Женаты по договору (СИ) - Фрост Деметра. Страница 53
И взрывается в мощнейшем и долгожданном экстазе.
— Аттавио… Как хорошо… Аттавио…
— Я здесь, моя девочка… Я здесь, моя милая…
Мужчина мягко растирает пальцами нежные складочки, размазывая по ним ее же влагу. Ласкает и успокаивает. Потом вскидывается, целует в уголок губ, и та чувствует собственный вкус, но не смущается, а довольно улыбается. Рассеянно оглаживает бока нависающего над ней мужчины и слегка подрагивает от накатывающих волн остаточного удовольствия. А когда тот входит — мягко, аккуратно, медленно — восторженно скулит и снова выгибается навстречу.
— Тебе нравится? — тихонько спрашивает свою жену граф, — Мне продолжать? Или остановиться?
— Продолжай, пожалуйста, — сладко стонет девушка, царапая ногтями уже мужские бедра, — Еще… Еще хочу… Я… так скучала…
— Я вижу, — хмыкает Аттавио, — Хочешь большего? Перевернись на животик, дорогая моя. Не волнуйся, я буду нежным…
Без каких-либо сомнений Мираэль действительно переворачивает и оттопыривает ягодицы. Аттавио мягко поглаживает их… Легонько шлепает. И, обхватив ладонями, раздвигает в стороны. Касается головкой промежности, а пальцами — немного повыше. И от этого откровенного и странного прикосновения девушка дергается и широко распахивает глаза.
— Нет! — вскрикивает Мираэль пораженно.
— Тшшш… — Аттавио наклоняется и прижимается губами к ее затылку, — Только не зажимайся… Расслабься, девочка. Я не буду заходить далеко. Пока что…
Мужчина снова входит в нее, продолжая ласкать пальцами и тугое колечко заднего прохода. Это стыдно и странно, но слишком уж, наверное, она привыкла подчиняться, чтобы сопротивляться как-то серьезно. Да и… не больно это вовсе. Только… незнакомо… и… остро как-то…
И она все же стонет, когда движения мужа становятся резче и быстрее. Он толкается в нее сразу с двух сторон, и девушка неожиданно для себя стонет уже от удовольствия и небывалой сладости. Выгибается в пояснице, сильнее оттопыривая ягодицы, и запрокидывает лицо. Раскрывает и рот, и глаза и громко выдыхает, наслаждаясь небывалыми для нее ощущениями.
Пряными. Колючими. И одновременно очень-очень сладкими.
И от которых ее снова возносит туда, где мир взрывается фейерверком, но при этом остается цельным и…
Прекрасным.
Идеальным.
Где все чувства настолько обострены, что ярко ощущается абсолютно все.
Температура.
Запахи.
Прикосновения.
И звуки.
И купается в этой симфонии ощущений и чувств, как в бушующем океане.
И слаще, кажется, нет ничего на свете…
— Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Аттавио, когда девушка с громкими всхлипами опадает на бок и, содрогаясь всем телом, дышит рвано и жадно. — Мираэль, тебе больно?
— Нет, — с блаженно закатанными глазами шелестит та, — Мне… очень хорошо, Аттавио. Очень хорошо…
Подняв руку, она рассеянно обнимает мужа за плечи, притягивает к себе и прижимается губами в благодарном и счастливом поцелуе.
— Мне было очень хорошо, — повторяет она тихо, — Спасибо…
— Вы очень эгоистичны в своих желаниях, мадам графиня, — с усмешкой произносит Аттавио, успокаиваясь, — Неужели так соскучились по ласкам своего мужа, что готовы оставить его неудовлетворенным?
— Ох… — тихонько выдыхает девушка, все-таки распахивая свои глаза — удивленно и немного пристыженно, — Правда?
— Ты даже не поняла, — усмехается мужчина, — Вот я и говорю — эгоистка.
— Прости…
Тут уж Аттавио не выдерживает — смеется. Своим этим стыдливым «прости» супруга действительно смешит его, и едва ли он может серьезно винить ее. Особенно когда, явно смущенная, но любопытствующая, скользит своими пальчиками к его паху и аккуратно сжимает ими напряженную плоть. Не очень умело, правда, слишком мало у нее было практики, но старательно и ласково, искренне стремясь доставить ему удовольствие.
— Если хочешь… — шепчет она неуверенно, — А могу сделать это… ртом…
А вот предвкушающий рык Аттавио точно не может сдержать. Одной только мысленной картинки, на которой Мираэль обхватывает своими сочными и аппетитными губками его член, достаточно, чтобы тот напрягся еще сильнее и дернулась в изящных девичьих пальчиках.
— Это будет замечательно, — рокочет мужчина, — Сделай это, Мираэль. Я очень хочу твой ротик.
И она ведь действительно делает это!
Страшно пунцовая, стыдливая, но старающаяся как можно лучше!
Но кончает он все равно в нее. И очень надеется, что хоть на этот раз его семя даст свои долгожданные плоды.
Глава 27. Вместе
И без восхищенного трепыхания горничных, и без восторженных восклицаний цирюльника и его подмастерья Мираэль понимает, что выглядит потрясающе.
Но сама она чувствует скорее удовлетворение от идеального сшитого по фигуре платья и гармоничного сочетания роскоши и стиля, украшений и прически.
Будто в противовес строгому темно-жемчужному платью на королевском ужине этот наряд был пышным, светлым и блестящим. Нежно-пудровая парча была густо расшита серебряной нитью и мелким зеленым бисером, а низкий вырез и рукава в несколько слоев украшали тончайшие кружева золотыми кисточками и капельками изумрудов.
Такого же оттенка изумруды украшали и камею на белом бархатном шнурке, и длинные массивные серьги. А также браслеты и диадему.
Туго завитые локоны были не только витиевато уложены в сложнейшую конструкцию, но и струились золотыми водопадом по спине и плечам и были украшены чудесными резными шпильками и бархатными цветами с теми же изумрудами.
А макияж Зола нанесла своей госпоже легкий и почти незаметный — ведь и без них Мираэль отличалась чудесными красками, данными ей от природы.
Разве что надушилась графиня чуть сильнее обычного. Правда, уже успела пожалеть об этом, но Амир Касара убедил ее, что ничего страшного в том нет.
Кстати, немного забавным показался Мираэль тот факт, что Аттавио выбрал для своего собственного наряда очень темный оттенок красного, практически черный, который разбавляли лишь белые кружева на воротнике, да синяя лента придворного с орденом.
— Какой шик! — восклицает Амир, когда видит супругов вместе уже перед самым выходом, — Черное и белое! Как шахматные фигуры!
— Не совсем белое, — тихо отмечает Луи Олонсо, — Скорее, слоновая кость.
— Все-то ты подмечаешь, — морщится цирюльник, — Сладу с тобой нет!
— За работу спасибо, — обрывает обоих граф Тордуар, передавая подмастерье увесистый кошель, — Надеюсь, наше сотрудничество продлится и дальше.
— А как же иначе, граф! Вы с супругой — мои драгоценнейшие клиенты! Я ценю вас, как самых дорогих друзей!
Забраться в карету и обустроиться на сиденье Аттавио помогает жене собственноручно. А Рико, который их сегодня сопровождает, снова отправляет к кучеру. Секретарь и графиня обмениваются короткими и насмешливыми взглядами, а Аттавио слегка хмурится, заметив это.
— И так слишком много времени с ним проводите вместе, — раздраженно бросает муж, захлопнув дверцу.
Мираэль, кивнув, фыркает.
— Наверное, придется зарплату ему поднять, — безмятежно замечает она, поправляя накинутую на плечи теплую шаль, — Теперь он не только твоими делами занимается, но и моими.
— Он слишком много на себя берет.
— Для твоей ревности нет причин, Аттавио… Пожалуйста, не наказывай его.
— Ничего страшного. С него не убудет.
«Только задницу, бедняга, себе отобьет», — думает отвлеченно девушка, успокаивающим жестом погладив мужа по руке, которую тот мгновенно перехватывает и прижимает к губам.
— Мираэль… — вдруг шепчет мужчина, поддавшись к ней, — А покажешь, какого цвета на тебе чулки?
— Что? — пораженно распахивает глаза Мираэль, резко повернув к мужу голову, — Ты чего это? Зачем?
— Да я как тебя увидел… — граф по-звериному проводит носом по душистому виску жены и тут же сжимает через платье женское колено, — Так захотел тебя…
Мираэль слегка нервно смеется. Но ерзает и отклоняется в сторону.