Поцелуй со вкусом крови - Свон Таня. Страница 60

— Тиа, я правильно смешала цвета? – спросила Найвара, орудуя кисточкой, но я даже не глянула на холст.

— Погоди, — попросила я и настороженно поднялась из-за стола.

Что-то случилось. Об этом кричали и логика, и интуиция.

— Тиа, к тебе приехали, — не слишком радостно оповестил Брандир. – Какая-то женщина… Говорит, что твоя мама.

На пару мгновений я застыла, не веря ушам. Столько недель прошло! Она не прислала ни одной весточки! А теперь я узнаю, что мама здесь? В Розе Гаратиса?!

— Воу, — выдохнула я с улыбкой на лице. От волнения слегка закружилась голова, и я оперлась на спинку ближайшего стула. – Это же замечательно! Почему на тебе лица нет, Брандир?

Мужчина нервно двинул губами, усы над ними смешно зашевелились.

— Она за воротами и на территорию Розы не заходит, — донес он и помрачнел еще больше. – Там дождь, а она все стоит… Тебя ждет.

— Почему ты ее не привел? – тотчас перестала улыбаться я.

Гаратис хоть и самая теплая провинция, но осень тут все же далеко не ласковая. Ливни хлещут уже дней пять. Земля пропиталась водой так, что на улицу выходить страшно. Плантации теперь больше похожи на болота. И солнце выходить, похоже, даже не планирует, чтобы высушить это безобразие.

Опавшая листва, грязь, серость и промозглость. Не самый лучший пейзаж и не лучшее время для прогулок.

— Я бы привел, если бы мог.

— Рафа… Господин Рафаэль не выдал пропуск? – откашлявшись, спросила я.

Частое общение с Рафаэлем разболтало меня. Я привыкла говорить с ним фамильярно, не соблюдая даже минимальный этикет. Мои оговорки вызывали у других слуг недоумение. Как смею без должного уважения говорить о господине?

— Дело не в пропуске, — издалека начал Брандир. Спустя полминуты тяжелого молчания он неохотно продолжил: — Твоя мама не желает заходить на территорию замка. Она хочет встретиться с тобой у ворот.

Я шепотом ругнулась под нос. И что все это значит?

Брандир, передав новости, ушел. Я же кинулась к столу, взяла один из черновиков Найвары и оторвала от него клочок бумаги.

— Что ты делаешь? – напряглась Найвара. – Только не говори, что опять случилось что-то плохое. Иначе я больше не соглашусь заниматься в этом зале. Постоянно тут что-то не так идет! То рыцари, то предсказания, то вот теперь…

— Все в порядке, — заверила я, хотя сама слабо в это верила. – Ко мне приехала мама.

— Ого, — протянула Найвара.

Параллельно с этим я уже начала писать записку Рафаэлю. Предупрежу, что мама все-таки приехала, и, если что, я на какое-то время уйду с ней, но скоро вернусь. Постараюсь пригласить ее в замок, а если не выйдет, погуляем по Гаратису. Остановимся в какой-нибудь гостинице или посидим в уютной лавке с выпечкой…

Знаю, что вообще-то это не по правилам. Я должна лично отпроситься у Рафаэля, но он спит и проснется ближе к ночи. То есть не раньше, чем через пару часов, а то и больше. Я не могу столько ждать!

Да и, буду честна с собой, Рафаэль мне все равно не откажет.

— На сегодня урок закончен, Найвара. Прости, что так убегаю.

— Ничего, — она отложила кисточку и улыбнулась. – Я же все понимаю. Если бы ко мне приехала мама, я бы тоже все бросила и побежала к ней.

Рука с карандашом застыла над клочком бумаги, когда что-то во мне екнуло. Я вспомнила далекий летний день, когда Найвара рассказала о своем прошлом: «Мы переехали, когда старый дом сгорел, а родители погибли в пожаре. Мне было восемь. Сестра искала работу, а я всюду таскалась с ней, пока нас не подобрал господин Карстро».

Мне даже смотреть на нее не нужно было, чтобы понять, как Найваре больно. Отложив карандаш, я кинулась к ней. Найвара уже собрала бумагу, закрыла краски. Она с задумчивым тоскливым лицом мыла в стаканчике кисти, когда я неожиданно для нас обеих обняла ее.

Я молчала, сгорая от нахлынувших чувств. Смущение и нежность переплелись в тугой канат, который обернулся вокруг сердца и сжимал его до боли.

Хотела бы я пообещать Найваре, что буду рядом, пока ей это нужно, но не могла. Язык не поворачивался, ведь я знала, что могу соврать.

Сейчас все слишком зыбко. Царица Мечей и ее угрозы испепелить меня, если откажусь помогать, опасность возрождения Воя Ночи и разоблачения перед рыцарями луны или Валанте Карстро.

Я не могу обещать, что все будет хорошо, ведь сама в это слабо верю.

Она обняла меня в ответ, выронив бумагу. Крепко прижалась, мелко дрожа. Но так длилось не дольше нескольких секунд, спустя которые Найвара смущенно отстранилась.

— Все, хватит меня жалеть. Я в порядке. В порядке!

Ее интонация, которая сначала была твердой, а затем вдруг стала походить на мявканье котенка, рассмешила меня. Я потрепала Найвару по волосам и только тогда отпустила.

— Рада слышать, что все хорошо. Потому что короткий урок не отменяет домашнее задание!

— Не-ет, — простонала Найвара, а я зловеще ухмыльнулась.

— Да! До завтра нарисуй акварельный пейзаж, как мы сегодня учились. Хорошо?

— Хорошо. Только вот…

— Ну. Говори.

Несмотря на то, что на улице ждала мама, я не могла бросить Найвару, не выслушав ее. Странно… Но я прикипела к этой девочке. Порой даже представляла, что она – моя младшая сестра, которой у меня никогда не было. От таких иллюзий сердце наполнялось теплом, но потом неизменно покрывалось трещинами.

Семья – это то, что у меня отобрали школа луны и война. Есть ли хоть шанс, что я однажды обрету семью вновь?

— У меня краски кончаются, — буркнула Найвара. – Эти я в кладовой нашла. Они сразу не очень были, но теперь вообще рисовать почти невозможно.

И точно… Я ведь замечала, что скоро ей потребуются новые принадлежности для рисования. И дело не только в красках. Кисточки растрепались, карандаши сточились почти до конца. Да и хорошая бумага, пригодная для рисования красками, вот-вот закончится.

— Купим новые, — пообещала я и сдержалась, чтобы снова не взлохматить рыжую макушку Найвары.

— Не уверена, что мне хватит денег, — неохотно сказала Найвара и стыдливо потупила взгляд. – Рафаэль недавно дал мне монет за работу, но я потратила их на новые осенние туфли. Старые стали малы и продырявились на пятке…

— Пустяк, — даже не думая, отмахнулась я. – Я добавлю монет, не переживай.

Пока я дописывала послание с пояснениями для Рафаэля, Найвара никуда не уходила. Она ждала, когда и отправлю послание, но смотрела не с интересом, а с подозрением, которое заставило меня улыбнуться.

— Что? Думаешь, я совсем без денег сижу?

— Ты же работаешь по договору… Я думала, Рафаэль не платит тебе.

— Платит, — отмахнулась я, сдерживая тяжелый вздох и выражение недовольства, которое просилось на лицо.

Платить-то платит, но сколько! С таким жалованьем только на милость господина и рассчитывать. Если откажется поить, кормить и одевать – отправлюсь к Пустоши в тот же день.

Я не корю Рафаэля. Все же он вообще не обязан мне платить. По договору, который мы заключили после аукциона, я не имею права требовать деньги. Опыт, кров и еда – вот моя награда.

Однако Рафаэль сам предложил выделять мне средства. Помню, как я подшутила над ним:

— Господин, как великодушно с вашей стороны выделить мне горстку монет!

Но это, без смеха, действительно хороший добрый жест. Рафаэль часто корпит над бумагами, пытаясь подбить доходы и траты. Содержание замка, выплаты слугам и поддержка цветочного дела осенью и зимой – сложная задача. Я ценю, что он выделил доход и мне, хотя был не обязан.

— Держи, — я вынула из мешочка, привязанного к поясу, пару монет. – Этого хватит на краски и бумагу. Пока держи при себе, а на днях сходим и купим, ладно?

Найвара счастливо кивнула и убежала прятать подаренные монеты. Я же направилась в большой зал, через который лежал путь к выходу из замка. Накинула осенний плащ с капюшоном и вышла на улицу, под ледяной ливень.