Поцелуй со вкусом крови - Свон Таня. Страница 59

«Не кори себя, — однажды сжалилась Яснара. – Он догадывался, что рано или поздно его дом пострадает в этой войне».

«Может быть. Но мне все равно противно от себя».

«Зря. Избавляйся от этого чувства. Твоей вины в том, что идет война, нет».

«Я даже не понимаю, за что стороны сражаются… Столько лет мы живем в кошмаре. Скажи, ты знаешь, почему идет война?»

«Война началась после моего заточения, девочка. О нынешнем мире ты знаешь больше меня».

Ожидание ответа от мамы было крайне мучительным. Она всегда писала мне редко, но сейчас я ждала этого, как никогда. Так хотела увидеться впервые за многие годы, взглянуть в родные глаза, коснуться теплой руки… Интересно, ее кожа такая же мягкая? Появились ли на ней первые морщинки, а в рыжих волосах – серебряные пряди?

В груди всегда щемило, когда я думала об этом и представляла, как годы разлуки поменяли маму. Но время шло, а она не отвечала.

Лето кончилось, передав корону осени. В саду Розы Гаратиса отцветали последние бутоны, а зелень обернулась золотом.

Мама так и не прислала ответ, и Рафаэль уже перестал спрашивать, когда меня навестит семья. С ним мы виделись не больше пары раз в неделю. Сначала меня тяготила необходимость ходить на ковер к Рафаэлю, но очень скоро я оттаяла. Может, всему виной травяной чай и сладости, с которыми Рафаэль меня неизменно встречал? Будто мы собираемся мило поболтать, а не ради сговора против Валанте Карстро.

— Нужно быстрее думать, как остановить Валанте, — всякий раз настаивала я.

— Это не так просто. Он силен, — качал головой Рафаэль. – Один гипноз чего стоит.

— Если ему удастся высвободить Вой Ночи, станет еще сильнее. Даже не представляю, какие способности он получит от божества темной магии и прародителя нечисти…

Я все так же занималась переводом, но с каждым днем становилось все сложнее. Работа перевалила за последнюю треть, и меня одолевала тревога, ведь восстановить вырванные страницы магией не получалось, хотя обычно такие задачи я выполняла с легкостью.

Дело в природе этой книги? Или Валанте позаботился о защитных чарах?

В любом случае, нужно срочно искать способ восстановить утраченное. Я почти не сомневалась, что именно на вырванных страницах мы найдем подсказку, как остановить Валанте так, чтобы не поплатиться за это головой.

Хоть я и надеялась, что решить все получится без сражений и крови, и Яснара, и Рафаэль, и даже собственная интуиция подсказывали – не стоит брезговать тренировками и подготовкой к возможной битве.

Поэтому я продолжала напитывать древнее божество внутри себя новыми кусочками заклинания. Раз за разом переносила новые строки на тело, а затем ранила себя, чтобы смыть знаки кровью. Валанте, даже если знал про обратное заклинание пленения Царицы Мечей, по-прежнему не подозревал, чем я занимаюсь. А я тем временем училась, и Яснара училась вместе со мной.

После работы в замке, которую не могла забросить, чтобы не вызывать вопросов у обитателей Розы Гаратиса, я проводила вечера с Найварой. Рисовать у Найвары получалось с каждым днем все лучше и лучше. Иногда я коротала время с Сариэль, которая ответственно подошла к данному обещанию заняться моими навыками в общении. Сари учила меня держать осанку, выбирать одежду и улыбаться заразительно и мягко.

— Они должны желать увидеть твою улыбку снова, — говорила она, стоя за моей спиной и глядя на меня сквозь зеркало. – Пусть она станет для них наградой.

Кто эти «они», мы никогда не обсуждали. На первых наших уроках я думала о Каяне. Представляла, что улыбаюсь ему, кокетничаю с ним и с нежностью и лаской смотрю в теплые карие глаза.

Но чем дальше заходили наши с Сари уроки, чем реже я инициировала общение с Каяном, а он не стремился сделать это сам, тем отчетливее понимала – пустое. Ему нет до меня дела, как до девушки.

Сначала это огорчало, заставляло искать в себе изъяны и не спать ночами. Неужели я недостаточно хороша? Но недели сменяли друг друга, и то, что раньше было цветущей симпатией, превратилось в сухое безразличие.

Я продолжала учиться у Сариэль, но не потому, что жаждала завоевать сердце Каяна, а потому, что нравиться людям порой бывает крайне полезно.

Я учила Найвару, брала уроки у Сариэль. А затем уходила учиться с Яснарой. Запиралась в тесной комнатке и пыталась придать солнечному свету, что струился из ладоней, форму или старалась менять его силу.

Всякий раз, чтобы использовать чужую магию, мне приходилось ранить себя. Кровь оставалась неизменным ингредиентом, без которого сила Царицы Мечей не могла вырваться наружу. На моей коже появилось слишком много шрамов. Они оставались после каждого пореза когтями. Мое тело будто становилось второй клеткой для богини, только прутья здесь были реже и тоньше.

Я училась не только управлять светом, но и пыталась делать это самостоятельно, не вверяя свое тело на несколько мгновений Яснаре. Так было в винном погребе, и так случалось на многих наших тренировках. Я пускала кровь, а на следующую секунду теряла над собой контроль. В это время Яснара использовала силу, стараясь делать это так, как хотела бы я. Но это все еще не то, что мне нужно. Я должна научиться делать все сама.

В первые недели осени снова прибыли рыцари луны. Я чуть не умерла от волнения, когда жрецы считывали мой магический фон, но Яснара выполнила обещание. Она защитила меня так же, как когда-то спасла от гипноза Валанте Рафаэля. Рот наполнило вкусом крови, а голову будто сжали раскаленные добела железные обручи. Глаза застилала белоснежная пелена. Я терпела, чтобы не закричать от боли, но это того стоило.

Ничего не заподозрив, рыцари ушли, а я пару дней провалялась с ужасной мигренью. Если уж я, почти человек, так плохо перенесла вмешательство солнечной магии в сознание, то каково было Рафаэлю?

«С каких пор волнуешься о нем, девочка?» — подсмеивалась Яснара, пока я кряхтела, страдая от ломоты и жжения во всем теле.

«С тех самых, как он стал нашим союзником».

«Не пытайся врать тому, кто сутками напролет сидит в твоей голове. Ты переживала за беловолосого уже тогда, в погребе. Или ты забыла, какие именно эмоции протаранили путь для моей силы?»

Вместе с болью в сознание иголками впились воспоминания о той ужасной ночи. Крики Рафаэля, треск рвущихся тканей и мой собственный вопль, после которого комнату взрезал солнечный свет.

«Он спас мне жизнь».

«Перед этим завладев ею».

Я закатила глаза и ничего не ответила. Порой меня пугало, что Яснара знала обо мне больше, чем я. Мне было, чем заняться, а вот у запертой в моем сознании богини были лишь мои мысли. Вот она и копалась в них, развлекаясь.

Но поразмыслив перед сном, я все же призналась себе – Яснара права. Когда я выгнала из сердца Каяна, оно опустело, а в мысли все чаще стали закрадываться воспоминания о Рафаэле.

Я решила не придавать этому значения. Все же он мой господин и союзник. Нас связывают долг и тайны. И хотя порой кажется, что лучше всего меня может понять Каян – такой же полукровка, выпускник школы луны – на деле все не так. Пока Каян старательно игнорирует свое прошлое и делает вид, что в Розе Гаратиса он на своем месте, он от меня становится все дальше.

С Рафаэлем у нас совершенно разные судьбы, но есть в них общая черта, что невидимой нитью натянута между нами. Мы оба – рабы, невластные над своим будущим. Над Рафаэлем стоит Валанте Карстро, а надо мной – круг луны. И стоит нам хоть на секунду обмануть ожидания, от нас обоих тотчас избавятся.

Я ненавидела Рафаэля, когда только приехала. Сочувствовала ему, когда познакомилась с Валанте Карстро. Но теперь я понимаю, что мы похожи.

Мы оба мечтает о том, что никогда не получим.

Листва уже опала, когда однажды вечером в пустую столовую, где я занималась с Найварой, вошел один из слуг замка. Мужчина по имени Брандир был охранником наружных территорий. Когда я заметила его, то сразу подумала, что Брандир ищет кого-то. И точно. Едва он увидел меня, растерянное выражение лица сменилось уверенностью.