За пределами разрыва (ЛП) - Хедли Таниша. Страница 7

Что, если она одна из тех девушек, которые спят в шортах и обтягивающих майках? Или, что еще хуже, если она носит ночные рубашки длиной до щиколоток? Любопытство, что она скрывает под такой ужасной одеждой для сна, сведет меня с ума. Нет, она не может здесь жить.

— Она поможет исправить имидж команды и охватить большее количество фанатов. Чем больше глаз будет на нас смотреть, тем больше шансов привлечь нужных спонсоров. Твой несчастный случай — это одно, но теперь, когда Колтон покинул нас, это выглядит не лучшим образом.

— Верно, — соглашаюсь я, и мой голос срывается.

Спонсоры — это то, что поддерживает эту команду. Они платят за новое оборудование, за наше проживание и за еду на столе. Без них мы бы снова зависели от финансирования Габриэля или были бы вынуждены работать на полставки, чтобы прокормить себя.

— Мне нужно, чтобы ты оказал ей теплый прием, Фин, — говорит Габриэль, вырывая меня из размышлений. — Пока ты распаковываешь вещи и обустраиваешься, я отвезу остальных членов команды на пляж Китсо, чтобы поплавать вечером на серфе. Она прибудет, пока нас не будет.

Сдерживаю стон при мысли о том, что останусь с ней наедине в этом доме. Тогда мне нужно избавиться от нее сегодня вечером, пока остальной команды нет.

— Все получится, тренер, — отвечаю я с натянутой улыбкой на лице, откидываясь на спинку кресла и скрещиваю руки на груди.

Я окажу ей самый теплый прием, который она когда-либо испытывала.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ЭЛИАНА

Сильные руки осторожно трясут меня.

— Мэм, мы достигли места назначения, — раздается мужской голос с сильным французским акцентом.

Открыв глаза, обнаруживаю, что лимузин, который Габриэль прислал за мной в аэропорт, припаркован перед белым особняком на берегу моря.

Я поднимаю глаза и вижу, как пожилой водитель улыбается мне, в уголках его глаз появляются морщинки, и он открывает мне дверь. Быстро вытираю слюну с уголка рта и выпрыгиваю из машины.

Он тянется на заднее сиденье и достает мою сумку, кладя ее поверх моего фиолетового чемодана, который он, должно быть, достал из багажника пока я еще спала.

Несмотря на то что Габриэль снова забронировал для меня место в бизнес-классе с кроватью, я почти не сомкнула глаз во время шестичасового перелета.

Мысли о том, как отреагирует команда на мое вторжение в их дом, а также беспокойство о парне, о котором меня предупреждала Залеа, Гриффине, не давали мне уснуть.

Долгие извилистые дороги от аэропорта до этого дома, должно быть, были именно тем, что нужно моему телу, чтобы наконец-то выспаться.

— Спасибо, — говорю я, беря у него ручку и подтягивая чемодан ближе к себе. — Сколько я вам должна? — спрашиваю, разблокируя телефон и нажимая на свой цифровой кошелек.

— О нет, нет, — он поднимает руки вверх и отступает на шаг назад. — Мне заплатили заранее и дали очень щедрые чаевые, мэм.

Румяные щеки становятся еще темнее, прежде чем он поворачивается и запрыгивает в машину.

Машу ему рукой, когда он задним ходом выезжает с подъездной дорожки и направляется по улице в сторону аэропорта.

Мысленно благодарю Габриэля за то, что он организовал мою поездку и заплатил за нее. Я не задумывалась о том, что нужно что-то организовывать, пока не приземлилась в аэропорту и не поняла, что у меня нет способа добраться сюда. Я была приятно удивлена, увидев, что водитель лимузина держит в руках табличку с моим именем.

С благодарным вздохом я поворачиваюсь лицом к дому. Особняк выделяется, но в то же время дополняет пляжную эстетику.

Бросаю взгляд на красочные цветы, украшающие дорожку к лестнице, и вдыхаю цветочный аромат.

Подняв чемодан по пяти ступенькам, ведущим к большой деревянной двери, звоню в дверь и жду, прислушиваясь к успокаивающему шуму далеких волн. После почти трех минут ожидания снова пытаюсь позвонить в дверь.

По-прежнему никто не отвечает. Я бы забеспокоилась, что ошиблась домом, если бы не большая вывеска «Сальтвотерские Шреддеры», висевшая на двери.

Решив, что дверной звонок, должно быть, сломан, я постучу в дверь. Сейчас только пять часов вечера. Не могут же они все уже спать?

На четвертый стук дверь распахивается, и передо мной предстает буквально Бог. Он смотрит на меня своими пронзительными серыми глазами, которые соответствуют его серым треникам.

Пресс выставлен на всеобщее обозрение, а белая футболка болтается на плечах. Волосы слегка влажные, свисают на лоб, и от него пахнет мужским средством для мытья тела.

— Извините, — говорит он, его голос груб, — мы закрыты.

Дверь захлопывается у меня перед носом, а волосы разлетаются по плечам. Ошеломленно смотрю на дверь. Я знала, что он слишком хорош, чтобы быть правдой. У мужчин, которые так хорошо выглядят, должны быть недостатки, а его недостаток — грубость.

— Эй! — кричу я, колотя кулаками по деревянной двери до тех пор, пока руки не начинают болеть. — Открой.

Дверь снова открывается, и на этот раз он оглядывает меня с ног до головы, а потом переводит взгляд на меня, и на его лице появляется ухмылка.

Скрещивает руки на груди, мышцы рук напрягаются, он прислоняется к дверной раме и выжидающе смотрит на меня.

— Привет, — хмыкаю я, хмурясь, когда его ухмылка превращается в оскал, а затем исчезает.

Он не отвечает и вместо этого с любопытством наклоняет голову, изучая меня. Мои щеки разгораются под взглядом, и его глаза мерцают, прежде чем он возвращает их обратно к моим, а уголки рта растягивает довольная улыбка.

— Я Элиана, — говорю я, протягивая руку в приветствии.

— Ах Элиана, — он сделал вид, что вспоминает что-то, — тренер Мэтьюс говорил про нового менеджера по социальным сетям. Я полагаю это ты?

Я слегка киваю головой и наблюдаю, как он поднимается вверх по лестницам, открывая дверь своей комнаты, задерживаясь и снова спускаясь вниз.

— Если честно, я не знаю зачем Габриэль нанял тебя, но мы не нуждаемся в твоей помощи

— Вы, на самом деле, нуждаетесь в моей помощи, — цежу я сквозь зубы, параллельно заходя в дом, затаскивая чемодан свободной рукой и случайно проезжаясь им по его ноге.

— Ауч! — закричал парень, отскакивая подальше от меня.

Я, делая вид что совсем не замечаю его, продолжаю заходить в дом, придерживая одной рукой тяжелую входную дверь, пока она не закрылась окончательно.

— Ты черт возьми проехалась по моей ноге!

— В обычной ситуации я бы извинилась, но тут ты сам виноват.

Он разочарованно ворчит, наблюдая за мной.

— С тобой будет нелегко, — бормочет он, прежде чем оттолкнуться от стены и подойти ко мне, слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно.

Мои щеки снова вспыхивают в ответ на его близость, но я не отрываю от него взгляда, в то время как он смотрит на меня сверху вниз, отказываясь отводить взгляд.

— Хммм, — говорит он, в его глазах вспыхивают игривые искорки, а от вибрации его голоса у меня волосы встают дыбом. — И, кажется, с тобой так весело играть, — он почти шепчет, его рука поднимается к моему лицу, и проводит большим пальцем по моей горячей щеке.

Его одеколон наполняет мои чувства тонким, но пленительным ароматом, который обволакивает воздух вокруг, напоминая о свежем горном воздухе после тропического душа. Отчетливая смесь сандалового дерева и кедра придает этому аромату суровую элегантность. Его большой палец, скользящий по моей щеке, выводит меня из транса, и я отталкиваю его руку от себя.

Он издает хриплый смешок, прежде чем взяться за лямку моей спортивной сумки и перекинуть ее себе через плечо. Он также берет чемодан из моих рук и направляется к лестнице.

— Следуй за мной.

Я чувствую себя так, словно меня только что ударили кнутом. Он был полным придурком, но вот он здесь, несет мои сумки в комнату, как джентльмен. Я очень надеялась, что он оставит меня в покое и, возможно, будет наблюдать с верхней площадки лестницы, смеясь, как я пытаюсь поднять свой чемодан. Вместо этого он молча несет их наверх.