Тайна серого кардинала, или Как я стала злодейкой (СИ) - Слави Екатерина. Страница 35

Глава 22. ХОЛОДНЫЙ ПРИЕМ

Похоже, библиотеку замка де Саар Тариен Грим использовал как личный кабинет, потому что, как и в тот день, когда он связал меня клятвой служения, сегодня я нашла его здесь.

Откинувшись на кресло с высокой спинкой, он сидел за массивным письменным столом и читал что-то в свитке, который держал развернутым перед собой.

— Вы искали меня, Клодия, или просто прогуливались по замку? — спросил, не поднимая глаз, словно содержимое свитка интересовало его куда больше моей персоны.

Плотно прикрыв дверь за собой, ответила:

— Я искала вас.

— У вас ко мне дело?

Я помолчала.

— Вы не могли бы запечатать магией двери, как в прошлый раз, чтобы нас никто не подслушал? — очень любезно попросила я.

Тариен Грим наконец отложил свиток на стол и соблаговолил посмотреть на меня.

— Что ж, извольте.

Он скосил глаза чуть в сторону, за мое плечо, и я, непроизвольно бросив взгляд через плечо, успела увидеть, как по поверхности двери скатился ручеек светящихся алых символов, которые тотчас растаяли.

— Что же такого секретного вы хотите мне сообщить, Клодия?

Скрестив руки на груди, магистр теперь был весь внимание.

Я прокашлялась.

— Что вы собираетесь предпринять в отношении Гвеневер Леду? Я говорю о том объявлении, которое барон сделал намедни.

Брови Тариена вскинулись.

— Что, по-вашему, я должен предпринять?

Мои губы сжались в тонкую линию. Магистр делает вид, что не понимает причин моего беспокойства?

— Вы не возражаете против скорой женитьбы барона на его любовнице?

— Почему я должен возражать? — с недоумением повел головой магистр. — Барон решил жениться, это его право, тем более его любовница на сносях…

— Она хочет от меня избавиться, — выпалила я.

Губы магистра слегка поджались, в остальном ничто не пошатнуло его невозмутимости.

— Тэсса Леду сама вам это сказала?

— Нет. Я случайно узнала о ее планах. Услышала. Точнее, подслушала.

Тариен продолжал смотреть на меня с неизменным равнодушием.

— У Гвеневер Леду нет причин избавляться от вас, Клодия. Если верить барону, она должна родить сына. Для нее вы дочь барона, а женщины наследуют титул только в том случае, если нет наследников мужского пола. Планы этой женщины незамысловаты, она хочет получить титул для себя и будущего ребенка, вы не являетесь для нее препятствием. Повторюсь, ей нет смысла избавляться от вас. Уверен, вы неправильно истолковали ее слова, Клодия.

По моим венам начинал разливаться яд нервозности. Тариен игнорирует меня?

— Я не могла понять ее слова неправильно, — призывая себя к терпению, настаивала я. — Гвеневер Леду сказала барону совершенно недвусмысленно, что хочет избавиться от меня, Тариен, я не преувеличиваю.

— А я вам говорю, что вы преувеличиваете, Клодия. — В глазах магистра сверкнул лед, в голосе прозвучала сталь. — Тэсса Леду наверняка намекала барону, что вас надобно сослать ко двору и побыстрее выдать замуж, чтобы вы не мешали ей вступить в права хозяйки замка и земель барона. Не более того.

Мои брови сошлись на переносице, когда я недоверчиво смотрела на Тариена.

Что это? Беспечность? Не верю, что серый кардинал королевства Гатария может быть беспечным. Тогда почему он пытается убедить меня, что Гвеневер Леду ничего не затевает против меня? Причем, когда я упорствую в попытках доказать, что моя жизнь под угрозой, магистр явно начинает злиться!

Что все это значит?

— Скажите, Тариен, я действительно нужна вам для осуществления ваших планов? — чувствуя, как мой голос дрожит от раздражения, спросила я.

— Безусловно. Вы очень ценны для меня, Клодия.

— А вот я не уверена, что вы выполните свою часть нашей сделки, — отчеканила я.

— На что вы намекаете? — глаза магистра подозрительно сузились.

— Вы обещали мне вернуть ту жизнь, к которой я привыкла: дворянское положение, высший свет. Обещали, что поможете найти того, кто виновен в смерти моей семьи. Но все это вряд ли будет осуществимо, если в ближайшее время я отправлюсь на тот свет следом за моей семьей стараниями вдовы покойного жреца.

— Вы продолжаете настаивать, что Гвеневер Леду хочет избавиться от вас?

— Продолжаю, — я упрямо смотрела в глаза магистра.

Я не понимала, почему его не беспокоит любовница барона. Придя сюда, я была готова к вопросам. Где и когда я слышала, что Гвеневер собирается избавиться от меня? Каковы могут быть причины у любовницы барона желать моей смерти? Я была готова изворачиваться ужом, чтобы скрыть свое знакомство с Зельдой. Собиралась дать понять, что Гвеневер известно о том, что я не дочь барона, известно, кто я на самом деле. И даже планировала намекнуть, что настоящая Клодия де Саар вовсе не утонула, а была убита. Но ни один из тех вопросов, к которым я мысленно готовилась, не прозвучал. Это выглядело так, будто для Тариена Грима не было смысла во всех этих вопросах, как будто…

Как будто он знал то, чего не знала я.

И тем не менее моя жизнь под угрозой, а он ведет себя так, будто это несущественно и не стоит внимания.

В какую игру играет Тариен Грим?

Магистр опустил глаза, с досадой вздохнул и, оторвав спину от спинки кресла, встал из-за стола. Заведя руки за спину, подошел ко мне совсем близко, вплотную — так, что теперь мне казалось, будто он нависает надо мной словно потяжелевшее от черных туч грозовое небо.

— Вы можете быть уверены, Клодия, — понизив голос, глухо произнес Тариен, глядя на меня сверху вниз давящим взглядом, — пока вы нужны для осуществления моих планов, я не позволю ни одному волосу упасть с вашей головы. Вам стоит поступиться своим своенравием и научиться повиновению. Если я говорю, что вам не о чем беспокоиться, и вашей жизни ничего не угрожает, просто примите это и полностью доверьтесь мне.

— Хотите, чтобы я доверила вам свою жизнь, Тариен?

Губы магистра изогнулись в кривой ухмылке. Его пальцы вдруг впились мне в макушку у основания волос, а губы, оказавшиеся прямо возле моего уха, прошептали:

— Ваша жизнь и так уже в моих руках, Клодия. Вы просто слишком норовисты, чтобы примириться с вашим положением. Я говорю вам, что с вами ничего не случится — я не позволю. Послушно подтвердите, что все поняли, и больше не беспокойте меня.

Тариен отстранился, но не отошел — неотрывно смотрел мне в глаза. Ждал.

Сжав челюсти, я выдавила из себя:

— Хорошо, Тариен. Я поняла вас.

— Прекрасно. Теперь идите, Клодия.

Когда я вышла из библиотеки, прикрыв за собой дверь, меня трясло от негодования.

Продолжает. Продолжает лепить из меня куклу, марионетку. Это его партия, а мое дело лишь быть послушной пешкой.

Держать меня в неведении, ни во что не посвящать, ничего не объяснять… «Ваше дело быть послушной, Клодия», говорили мне его ледяные глаза, его сухой тон, его пренебрежительный взгляд.

Просто быть послушной…

Даже когда на кону моя жизнь.

Вернувшись к себе, я сделала несколько шагов и застыла посреди комнаты.

— Кло? Ты как будто не в себе. Что случилось?

За мной в комнату вошла Лурдис.

— Так, наверное, чувствует себя птица, угодив в силки, — произнесла я. — Беспомощной. В полной власти охотника. Я поступилась гордостью, Лурдис. Пришла к нему, надеясь, что он прислушается, потому что мы связаны уговором. Сделкой. Пришла как к союзнику. Но мне снова указали на мое место.

Я тяжело вздохнула.

— Тариен Грим ведет свою игру. А мне лишь уготовлена роль марионетки в руках кукловода. У меня не выходит, Лурдис. Не выходит противостоять ему. Не выходит заставить его увидеть во мне равную.

— Тогда не пытайся, — став передо мной и поправив выбившиеся из прически пряди волос, сказала мать воров. — Пусть он ведет свою игру — ты веди свою. Пусть он думает, что ты его послушная марионетка — а ты незаметно для него стань кукловодом.