Вавилонские младенцы - Дантек Морис. Страница 64

Затем фигура обрела ясные очертания и без лишних слов сразу бросилась в атаку.

— Мой личный астролог выразился совершенно категорично, доктор. С текущей операцией связаны чрезвычайно плохие предзнаменования. Конечно, нужно, чтобы мой врач тоже разделял это мнение, но и его прогнозы далеки от положительных вариантов. Судя по всему, это будет чудо, если мы решим продолжить цикл развития.

Изображение говорящей женщины было голограммой. Это виртуальное создание, окрашенное в бирюзовые тона, шевелилось под П-образным порталом для передачи сигнала у подножия их хромированной пирамиды с фотонными фотоэлементами.

Доктор Хатэвэй глухо заворчал. При первом же взгляде на портал и пирамиду он вспоминал о том, как эта женщина и ее помощники, если можно так выразиться, принудили его согласиться на эти роскошные устройства и установить их в лишенной окон комнате на его личном этаже. «Так общаются и обмениваются информацией у нас, в высших сферах», — сказали они. Доктор Хатэвэй знал, что эта вульгарная технология передачи трехмерного оптического сигнала, разработанная НАСА, стоила бешеных денег. Впрочем, ему также было прекрасно известно, что женщина и ее подручные охотно пользовались ею с целью произвести впечатление на простофиль.

Женщина, находящаяся за двадцать тысяч километров отсюда, напоминала своей прической старую деву. Доктор Хатэвэй на мгновение попытался представить собеседницу во плоти, но так и не смог сформировать никакого четкого образа. Трехмерные изображения или кадры видеочата составляли единственные доступные восприятию фрагменты реальности, от которых он мог отталкиваться.

— Как я вам уже сказала, в случае, если подобное чудо произойдет, ответственность за дальнейшее осуществление операции полностью возьмет на себя моя собственная служба безопасности. Таким образом, мы наполовину сокращаем время сопровождения объекта. Излишне говорить о том, что предстоящие выплаты будут урезаны в той же пропорции. Не стану скрывать: наши люди уже некоторое время следят за малейшими движениями вашей собственной команды и теми, кому ваши друзья поручили защищать эту группу и сопровождать ее на расстоянии. Теперь я предпочитаю опережать ход событий. Для этого мы в несколько раз ужесточили меры предосторожности. После попытки, предпринятой в феврале этого года, после потери нашего самолета, я больше не доверяю ничему и никому.

Доктор Хатэвэй ничего не ответил: как обычно, голографическое изображение женщины не дало ему на это времени. Своим холодным, лишенным всякого выражения голосом она продолжила ронять слова, говоря по-английски, как заведенная машина:

— В целом, мы крайне разочарованы тем, какой оборот принимают события. Вам это прекрасно известно. Это чрезвычайно деликатная операция, но при ее осуществлении совершено очень много ошибок. Надеюсь, вы понимаете: если мы вынуждены будем досрочно завершить нынешние испытания, условия нашего контракта — как в целом, так и в том, что касается отдельных деталей, — придется изменить. Кроме того, хочу сообщить, что мы со своей стороны рассматриваем варианты замены вашей кандидатуры. Несмотря на выдающиеся таланты, вы — не единственное предложение на рынке, доктор.

Доктор Хатэвэй снова ничего не ответил и только вздохнул.

— Как ученому, вам, конечно, известно, что неудачи всегда подлежат тщательному изучению. Поэтому я критикую вас не больше, чем вы того заслуживаете. У вас есть все необходимые ресурсы. Проследите за тем, чтобы следующая транспортировка прошла в идеальных условиях. Что же касается текущей операции, при первой же возможности я пришлю вам диагноз, поставленный моим врачом. А также заключение моих юристов и менеджеров по финансам. Я свяжусь с вами через несколько дней.

И изображение медленно рассеялось с ледяным шипением, шаг за шагом теряя четкость. Портал заполнило зеленоватое свечение, в центре появилась семилучевая звезда, сотканная из лазерных лучей, по поверхности пирамиды побежали металлические всполохи. Женщина и ее подручные использовали весь этот набор спецэффектов, чтобы заставить непосвященного поверить в то, что они общаются с инопланетянами, или что-то подобное. Доктор не сумел удержаться от смеха по поводу исчезнувшего трехмерного изображения и мудреных механизмов, игравших роль декораций.

После чего, ругаясь, покинул маленькую темную комнату.

* * *

Пучок электромагнитных волн, который нес изображение доктора Хатэвэя над океанами до приемного устройства его собеседницы, был частью миллиардов аналогичных пучков электромагнитного излучения, окружавших планету плотным кольцом и курсировавших между вращающимися сферами микроспутников. Защищенный при помощи новейшей кодировальной системы, объем оперативной памяти которой составлял тысячу двадцать четыре мегабайта, он был укрыт от несанкционированного доступа так же хорошо, как душа убежденного кальвиниста закрыта от искушений.

Прежде чем прерваться, электромагнитный сигнал донес до адресата изображение сутулого пожилого человека, одетого в белый халат. Хищный взгляд этого мужчины, казалось, мог сразить наповал любого.

Изображение некоторое время дрожало на экране, прерываемое синими полосами телепомех. А затем окончательно исчезло, уйдя в цифровое небытие мобильных сетей.

На его месте появилась стартовая страница программы, обеспечивающей прием и передачу сигнала. Предметы, стоящие вокруг монитора, озарил яркий свет с чуть заметным фиолетовым оттенком. За пределами светового круга в просторной комнате властвовала темнота, расстилая в пространстве свои мягкие черные драпировки. Свечение монитора позволяло разглядеть письменный стол старинной работы, маленькую карту мира времен французского Просвещения восемнадцатого столетия, серебряную статуэтку ангела, поднимающего вверх семилучевую звезду, и бледное лицо женщины. Ее серебристо-светлые, «платиновые» волосы, стянутые сзади в строгую прическу, мерцали под искусственным светом.

Женщина поднялась с кожаного кресла циклопических размеров и принялась стягивать с себя черный комбинезон, напоминающий неопреновые гидрокостюмы аквалангистов. Под комбинезоном обнаружились футболка от Кельвина Кляйна и плотные черные колготки, поверх которых были надеты короткие сине-кобальтовые штаны-«велосипедки».

Рядом с женщиной материализовалась какая-то фигура. Казалось, будто окружающая тьма вытянула к столу свои щупальца.

— Госпожа, мы должны идти. Нас ждет самолет.

Женщина некоторое время не сводила пристального взгляда с экрана, а затем усталым жестом запустила процедуру выключения компьютера, оставаясь под бдительным оком веб-камеры. Наконец, сняв последний наладонник для управления системой, она повернулась к темной фигуре. Это был настоящий гигант, «латиновикинг» почти двухметрового роста. Металлическое кольцо удерживало его светло-рыжие волосы, собранные в хвост на затылке. Борода тоже была рыжей, кожа матовой, а глаза — темными, как два кофейных зерна. Статуя, облаченная в черную кожаную одежду со стальными эмблемами клана байкеров, которые тихо поблескивали в полутьме.

Женщина не испытывала к нему никаких чувств или неосознанного влечения. Для нее это был просто мужчина. Но она понимала, какой эффект он должен был производить на юных девиц-гетеросексуалок.

Впрочем, гигант действовал на редкость эффективно. С тех пор как она усилила свою службу безопасности этими мотоциклистами и их шефом — настоящей глыбой льда, которая отныне день и ночь следовала за ней по пятам, — дела, кажется, пошли в гору. Теперь она регулярно получала детальные, обстоятельные отчеты. Чуть ранее, прежде чем она вступила в деловые сношения с этим докторишкой из Казахстана, лидер байкеров представил ей аналитическую сводку всей имеющейся информации, где четко, по пунктам описал положение дел. Он не входил в иерархическую структуру Церкви. Его нельзя было сравнивать и с боязливыми сотрудниками Миссии по контролю за соблюдением этических норм, лучше приспособленными шпионить за членами секты (задача, для решения которой изначально и создавалась Миссия), чем выполнять серьезную работу по получению разведданных и обеспечению безопасности контактов с внешним миром.