Назад к ЭВМ (СИ) - Наумова Анна. Страница 31

Всего за пару недель моего проживания в общежитии произошла масса интересных, забавных (и не очень) случаев. Один из них, например, был связан все с той же мегапопулярной песней Наутилуса «Я хочу быть с тобой». Атмосфера в общежитии была прямо-таки пропитана этой песней. Однажды перебравшему с плодово-ягодным студенту во время турне стало плохо в душной комнате у девушек. Он вышел в коридор с мыслью охладиться, побрызгав на себя водой из душа, двинулся туда, но по пути ему вдруг пришла в голову абсолютно гениальная идея: забраться на подоконник, открыть форточку и надышаться как следует холодным октябрьским воздухом. Воздуха не хватало, поэтому парень полез прямо в форточку и, уже высунувшись наполовину, неожиданно для себя понял, что застрял.

Поскольку еще до моего возвращения (точнее, появления) в общежитии уже был случай, когда некая девица, страдая от неразделенной любви, пыталась выпрыгнуть из окна, строгая Владлена Никитична вместе со старшими по этажу, коих она назначала самолично, постоянно делала обходы, бдила во все глаза и пресекала все подобные попытки не хуже санитаров из Кащенко. У окна она появилась ровно в тот момент, когда уже высунувшийся наполовину студент барахтался в окне, а из комнаты громко пел Бутусов про белый потолок. Несмотря на низенький рост и преклонный возраст, Владлена Никитична самолично за ноги втянула пьяного парня обратно, дала хорошую затрещину, а «Наутилус Помпилиус» после этого случая яростно возненавидела. Надо сказать, что перебравший вина парень вовсе на нее не обиделся, а просто усвоил, что на пьяную голову лучше всего идти спать и никуда больше.

Еще был случай (я запомнил его со слов Вальки), который произошел на зимних каникулах. Этот случай как раз и сдружил абсолютно разных Вальку и Леньку. Валька тогда только-только перевелся в наш университет из Ленинградского Электро-технического Института и приехал вечером прямо перед Новым Годом — задолго до возвращения остальных студентов. Общежитие почти пустовало. Денег у Вальки с собой было в обрез: хватило только на билет до Москвы да килограмм картошки. Строгий отчим считал, что он — уже взрослый, и может себе помочь сам. Чуть не заработав гастрит из-за бесконечного поедания булки и жареной картошки, Валька понял, что стоит отправляться на поиски еды. В «турне с гитарой» идти было бесполезно — никого из девчонок в общаге не было. Оставшиеся на каникулы в общаге парни сами перебивались с хлеба на квас. С Арсеном Валька тогда еще знаком не был, так как только приехал, и никаких подработок, соответственно, не имел. Он попробовал было продавать у метро календарики на 1986 год, но чуть не отморозил себе пару пальцев и не загремел в участок. Прописку, даже временную, в общежитии, он тогда еще оформить не успел. Желудок сводило от голода.

В тот вечер Валька решил пожарить последние две картофелины и на кухне встретил Леньку, который жарил на сковороде три яйца. Как оказалось, яйца тоже были последние. В это время на плите стояла кастрюля, из которой доносился неимоверно привлекательный для желудка аромат. Приоткрыв крышку, парни поняли, что в кастрюле варится огромный кусок курицы, пара морковин, лаврушка и несколько горошков ароматного черного перца. Переглянувшись, друзья решили: «Ладно, от много немножко — не воровство, а дележка!», зачерпнули себе в плошки бульона, положили туда же каждый по куску курицы и с быстротой молнии унеслись в комнаты, забыв на плите свои сковородки. В мгновение ока они уплели свою добычу охотников и вспомнили про картошку и яйца только тогда, когда в комнату уже тянуло дымом. Больше часа пацаны оттирали на кухне всем, чем можно, свои сгоревшие сковородки и дали обещание друг другу больше никогда не тырить еду.

Проходя сегодня мимо комнат, из которых доносился старательный лирический баритон, я понимающе улыбнулся. Есть захочешь — научишься и петь, и танцевать. Что ж, я парней не осуждал. В конце концов, будет что вспомнить через двадцать лет.

Валька все так же валялся на кровати с плеером. Сняв наушники, он махнул мне рукой и спросил:

— Купил на завтра что-то?

— В смысле?

— Ну этим «чем-то» — Валька щелкнул себя по шее — нас директор «подвальчика» обеспечит. Главное — успеть бутылки вынести. Люда точно со шмоном придет. Шпроты, картошку, макароны, закусь какую-то взял? Я с девчонками договорился, они торт из коржей со сгущенкой сделают.

— В смысле? — опять повторил я.

— В коромысле, тормоз! Кому завтра двадцать лет?

— Эээ… — я кинул взгляд на календарь. Завтра — двадцать четвертое октября. Ну точно! Мне завтра — двадцать пять. А Матвей, получается, родился в тот же день, только в 1966 году? У нас день рождения — в один день? Тогда ему — 20, и он младше меня ровно на тридцать четыре года! Во дела! Ну что ж, учитывая все остальные странности, случившиеся со мной за последний месяц, это — еще не самое необычное.

— Да помню я, помню, — выкрутился я. — Закрыто все было. Поздно освободился. Игорю Михайловичу обещал помочь в аудитории, он мне «автомат» за это поставит. Завтра все куплю.

Валька кивнул.

— Ну, дело стоящее. Я б ему за «автомат» не то что в аудитории помог, а и забор на даче покрасил, и туалет вырыл. Всяко приятнее, чем задачки по вышмату делать. Окей, тогда завтра не спи с утра долго. Пойдем на рынок, по-быстрому приготовим, и на семь вечера зовем парней и девчонок? Кстати, ты не против, если я Томку свою позову?

Я кивнул. Что ж, делать нечего. Кажется, я буду единственным человеком на земле, которому выпал шанс в жизни второй раз справить двадцатилетие. И поскольку завтра у меня выходной, а к разработке симулятора я вернусь только в понедельник, я твердо решил отпраздновать этот день так, как хочу. А я вот из своей юности помню только, как на двадцать лет родители свозили меня в Египет… Нарядивший в костюм, я покорно поднимал бокал с ненавистным мне пузыристым шампанским и слушал мамины речи о том, какой я взрослый. Ни тебе песен под гитару, ни пьяного купания в фонтане, ни походов за добавкой горячительного в круглосуточный… Изнеженный я человек… Ни в армии не был, ни в общаге толком не жил. Последние пару недель не считаются. Мое пребывание здесь — просто эксперимент.

* * *

К семи часам следующего дня почти все было готово. Мы взяли у Леньки в комнате еще один стол, придвинули к нашему, накрыли скатертью, одолженной у девчонок, и поставили нехитрую закуску: маринованные грибы, взятые из Ленькиных запасов, вареная картошка, щедро посыпанная зеленым луком и сдобренная растительным маслом, жареная курица, овощные салаты… Как я невзначай успел выяснить у парней, подарки в общаге было дарить не принято — просто приносили к столу, кто что мог. Ближе к началу торжества Валька побежал вниз, встречать Тамару — ее привез отец, который куда-то ехал по делам мимо общежития. Та по своему обыкновению, вплыла в комнату, аки царица, протянула мне нежную длань, поздравила и протянула торт «Дамский каприз» в коробке. Валька дал мне пять свободной рукой и крепко обнял. Все, кажется, товарищ был надежно пристроен.

— От нас двоих, — поспешила уточнить она, по привычке крепко держа Вальку за руку. Видать, студенческая свадьба и правда не за горами.

— А как тебя пустили? — опешил я. Насколько я успел узнать, строгая вахтерша не пускала никого из посторонних.

— Папа с ней договорился, — улыбнулась Тамара, нежно прижимаясь к своему суженому. — Да вы не переживайте, в одиннадцать он за мной заедет. И вот, — она зачем-то достала из-под легкого, явно не в СССР пошитого пальто моток крепкой веревки. — Не знаю, зачем, но Валя сказал, Вам нужно.

Я непонимающе посмотрел на приятеля.

— В первый раз, что ли? — бормотнул он, отодвинул меня и подошел к окну. — Э, парни, вы тут?

Я высунулся из окна вслед за Валькой. Под окном общаги стояли двое крепких ребят. Я не запомнил, как их зовут — они подменяли нас в магазинчике у Арсена, когда мы не могли работать. В руках у них были две огромных авоськи, и я, кажется, догадался, с чем. Валька кинул им один конец веревки, другой крепко держа в руках. Один из парней крепко привязал брошенный конец веревки к авоське, и крепкий жилистый Валька легко втянул нелегкий груз в комнату.