Изгой (СИ) - Шатров Дмитрий. Страница 20
Я бы ещё долго раздумывал, но Вронский бросил мне бумажку, брезгливо, как прокажённому, и прошептал одними губами:
— Через три года.
— Уж будь уверен, — пообещал я, поймал документ и спрятал его во внутренний карман сюртука.
Не ну не чёрт?
— Вы закончили?
По лицу Меньшикова было понятно, что он имел в виду не только судебную процедуру.
— Да, Ваша Светлость, — покраснел от смущения Вронский.
— Ну раз граф так считает… — усмехнулся я и заметил в глазах княгини весёлые огоньки.
— Тогда на этом и порешим, — проговорил Меньшиков и кивнул мне. — До встречи через три года, но надеюсь увидеть вас раньше…
— Позвольте последний вопрос, — я поднял руку, словно прилежный школьник.
— Ну разве только последний, — в голосе светлейшего князя прорезались недовольные нотки.
— Кто будет следить за исполнением наказания?
— Следить? — нахмурился Меньшиков. — Ваша дворянская честь. Разве этого мало?
«Эх, как завернул. Дворянская честь. Чисто технически меня лишили дворянского звания, а значит, мне доступны все хитровыделанные ходы, какие только смогу придумать. Но с другой стороны… Я же собираюсь вернуться в высшее общество? Поэтому нельзя дать даже повода докопаться…».
— Вас что-то смущает, молодой человек? — перебил ход моих мыслей Светлейший.
— Ни в коем случае, — улыбнулся я самой располагающей из улыбок.
— Ну и слава всевышнему, — сказал Меньшиков и его лоб расправился. — Попрощайтесь с родителем и можете быть свободны.
Едва я вышел за дверь зала суда, на меня напал Мишенька.
«Выйти из Рода, это надо до такого додуматься! — гундел он. — И, главное, папеньке не дали слова сказать. А у него наверняка был план. Он бы меня спас, укрыл от наказания».
— А ты не подумал, что спасать надо было не тебя, а семью?
«В каком смысле?»
— В смысле, что раздербанили бы всё, чем владели Смолокуровы из-за тебя дурака. И пустили бы семью по миру.
«У нас достаточно средств».
— Ой ли. Надолго ли тех средств хватит, когда начнут кусать со всех сторон? Да и жить вы поди привыкли на широкую ногу.
«И как теперь будем?», — испуганно спросил Мишенька
— Хрен знает. Как-нибудь будем, — не слишком уверенно протянул я.
Но если честно, пока и сам толком не знал.
Глава 10
Я был похож на отчисленного гимназиста.
Костюм потерял былой лоск, туфли подёрнулись пылью, прореха на сюртуке зияла раной на сердце. Мишенька непрестанно ныл. Я старался его не слушать, топтал тротуар Большой Благовещенской — название прочитал на стене одного из домов — и впитывал всеми порами тела ощущения от нового мира.
В прошлой жизни в Смоленске не удалось побывать, поэтому сравнить особенно не с чем. Пока же складывалось впечатление, что попал в аниме с сильным закосом в стимпанк. Так же шумно, многолюдно и вычурно.
— Здесь что, никто не работает? — спросил я у Мишеньки.
«Откуда мне знать? — раздражённо откликнулся тот. — Я аристократ, мне занятия плебса неинтересны».
— Дятел ты мартовский, а не аристократ, — буркнул я и принялся рассматривать людей повнимательнее.
В наряде публики преобладали кожаные жилетки с застёжками, мешковатые штаны-галифе, (в случае женского пола — пышные юбки с оборками, зачастую в крупную клетку) и всевозможные головные уборы: от котелков и цилиндров до лётных шлемов и шоферских кепок. Многие щеголяли латунными гоглами. Иногда даже девушки. Но последние больше предпочитали солнечные очки: круглые, как у кота Базилио, или квадратные с боковыми шорами — мотоциклетные. Дамы постарше носили с собой зонты с изогнутой бамбуковой ручкой, возрастные мужчины опирались на трости. Встречались и солидные люди в строгих тройках-костюмах, но это скорее исключение, чем правило.
На меня косились и старались обойти стороной — в своём, хоть испорченном, но дорогущем мундире я здесь выглядел белой вороной.
«Вот видите, результат ваших действий, — нудил Мишенька у меня в голове. — Опустились дальше некуда. Самое дно. Кругом одни мещане, мастеровые да лавочники».
— Нет, дурень, мы ещё даже не начали опускаться, — пробормотал я. — Настоящего дна ты не видел.
Дурень испуганно притих и подарил мне пять минут тишины.
Боюсь ошибиться, но, судя по всему, местное общество было строго-сословным. И слои, похоже, не перемешивались. По крайней мере, аристо с прочими — точно. Я не увидел в толпе ни одного даже отдалённо похожего на меня или, скажем, на графа Вронского. Хотя, чему удивляться, и он, и я/Мишенька — выходцы из высшей аристократии. Таким здесь по определению делать нечего.
Освобождая дорогу парочке перезрелых кумушек, я оступился, шагнул на проезжую часть и чуть не оглох от рёва клаксона. Мимо пролетел таксомотор, чёрный, с шашечками, по типу английского кэба. Протарахтела мотоциклетка. Прогромыхала паровая полуторка, обдав меня угольным выхлопом. Я успел прочитать на борту: «ТД Сердобиных. Доставка».
«Что ж, символично. Вассалы рода высказали своё „фи“ в адрес изгоя», — подумал я с невесёлой усмешкой и утёрся. Ладонь стала чёрной.
На остановку подкатил красный трамвайчик, лязгнул сцепкой, звякнул в звоночек и меня закрутило в пассажирском потоке. Входящие и выходящие попёрли друг на друга стенкой на стенку, я оказался посередине.
Дородная тётка ткнула в бок локтем и забила дыхание потным смрадом с оттенками лавандового парфюма. Мастеровой отоптал сапожищем пальцы на правой ноге и зацепил штанину ножовкой, торчащей из инструментального ящика. Благообразный дядечка с пенсне на носу — как раз из тех, что в строгих костюмах — грубо отпихнул меня в сторону и процедил что-то ругательное через губу.
Трамвайчик звякнул, уехал, громыхая колёсными парами по рельсовым стыкам. Людской водоворот рассосался, оставив меня на обочине. С отпечатком грязной подошвы на обуви, порванной брючиной и ощущением, что обочина эта — обочина жизни.
«Мда, потихоньку превращаюсь в оборванца, — подумал я, с сожалением рассматривая дыру на штанах. — Ну да ладно, чего уж теперь…».
Не успел сделать шаг, мальчишка-рекламщик сунул флаер в ладонь и убежал дальше с воплем:
— Брикетированный торф! Оптом дешевле!
И как по сигналу над улицей зазвенели детские голоса.
— Бытовые артефакты на радость домохозяйке! Прямые поставки из Диких Земель. Магазин купца Крыгова! Новый завоз! Широкий ассортимент!
— Смоленский вестник! Последние события из Диких земель! Мощнейший выброс вулкана Быгда. У Стены замечены новые демонические отродья. Эксклюзивный репортаж собственного кореспондента.
— Только три дня в Смоленске. Проездом. Императорский цирк. Невероятные твари из Диких Земель. Живые! Спешите смотреть! Количество билетов ограниченно!
«Ёкарный бабай, жуть какая, — подумалось мне. — Артефакты, демоны, твари. Стены с вулканами. Какие-то Дикие Земли. Ничего не понятно, но жуть как интересно».
Кругозор расширять надо, но, по понятным причинам, газету купить я не мог, а лазить по мусоркам не сильно хотелось. Да и других вопросов полно. Более острых. Вот, кстати, один из них…
— Дешёвые обеды в закусочной у Петровича. Напиток в подарок.
— Пироги, булки, ватрушки. Всё свежее, с пылу с жару. Пекарня «Колобок» на Большой Благовещенской.
— Кофейня «Мадлен». Элитные сорта, пирожные, свежая сдоба. Собственная кондитерская.
Похоже, пекарня была где-то рядом — я и в самом деле унюхал божественный аромат свежей сдобы. Мгновение спустя на него наложился запах печёного мяса со специями. А когда подоспели оттенки свежесваренного кофе, у меня подвело живот. Желудок заворчал, напомнив, что я сегодня остался без завтрака.
«Время спать, а мы не жрали. Интересно, сколько сейчас?».
Часы на ратуше пробили три.
Фасады домов пестрели разнообразными вывесками — первые этажи занимали кафешки, булочные, ресторанчики… Я тупо шёл мимо, глотая слюну. Денег не было даже на сраную чашечку кофе. И где их добыть, я пока не очень себе представлял. А добывать надо, иначе придётся ночевать голодным и прямо на улице…