За пределами разрыва (ЛП) - Хедли Таниша. Страница 47

Я понимаю, что он мне лжет, но не чувствую, что имею право его в этом уличить. Не тогда, когда я тоже от него кое-что скрываю.

Потираю заслезившиеся глаза и зеваю, но, потянувшись, понимаю, что оказалась в ловушке двух сильных рук, обхвативших мою талию. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что Гриффин спит рядом со мной. Мягкий утренний свет смягчает его черты, а беспокойство и усталость не видны.

Я позволила ему провести ночь со мной, потому что он утверждал, что Колтон храпит слишком громко, чтобы он мог заснуть, но на самом деле я думаю, что прошлой ночью он просто хотел моего общества.

У нас еще не было секса, и я не уверена почему. Я ясно дала ему понять, что готова, но он все это время обходился исключительно оральным.

Мои глаза обводят контуры его лица, задерживаясь на родинке, расположенной на его верхней губе. Это моя любимая часть его черт. Я никогда не понимала, насколько безопасно чувствовать себя рядом с ним, держа меня в своих утешительных объятиях. Его грудь вздымается и опускается при каждом ровном вдохе.

Медленно поворачиваюсь в его объятиях лицом к нему и протягиваю руку, чтобы смахнуть со лба прядь темных волос, мои пальцы задерживаются на коже. Он выглядит таким безмятежным, и я не хочу его будить, но знаю, что должна это сделать.

Легонько подталкиваю его плечи, пока глаза не открываются и взгляд не устремляется на меня. Губы растягиваются в ленивой улыбке, и он смотрит на меня сверху вниз, убирая прядь волос за ухо, а затем наклоняет мою голову и нежно целует меня.

Я отвечаю на поцелуй, но отстраняюсь с игривой ухмылкой.

— Ты не чистил зубы, — поддразниваю я, зарываясь лицом в ладони в насмешливом отвращении.

Он хихикает.

— А ты болтушка.

Его голос хриплый от сна, и этот звук посылает электрический разряд прямо в мое сердце, зажигая нервные окончания.

Гриффин притягивает меня в свои объятия и прижимает к себе, как будто я могу убежать навсегда.

Я таю, тепло тела обволакивает меня, как щит от внешнего мира. Закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением того, что нахожусь в его объятиях, и звуком ровного сердцебиения, отдающимся в моих ушах.

Мы лежим так еще минут десять, пока оба медленно просыпаемся, но я первая неохотно высвобождаюсь из его объятий, и тут же жалею об этом, когда меня встречает прохладный утренний воздух.

— Сегодня день соревнований, нам, наверное, пора собираться, — бормочу я, садясь и разминая руки.

Гриффин переворачивается на спину и потирает лицо руками.

— Да, наверное, — отвечает он, в его тоне слышится покорность, — но мы можем полежать так еще немного?

Улыбаюсь ему, и мое сердце учащенно бьется, когда я снова ложусь рядом с ним.

— Конечно, — шепчу я, прижимаясь к нему.

Он снова наклоняет мой подбородок и целует меня более настойчиво, между нами разгорается пламя желания. По мере того как наш поцелуй становится все глубже, каждое движение его губ посылает электрические разряды по всему моему телу, и все мои тревоги по поводу утреннего дыхания улетучиваются.

Гриффин перекатывается на мне, а его пальцы пробегают по контурам моего тела, пока не нащупывают пояс моих пижамных шорт и не спускают их вниз.

Неужели сегодня я лишусь девственности?

Его губы переходят от моего рта к подбородку, он целует дорожку по моему телу, каждый поцелуй словно пламя, лижущее мою кожу, пока его рот не смыкается вокруг моего соска.

Задерживается там, поглаживая и покусывая каждый из них, а затем снова спускается вниз и устраивается между моими бедрами. Я задыхаюсь, когда он раздвигает мои ноги и опускает свой рот, проводя языком по моему клитору.

Просовываю руки под простыни и запускаю пальцы в его волосы, язык Гриффина погружается в меня, облизывая и вылизывая мой вход.

Выгибаю спину, пока он поглощает меня. Гриффин словно зажег внутри меня инферно, каждое нервное окончание оживает и поглощает меня полностью.

— Черт!

Я откидываю голову назад, губы раздвинуты, а глаза закрыты.

— Ты такая сладкая на вкус, солнышко, — говорит он, губы дразнят мой клитор, прежде чем снова погружает свой язык внутрь.

Его язык неумолим, приближая меня к краю. Мое дыхание становится поверхностным, пальцы ног подгибаются, в глазах появляются черные точки, и я достигаю пика, мои бедра давят на его голову, когда я кончаю. Наслаждение накатывает на меня волнами, и я содрогаюсь под ним.

Как только волны удовольствия стихают, он еще раз целует меня, прежде чем сбросить с нас простыни и переползти на меня.

— Это было лучшее, что я когда-либо испытывала, — я говорю так, будто пробежала марафон, и дышу так же.

— Да?

Он опускает свой рот к моему и целует меня, передавая вкус моего возбуждения, который зажигает еще одну искру удовольствия, прежде чем он отстраняется.

— Да, — подтверждаю я, и на моем лице появляется глупая улыбка.

Он смеется и переворачивается на бок, прижимая меня к своей груди.

— Мне нравится, что я превосхожу твои ожидания, — говорит он, касаясь губами моих волос, — и мне нравится, как ты хороша на вкус, пока я это делаю.

— Мне тоже, — сонно отвечаю я, закрывая глаза и греясь в его тепле.

Команда расположилась под нашей палаткой на пляже Сансет. Это главный пляж в Блювотер-Блафф, родном городе «Рип Райдерс». Они уже несколько раз проходили мимо нашей палатки, бросая взгляды на Колтона, который каждый раз неловко переминается рядом со мной.

— Почему они так много об этом говорят? — раздраженно говорит Малия.

Остальные члены команды не были так приветливы с Колтоном с тех пор, как он вернулся в «Сальтвотерские Шреддеры», но, несмотря на холодный прием, сегодня они его очень оберегали. Все, кроме Гриффина, который в это время исполняет ритуал перед соревнованием.

Он стоит на коленях перед своей доской, в наушниках, сосредоточившись на восковой депиляции. Я могу сказать, что его что-то беспокоит, несмотря на наше чудесное утро. Мы вместе приняли душ после того, как наконец-то встали с кровати, и когда я спросила, как он себя чувствует, он тут же опустился на колени и снова зарылся языком в мою киску.

Я не хочу давить на него, ведь у меня тоже есть секреты, но я беспокоюсь, что бы он ни скрывал, это плохо.

Когда «Рип Райдерс» снова проходят мимо нас, они проводят рукой по своей шее, сужая глаза на Колтона.

Хватит.

Я поднимаюсь на ноги и бросаюсь к ним, готовая высказать им все, что думаю, но меня оттаскивают назад, крепко схватив за руку. Оглянувшись через плечо, я вижу, что Колтон держит меня за запястье и качает головой.

— Все в порядке, Элиана, они ничего мне не сделают. Они просто расстроены, что я испортил их шансы на победу в региональном финале команд по серфингу.

— Это не нормально, ты не должен позволять им так угрожать тебе.

— Я обещаю, что они ничего не сделают, — говорит он, отпуская мое запястье, — а теперь расскажи мне, что происходит с Фином?

Мы оба смотрим в его сторону и видим, что он больше не натирает свою доску воском, а безучастно смотрит на океан. Я вздыхаю и пожимаю плечами, снова поворачиваясь к Колтону.

— Хотела бы я знать. Каждый раз, когда я спрашиваю его, он уклоняется от ответа…не думаю, что это хорошо, что бы это ни было.

Он кивает.

— Я тоже не думаю, что это хорошо.

Девочки заняли первые места в своих заплывах, теперь настала очередь мальчиков. Коа, Зейл и Гриффин разбиты на пары для серфинга в одном заплыве и сейчас стоят у кромки воды, разминаясь. Я стою рядом с импровизированной сценой, фотографирую баннеры и флаги спонсоров этого соревнования.

Слышу звуковой сигнал и поворачиваюсь, чтобы сфотографировать всех троих, когда они выходят на досках в воду, их гладкие тела легко рассекают волны.

Когда парни выходят на линию, судьи поднимают вверх большие пальцы, и соревнования начинаются, еще один гудок эхом разносится по пляжу, когда волны начинают накатывать.