Милая обманщица или гувернантка из трущоб (СИ) - Амброва Мирая. Страница 35

Я приподняла подбородок девочки, заглянула ей прямо в глаза.

— Она всегда с тобой, моя милая. Она в твоем сердечке, и никогда оттуда не уйдет.

— Правда?

— Правда. Ты ведь любила ее, несмотря ни на что, так?

Илли кивнула.

— Те, кого мы любим, навсегда остаются внутри нас. И никакие беды и потери не могут их оттуда стереть. Пока бьется твое сердечко, они с тобой, где бы не были на самом деле.

Магиара улыбнулась мне. Печально, но плакать уже перестала.

— Я помогу вам убрать все, госпожа, — сказала она тихо.

— Спасибо.

Девочка направилась к венку на каминной полке. Застыла на мгновение, но затем решительно стянула его оттуда и бросила в кучу таких же. Туда же отправились и прогоревшие и растекшиеся свечки. Я присоединилась к уборке.

Когда мы закончили, Иллария порывисто обняла меня, и прошептала:

— Вы тоже в моем сердечке. Даже если выйдете замуж и уедете.

Так же резко она выпустила меня из рук и побежала вверх по лестнице, на свой этаж.

Я быстро заморгала, смахивая выступившие слезы.

В тот вечер Кристиан не пришел к озеру. Он не вернулся из своей поездки в город ни на следующий день, ни через день. Я даже немного забеспокоилась, но Летиссия сказала, что магиар часто уезжает по делам поместья и может пропадать неделями. Меня это не утешало. Почему он ничего не сказал мне на озере в последнюю встречу? Как долго его еще не будет? Ответов я не знала.

Подступала осень. Листья уже начали золотеть. Некоторые деревья, уже сбрасывали листья, пока другие еще стояли зеленые. Трава росла медленнее, потемнела. Вечерами тянуло холодом с севера, поднялись ветра. Воздух наполнился особым осенним ароматом — смесью увядающей листвы и сырости, которая поднималась от земли. Сентябрь, который здесь звали Златолистень, подступал незаметно, но уверенно, преображая всё вокруг и наполняя природу особым, чуть грустным очарованием.

Мы решили прогуляться с детьми, сходить к озеру, насладиться последними теплыми денечками. Скоро зарядят затяжные дожди, и мы уже не сможем так часто выходить в сад или гулять по берегу. Пока мы шли, я рассказывала им про смену времен года, про то, почему деревья сбрасывают листву. Озадачила их странными словами — «фотосинтез» и «экосистема». Мы собирали красивые листочки, чтобы потом засушить их между книжных страниц и сделать гербарий. Позже можно будет сделать поделки и украсить ими библиотеку.

— Эсти, только не ходи на ту сторону, — крикнула Иллария брату, который вприпрыжку шел впереди. Она показала пальцем на сторону Иветто.

— Я не буду, — ответил он. — Я хочу зайти вон в ту рощу, там были желуди.

— Если найдете большие орехи, то мы сможем сделать кораблики, — предложила я.

— Ура! — крикнул мальчик. — Я хочу кораблик!

Он кинулся бегом к леску на нашей стороне озера и скрылся среди деревьев.

— Вот дурачок, — покачала головой Иллария, но в словах ее не было ни капли злобы или осуждения.

Мы медленно брели за ним следом, и когда вошли под свод деревьев, Эстебана не оказалось в роще. Мне стало тревожно.

— Эстебан! — позвала я.

— Я здесь! — донеслось откуда-то с другой стороны леска.

— Вас предупреждали — на ту сторону нельзя, это чужая земля, — я подхватила юбки и кинулась туда, откуда слышала мальчика — на территорию соседей.

— Но здесь орешник растет на самом краю, — кричал Эстебан из кустов. — Я быстро соберу и вернусь, никто не заметит… Ай!

Он вскрикнул и стало тихо. Я побежала.

Все вновь повторялось. Когда я выскочила из рощи к берегу озера, то увидела Фредерика Иветто. Он схватил Эстебана за ухо и замахивался на него свой тростью, намереваясь ударить.

Не медля ни секунды, не успев даже подумать и оценить обстановку, я бросилась на соседа, как дикая кошка. Врезалась в него, почти сбив с ног. Трость, которая уже опускалась в ударе, со свистом рассекла воздух и обрушилась на мое плечо. Из глаз брызнули слезы, но я выстояла, прикрывая собой мальчика.

Магиар, пошатнувшись, отступил на шаги удивленно смотрел на меня.

— Вы? — воскликнул он. — Да как вы смеете?

— Как вы смеете? — сквозь стиснутые зубы прошипела я. Плечо болело, дергало, и я прижала его здоровой рукой. — Это как вы смеете?!

— Я предупреждал, чтобы ваша семейка не нарушала границы! И что я вижу? Этот мелкий гаденыш снова здесь, топчет мою землю. Ворует мои орехи!

— Ложь. Здесь еще территория Уортеров, ваша земля начинается за этими кустами!

— Больше нет, — хищно оскалился Фредерик.

Я внимательно посмотрела на него. Он шутит? Граница была четко обозначена, Эстебан не успел заступить на часть соседей.

— Это наша земля, — пискнул сзади Эсти из-за моих юбок.

— Уже нет, юный господин. Теперь все озеро принадлежит мне. И этот кусок — тоже.

Да он что, совсем с ума сошел? Граница проходит по озеру, все это знают, даже приезжая я. Что ему там взбрело в голову?

— Он не может быть вашим…

— Может, дорогуша. И бумаги, которые я получил из суда вчера, это доказывают. Теперь владения Иветто простираются до самого забора, — он кивнул в сторону изгороди вдалеке, что огораживала поместье Уортер. — Можете спросить у своего нанимателя. Так что покиньте мою землю, госпожа, пока я вновь не наказал вас за нарушение границ.

Он угрожающе замахнулся тростью на меня. Он не собирался бить, я понимала это, но мне хватило и того. Тот, кто вырос в вонючих и опасных трущобах Нильвара, привык защищать себя, и сейчас я действовала инстинктивно. Я выхватила трость из рук мужчины, и не успел он даже рта открыть, как я швырнула ее в сторону озера. Подняв кучу брызг, трость исчезла в воде.

Фредерик Иветто побагровел. Его ноздри раздувались от гнева, когда он сделал шаг в мою сторону. Выглядел он жутко, но у меня не было права его бояться. Я должна защитить детей.

Сжав челюсть, я шагнула ему навстречу. Наши взгляды встретились. Не знаю, что он увидел в мои глазах, быть может призрак настоящей меня — Эльтарии, но магиар отступил. Он одернул полы жакеты, вздернул подбородок и процедил:

— Я этого так не оставлю.

Резко развернувшись, он зашагал в сторону своего дома.

Я проводила его взглядом. Ярость, что проснулась во мне, требуя защищать детей любой ценой, спала. Адреналин отступил, и я отчетливо ощутила, как болит мое раненое плечо.

— Идем, — сказала я Эстебану.

— Госпожа Амалия, простите меня, — жалобно протянул он.

Я взяла его за руку и торопливо потащила в сторону поместья. Иллария стояла у забора с беспокойством наблюдая за нами. Ну хоть кто-то не добавляет мне проблем.

— Амалия… — вновь позвал Эстебан.

И так печально это прозвучало, что я остановилась. Посмотрела на мальчика.

— Вы теперь меня ненавидите? — в его глазах стояли слезы.

— Почему вы так думаете?

— Он избил вас из-за меня. Вам больно.

Я улыбнулась мальчику.

— Все в порядке. Да и болит не сильно, — соврала я.

— Значит, вы не уедете от нас теперь?

— Ни в коем случае, Эсти, — успокоила его я.

Мальчик обнял меня, и я прижала его к себе здоровой рукой.

— Спасибо, — шепнул он.

Как только мы поравнялись с Илларией, она тут же накинулась на брата. Пришлось ее успокоить, иначе вспыльчивая девочка могла весь вечер бранить брата.

— Полно вам, — пыталась я сгладить конфликт. — Ничего страшного не произошло.

Если не считать того, что сказал про земли этот напыщенный франт. Неужели это правда, что озеро теперь его? Но как это возможно?

— Госпожа Амалия, — Иллария взяла меня за руку, отрывая от мыслей. Мы уже подходили к крыльцу.

— Да?

— Вы почитаете нам сказку на ночь?

— Пожалуйста, — присоединился Эстебан.

Я согласилась.

После ужина и пары свободных часов, которые потратила на перевязку руки, я пришла в спальню к Илларии, где оба воспитанника уже ждали меня. Они забрались под одеяло и радостно улыбались, ожидая интересную историю. Я прочла им сказку про ведьму и волка из сборника Саргондских сказок, и собиралась уже уходить. Дети не дали: