застонал, приподнялся на локте, вздрогнув от привычного, но все равно болезненного укола в печени, и мощной широкой ладонью со всего размаху оглушительно бабахнул по золотой коробочке, заставив ее подпрыгнуть и раскрыться. Главный Терминал был практически неуязвим, и раздражение Его Величества иногда находило неплохую разрядку в таком способе ответа на звонок.

— Scheise! — громко и хрипло гаркнул он, имея в виду свое отвратительное самочувствие. Звонивший же — это был министр имперской безопасности фон Гёссер — принял это на свой счет. Его голографический аватар над раскрытой коробочкой Терминала виновато склонился и проблеял тенорком:

— Verzeihung, Majestaet..

Фон Гёссер принадлежал к одному из древнейших аристократических родов Империи, восходивших к фамилиям полулегендарных членов последнего Совета Директоров компании «Галактика». Его Величество в определенном смысле был даже чуть менее родовит, чем фон Гёссер, и об этом, находясь в более приятном расположении духа, любил иногда напомнить своему министру. Он ценил фон Гёссера, который пять лет назад сменил на министерском посту соседа Роберта по анабиотическим ваннам, старенького маршала Ван Стийла, умершего от инфаркта при выводе из анабиоза. Фон Гёссер не только не был замешан ни в каких порочащих действиях в период виртуального посмертного правления Хозяина — он вообще все двенадцать лет этого прискорбного периода провел вне Империи, послом на Кальере, и был очень популярен в народе, так как в тридцать восьмом году смог добиться от Великого Всенародного Председателя Кальера воздействия на Кальерскую лигу футбольных судей, пересмотра скандального судейства в матче финала Галактики и, после исторической переигровки — чемпионского титула для сборной Космопорта. Как аристократ, фон Гёссер считал допустимым иногда говорить в своем кругу, и даже с Его Величеством, по-немецки. Когда Роберт бывал в хорошем настроении, он не запрещал этого и сам с видимым удовольствием отвечал министру на языке предков, который знал в совершенстве (ну, конечно, в его современной версии, уже не очень похожей на язык первоначальной имперской аристократии). Впрочем, сейчас это знание проявлялось явно не в тех формах, которые были бы приятны фон Гёссеру. Садясь на постели, прижав руку к колющему подреберью, Его Величество пролаял: