Победа ускользает - Мошков Кирилл. Страница 59

— Спасибо, Рэнди. — Марк энергично потер лицо ладонями, заставив потешно выпятиться свои толстые губы. — Что-то я еще ничего сегодня не сделал, а уже устал. Организуй-ка мне кофе, дружище.

— Спать вам ночью надо, шеф, а не кофе весь день хлестать, — ответил секретарь. — Вы уже четыре чашки выпили.

Марк тяжело взглянул на секретаря из-под рыжих кустистых бровей.

— Да знаю я, — ответил он неожиданно спокойно. Отношения с секретарем у него были достаточно доверительные, чтобы иногда выслушивать такие замечания. — Знаю. Какое тут, к черту, спать. Полночи на телефоне просидел. Иди, неси кофе.

Секретарь исчез, в закуток вошел массивный плечистый начальник службы безопасности «Новостей без границ».

— Priviet,Vasili Nikolayevich, — сказал ему Пекарски на сносном сибирском. Тот заулыбался. — Давай, брат, nachinayem rabotu, da?Пошли человек семь к станции экспресса. Головной вагон. Наши фигуранты. Их пятнадцать. Ориентир — Йонас Лорд, знаешь, da?

— Знаю Лорда, как же, — отозвался здоровяк.

— Ну вот. Контакты с полицией или МИБ исключить. Возьмите бус. Бергонци будет возникать — скажи, я велел. Посадите их в бус и везите сюда. Voprosi yest?

— Нету вопросов. — Здоровяк по-уставному выпрямился. — Можно идти?

— Иди.

Марк опять яростно потер щеки.

— Дамир, заходи. Есть поручение.

В кризисном центре царила тихая паника. После того, как открылось предательство в «Крыле дракона», Гомилка спешно ввел крайнее средство — полную заморозку движения военных кораблей вблизи Космопорта, кроме специально им же самим поднятых. По его приказу из недр секретных пирсов близ Южного полярного коридора Космопорта поднялись два звена SPDIF, малогабаритных перехватчиков, которые не входили в состав подконтрольных сил ни одного из захваченных звеньев ЦОКП. Кроме того, эти маломощные, но скоростные машины ближнего радиуса действия гораздо легче отключались от контроля извне, нежели могучие SPX, и выведены из пирса они были уже полностью автономизированными. Более того: их пилотировали курсанты Императорского Высшего Командного училища, еще даже не имеющие званий. Двенадцать старшекурсников были подняты по тревоге, как это случалось раза четыре в месяц, удачно уложились в норматив тревожного вылета, справились с трудностями автономизированного управления (система позиционирования в этом режиме работала с неполной функциональностью), в четком строю вышли из воронки пирса и уже приготовились, как обычно, получить вводную на уничтожение учебной цели где-нибудь в паре сотен тысяч километров от поверхности, вне стандартных орбит, как вдруг в наушниках у них раздалось:

— Звенья Сапсан-шесть и Сапсан-восемь, здесь кризисный центр МИБ и Звездного, адмирал Гомилка.

Никто из курсантов благоразумно не выразил недоверия, хотя уж больно это было похоже на обычные шуточки командира их курса капитана Шарка в те дни, когда он дежурил на КП училища. Ну не мог это быть Шарк: он дежурил вчера.

— Ставлю боевую задачу, — нервно говорил у них в ушах голос Гомилки. — Район действия — приповерхностная зона к западу от Северного полярного коридора. Большая часть движения в приповерхностной зоне заморожена, так что для достижения района используйте скоростные режимы. В районе действия дрейфует обездвиженная дзета-яхта с нарушенными режимами связи и опознавания. Время от времени опознаватель яхты спорадически выдает сигнал, в таком случае она видна как борт Телем — двенадцать-сто шесть. На борту яхты — пассажиры государственной важности. Задача: найти яхту, взять под конвой, попытаться установить связь визуально или по каналам ближнего действия, изучить возможность буксировки, и при наличии такой возможности или запасе свободного хода яхты отбуксировать или отконвоировать ее к причалу номер один во Дворце. За целостность яхты, жизнь пассажиров и точность выполнения задачи отвечаете головой, при малейшей, даже гипотетической угрозе для яхты — защитить ее всеми имеющимися штатными или нештатными средствами, включая самопожертвование. Доложите, как поняли.

Двенадцать пилотов вразнобой вздохнули, облизывая пересохшие губы, и с разной степенью неуверенности доложили, что поняли. Только один, командир звена Сапсан-шесть, осмелился спросить:

— Господин адмирал, это не учебная тревога?

— Нет! — рявкнул Гомилка таким тоном, что охота задавать вопросы у курсантов прошла, и они, построившись для орбитального маневра верхних скоростных режимов, почти синхронно заложили разгонную траекторию.

Гомилка переключился на командующего училищем, своего однокашника, вице-адмирала Краузе-Стоянова.

— Фриц, — сказал он ему крайне неофициальным тоном, не предвещавшим ничего хорошего, — если твои орлы облажают это задание, они пойдут под суд, а ты — с ободранными погонами — на Периферию метеориты гонять.

Фриц Краузе-Стоянов в своем кабинете в училище помолчал секунды полторы, сопоставляя услышанное в наушниках и только что прочитанную новость про приостановку визита на Телем, и осторожно (хотя разговор, конечно, шел по хорошо защищенному каналу) спросил:

— Это что, яхта Самого?

— Да! — рявкнул Гомилка. — Ты же не сосунок, Фриц! Rechne zwo und zwo zusammen!

— Не могу сказать, что мне нравится сумма, — откликнулся начальник училища. — Verschwoerung? Verrat an der Flotte?

— И то, и другое, и еще много третьего, — мрачно ответил Гомилка. — Когда полетят головы во флоте, нам предстоит узнать много гадостей. Тебе ничего не говорит имя — лейтенант Нодак Угорта?

— Говорит, — удивился Краузе-Стоянов. — Единственный пилот «Крыла Дракона», переведенный туда в последние десять лет, который закончил не Императорское Высшее.

— Это я сам уже знаю, — мрачно сказал Гомилка, снова бросая взгляд на только что полученный от кадровой службы флота послужной список покойного Угорты. — Кончал он Высшее Боевое Училище на Леде. Я сейчас связываюсь с начальником училища, чтобы выяснить подноготную этого парня. Ты представляешь, он же напал на Самого.

Начальник Императорского Высшего буквально подпрыгнул в своем кресле:

— Wa-as?!

— Да-да. Десять минут назад. Альберт Мангельсдорф пожертвовал собой, чтобы остановить его. Был субъядерный взрыв небольшой мощности при таране одного SPX другим. Яхта с Самим повреждена и практически лишена хода, связь эпизодическая и только на КВ. Чтобы вытащить Самого оттуда, мне и понадобились твои орлы. Будем молиться, чтобы они все сделали, как ты их учил. И чтобы среди них не оказалось еще одного… червяка в яблоке.

— Scheise, — только и вымолвил Краузе-Стоянов. — Мангельсдорф, надо же! Вечная память! Какой пилот был!

— Вечная память, — мрачно сказал Гомилка. — Все, Фриц, отбой.

Он отключился.

Несколько секунд вице-адмирал Краузе-Стоянов приходил в себя, потом вызвал свой КП.

— Есть контакт с шестым и восьмым звеньями?

— Так точно, — ответил дежурный. — Прошли сорок пятый градус. Через две минуты — расчетное прохождение экваториальной широты.

— Оставьте меня на линии, — сказал вице-адмирал. — Буду слушать, как ребята идут. И, Збигнев… давайте помолимся за них.

Без двадцати три пресс-центр Университета имени Люгера был уже переполнен, и в центральный его подъезд со стороны главного проспекта сектора все еще поодиночке и группами входили журналисты. Каждый из них получал флоппик с материалами к пресс-конференции: прямо возле входа в зал, в вестибюле прес-центра, сидели за столами аккредитации четыре девушки из «Новостей без границ», которые выпекали флоппики на своих блокнотах, как горячие блинчики, и по предъявлению пресс-карты вручали их каждому журналисту вместе с полупрозрачным лепестком аккредитации, дававшей право на вход в зал. То здесь, то там слышались приглушенные ругательства: акулы пера и микрофона торопливо засовывали флоппики в свои блокноты или рид-дисководы и обнаруживали, что на них стоит блокировка от чтения до 14:55.