Вавилонские младенцы - Дантек Морис. Страница 67

Среди таких незваных гостей, непрошеных результатов мозговой деятельности Мари, часто оказывалась Викторина Тедеччини, юная венецианская аристократка. Она родилась в Бремене в семье получившего дворянство венецианского купца и последней представительницы старинного фламандского рода. Красота Викторины и природный талант к иностранным языкам, как в буквальном, так и переносном смысле слова, позволили ей плести интриги при нескольких королевских дворах Европы. Тем самым она стала ненавистной фигурой для соперниц-аристократок и дожей.

Однажды Викторина вступила в разговор с работающим на русских наемником франко-голландского происхождения. Шизопроцессор успел разъяснить ей ситуацию в мире и характер отношений между людьми, живущими три столетия спустя после ее смерти. А потом в поле сознания Мари появился ангел, который помог ей как можно скорее запрятать эту личность в самый дальний уголок разума. Иногда (к счастью, это случалось в основном, когда Мари страдала от одиночества и легкой депрессии) оживали самые злобные порождения ее мозга.

К числу последних относился Игл ^[101]Дэвис. Он получил боевое крещение к двадцати годам, служил разведчиком в отрядах Кита Карсона в Юте и в Неваде, в Аризоне и на территориях до Новой Мексики. Уже тогда он убил множество индейцев навахо, хопи и приобрел опыт, который очень пригодился ему после окончания Войны Севера и Юга и последовавшей за этим демобилизации. Работая охотником за головами и помощником шерифа полиции США в маленьких городках, он более пятнадцати лет промышлял на юго-западных территориях, убил двадцать семь человек и почти столько же индейцев. Поговаривали, что он сам был на четверть ирокезом и якобы мог пройти по следу человека до самого Юкона, если за это заплатят деньги. Потом он работал надзирателем в маленьких шахтерских городках Колорадо и Вайоминга, был шерифом в одном из них, годами не выпускал из рук винтовку Шарпа. С этим оружием Игл повсюду восстанавливал закон и порядок. В 1894 году он вышел в отставку, поработав перед этим на детективное агентство Пинкертона в Канзасе и долине Миссури. Вскоре после этого он погиб во время пожара в крупной гостинице в Новом Орлеане. Игл Дэвис был убийцей. Мари знала, что лучше не выпускать его на поверхность.

Ангелу Элвису все с большим трудом удавалось затыкать бреши в резервуаре индивидуальностей. С каждым днем уровень жидкости в этой емкости все сильнее приближался к критической отметке. Прорыв мог произойти в любой момент. Поэтому Мари все чаще запиралась у себя комнате.

Но однажды вечером ангел явился, переполненный новой силой и холодной решимостью Игла Дэвиса, одной из мельчайших граней личности Мари. Он был готов пойти на все.

Даже на убийство.

27

20 августа 2013 года должен был стать одним из худших дней в жизни Романенко. Нет сомнений, если бы его программа-стратегия «Кригшпиль» смогла это предсказать, полковник приказал бы ей немедленно удалить соответствующий файл с жесткого диска, а сам остался бы лежать в постели.

Первое разочарование было связано с геополитической ситуацией, которая опять осложнилась, причем новая «линия разлома» возникла в неожиданном месте.

Впрочем, кризис уже давно назревал, и в конце прошлого века Россия едва избежала катастрофы.

Все привыкли думать, что китайцы не считаются иностранцами в восточной части Российской Федерации. Это казалось вполне логичным. Много лет прошло с тех пор, как русские воспользовались уходом мусульманского населения с территории своей бывшей империи, чтобы дестабилизировать ситуацию в Китае. Следовало ожидать, что рано или поздно Пекин ответит. Накануне среди сотрудников разведки прошел некий слух. Якобы отношения между крупными сибирскими регионами и официальной Москвой в очередной раз ухудшились — настолько, что гнойник в ближайшее время должен прорваться. Смута в Китае и большой кавардак в Средней Азии придали сил сепаратистским движениям в Сибири. Секретных отчетов на эту тему становилось все больше, они перемещались из одного кабинета в другой. Говорили, что на Алтае, в районе озера Байкал, а также на Камчатке появились вооруженные формирования. Ходили слухи, что боевики часто действуют с китайской территории и могут безнаказанно переходить на нее. Поговаривали, что Москва вот-вот ответит на угрозу. Также шептались, что некоторые высокопоставленные офицеры ВМФ во Владивостоке готовы переметнуться на сторону бунтовщиков, если мятеж когда-нибудь произойдет.

Призрак сибирского сепаратизма выскочил из черного ящика Истории совершенно неожиданно, как чертик из табакерки.

Странное дело, но в течение дня Романенко получил значительное количество информации на эту тему от Горского, досконально знавшего обо всех или почти всех делах, которые новосибирская мафия проворачивала на своей территории.

— Павел, ситуация вскоре кардинально изменится. Осталось совсем немного. Приготовься к великим потрясениям.

— Сибирь? Вот черт! Антон, неужели кому-то это сейчас нужно?

— Мы, сибиряки, считаем, что центральные власти намеренно тормозят наше развитие.

— Не смеши меня, Антон. Ты прекрасно знаешь, что ваш новый статус автономии превратил вас в почти независимые республики.

— Верно. Как тебе известно, после выборов, состоявшихся на рубеже веков, Москве пришлось торговаться с Лебедем по поводу Красноярска, Новосибирска и Дальнего Востока…

— Об этом я и говорю. Москва пошла на компромисс, вы сами это признаете.

— Я абсолютно ничего не признаю. Москва нас облапошила. Она допустила создание новых автономных республик, расширила некоторые наши полномочия, но обошла нас в самом главном.

— В чем же это?

— Сибирь как страна. Новая федерация с собственной центральной властью, расположенной в Красноярске, Новосибирске или Владивостоке, — вот чего Москве стоит опасаться. На очереди взрыв сибирского национализма — следующее крупное потрясение в регионе после гражданской войны в Китае. Вот что кремлевским властям стоило бы усвоить.

— Зачем, скажи мне, Антон, зачем делить русскую нацию на части? Ради какой-то смутной мечты? Ради создания другой федерации? Ради того, чтобы стать сателлитами Китая?

— А ты сам что, из Новосибирска? Значит, не понимаешь? Сибирь — это не просто Дальний Восток, российский Дикий Запад. Это фактически Америка целиком. Улавливаешь?

— Нет, это абсолютно непонятно. Вы что, нашли золото? Вы хотите подражать Лас-Вегасу? Голливуду? В Красноярске? На Камчатке?

— Дурачок! Да если взять одно только географическое положение, получается, что Урал, горная цепь, для нас — это все равно что Атлантический океан. Москва — это Лондон в тысяча семьсот семьдесят пятом году. Союз сибирских республик — это Соединенные Штаты в тысяча семьсот семьдесят шестом году. Никто не сможет ничего с этим поделать.

— У вас ничего не получится, Антон. Россия никогда не допустит, чтобы от нее ушло две трети ее территории.

— Таков закон Истории, Павел. Стальное колесо. Москва находится в Европе. Она расположена гораздо ближе к Польше или Финляндии, чем к любому из уральских городов. А мы… мы живем к востоку от этой границы. Мы — азиаты, черт побери. У большинства из нас русские корни, но все равно мы азиаты. Так же, как американцы не могли быть никем, кроме американцев, и потому перестали быть британцами… Мы — будущая великая азиатская нация. Даже если… даже когдаКитай проснется, ему придется считаться с нами.

— Зачем ты мне все это говоришь? Чего ты хочешь взамен?

На экране появилось лицо Горского.

— Ты не поверишь, но я бесплатно делюсь с тобой информацией. Чтобы ты выбрал, на чьей ты стороне. И не заблуждался насчет того, чью сторону выбрали мы.

Романенко ничего не ответил. За обычной, неприкрытой угрозой он увидел алмаз истины с острыми краями, своего рода воспоминание. Нечто давно известное, но забытое подтверждало, что Горский прав.

Следующие часы он провел, перенастраивая программу «Кригшпиль» на прогнозирование развития возможного российско-сибирского конфликта. Если Красноярский край и Новосибирская область попадут в руки сепаратистских отрядов, Москва потеряет ключевой квадрат шахматной доски и, без сомнения, очень быстро лишится остальных.