Река надежды - Мармен Соня. Страница 37

– И ты веришь, что у вас получится это сделать с помощью войны?

Лицо Вемикванита посуровело, в глазах блеснул огонек. Он погладил рукоять своего ножа.

– Когда я уходил из Сагино, где живет моя семья, мне сказали, что Васон, наш вождь, а также виандоты из Сандуски, миссиссога и многие одава намереваются подписать с англичанами мирный договор. Делавары и шавни уже заключили такой договор с полковником Бу́кетом. Несмотря на это, генерал Гейдж направил карательные отряды в земли Огайо, и они дошли до самого Детройта. Англичане не хотят мира! И Понтиак это понимает. Он готовится дать отпор. Вампумы [86] войны уже разошлись по нашим землям!

– Я не француз и говорю по-английски! Зачем же ты мне все это рассказываешь?

Вемикванит неспешно вынул нож из земли и вытер его о свои митассы. Клинок блеснул в последних лучах солнца, и Александер вспомнил, что грядущая ночь будет безлунной.

– Потому что ты можешь нам помочь, Макдональд!

– Я не возьму в руки оружие, чтобы…

– Кто говорит, что ты должен брать в руки оружие? Но ты можешь помочь нам его купить.

– Не понимаю!

Вемикванит едва слышно засмеялся, но смех получился каким-то свистящим, злым. Он посмотрел в глаза Александеру и сказал:

– Хорошо подумай, Макдональд! Меня, признаться, удивляет, что человек, который в свое время пострадал от «красных псов» и видел, как страдает от них его народ, не хочет воспользоваться шансом и наступить на горло своим мучителям! Или ты мало мерз и голодал в тюрьмах своей страны?

Александер почувствовал, как по спине пробежал мороз.

– Кто тебе сказал?

– Страна велика, но те, кто сражается за правое дело, рано или поздно находят друг друга!

«Джон! Он видел Джона! Значит, брат и вправду работает на торговца, который хочет завладеть золотом!» Внезапно Александер задался вопросом, а не знает ли его брат-близнец, что он, Александер, ушел в поход с Голландцем?

Вемикванит встал и отряхнул митассы. Взгляд его остановился на ван дер Меере, который сидел в своей палатке и при свете лампы читал какие-то бумаги. Наклонившись к Александеру, он проговорил:

– Может, к утру ты и передумаешь, дружище! Желаю тебе доброй ночи!

И он удалился, оставив Александера удивляться его осведомленности.

Всю ночь Александеру снились старые кошмары, и проснулся он все в том же состоянии полнейшей растерянности. По словам ван дер Меера, Джон работал на человека, который принял в этой бесперспективной войне сторону индейцев. Изабель сказала, что видела Джона на балу у губернатора этой весной. Если Джон шпионил за Голландцем по приказу своего патрона, то ему должно быть известно, что он, Александер, вместе с группой вояжеров отправился в Гран-Портаж. И это усложняло ситуацию. В таком случае им с Джоном ни в коем случае нельзя встречаться, пока люди ван дер Меера не придут в Монреаль. «Разве только я передумаю и перейду на сторону Джона…» – подумал Александер. Они с ван дер Меером условились, что пересмотрят условия контракта по прибытии в город, и это означало, что ждать осталось совсем недолго.

Как поступить? Слова Вемикванита достигли своей цели. Индейцы видели ситуацию по-другому, не так, как ван дер Меер, и в логике им не откажешь…

Александер почувствовал, как что-то холодное и жесткое ткнулось ему в плечо. Дернувшись от испуга, он перекатился на бок и стукнулся головой о камень. Когда же он открыл глаза, то застыл от ужаса: прямо на него смотрело черное ружейное дуло. Глаза Голландца были холодны как лед, но во взгляде его читались также горечь и печаль.

– Что вы ему рассказали, Александер? – спросил старый торговец после паузы. – Что вы рассказали Вемикваниту? Я вам доверился…

– Ничего! Зачем бы я стал что-то ему рассказывать?

– Ночью он ушел. Я видел, что вчера вечером вы долго беседовали. Я был готов к тому, что он попытается узнать у меня, где спрятано золото, но никак не мог предвидеть, что он обратится к вам!

Дуло уперлось Александеру в грудь, заставляя снова лечь на землю.

– Говорю же, я ничего не сказал! Я ведь дал вам слово!

– Я мог бы убить вас на месте, Александер, и никто ни о чем меня не спросил бы. Но, к несчастью, а может, и наоборот, я уже лишился одного гребца и не могу позволить себе потерять второго.

– Вемикванит заодно с теми, кто хочет купить на эти деньги оружие, и он действительно догадался, что я тоже замешан в эту историю. Он дал мне это понять. Но я не думаю, что ему в голову могло прийти, что я знаю, где именно спрятано золото. Он стремится им завладеть, но…

– Все они стремятся им завладеть! Вот уже год они выслеживают меня, как дикого зверя! Проклятое золото может стоить мне жизни, и я прекрасно это понимаю, но все равно не пойду против своих убеждений! Вемикванит – фанатик, который, не задумываясь, перережет горло своей матери, если от этого будет зависеть победа над англичанами. Мы познакомились, когда он был ребенком. Его отец ходил обменивать шкурки в форт Микиллимакинак, мы с ним дружили. Он воевал с племенем чиппева [87], и в сражении возле речки Парент [88] на глазах у сына пал от руки сержанта-англичанина. С тех пор Вемикванитом руководит слепая жажда мести. Он жестоко убил не одного английского солдата, но я избавлю вас от подробностей. Он сражается ради своей цели, но не ради своего народа, и уже не понимает, что для индейцев хорошо, а что – плохо. На какой из струн вашей души он пытался сыграть?

Давление дула усилилось.

– На жажде мести. Говорил, что у меня появится возможность отомстить за своих, – прошептал Александер, сделав выбор в пользу откровенности.

– Понятно… И ему удалось вас убедить?

Сердце в груди Александера стучало как безумное, но он все равно приподнялся на локтях. Голландец не сводил с него глаз, пытаясь заранее угадать, насколько правдивым будет ответ на его вопрос.

– По-своему он прав, но я решил сдержать данное вам слово.

– Надеюсь, что вы говорите правду! Если же нет, то это будет на вашей совести всю жизнь, Александер! Помните о Микваникве и ее маленькой дочке! Таких, как они, тысячи! Тысячи женщин и детей, невинных жертв этой войны, оказавшихся меж двух огней! Помните о них!

Взволнованный до глубины души, Голландец отвернулся. У берега полным ходом шли приготовления к отплытию. То, с какой силой он стиснул зубы, выдавало силу бушевавших в нем эмоций.

– Собирайтесь! – распорядился он и направился к своей палатке, которую как раз начали разбирать.

Александер, который, затаив дыхание, ждал этой минуты, вздохнул с облегчением. Взгляд его упал на Призрака, стоявшего неподалеку. Тот смотрел на него, хмуря свои кустистые брови…

Погода испортилась, где-то вдалеке гремел гром. Если разразится гроза, им придется искать укрытия на берегу, а это означает еще один день задержки… Гребцы пели, задавая себе ритм. Александер греб молча и смотрел, как плывущие по воде листья исчезают в водовороте вспененной веслами воды.

В душе у него происходило настоящее сражение. Подумать только, ему представилась возможность сделать то, о чем мечтал и отец, и их клан, и целый народ – нанести sassannachs смертельный удар! Отрубить руку, которая столько раз поднимала меч против него самого и его родичей! Ван дер Меер не стал упоминать об этой стороне дела, когда доверил ему свою тягостную тайну, верно? Он взывал к чувству сопереживания, потрясал знаменем чести и мудрости, желая убедить его в своей правоте. И в одном он был неоспоримо прав: разрешить этот конфликт невозможно. После подписания Парижского договора бо́льшая часть французов, проживавших на левом берегу Миссисипи, укрылась в испанской Луизиане, откуда многие впоследствии уехали на родину, во Францию. Сколько бы усилий ни прикладывали Понтиак и его воины, им самим не одолеть англичан. Франция разорена и не станет помогать оружием. Александер не сомневался, что их встреча с Вемикванитом была не последней. «Мне все равно придется сделать выбор!»