"Мир приключений" 1926г. Компиляция. Книги 1-9 (СИ) - Коллектив авторов. Страница 38
Всю ночь я проходил по палубе, сбрасывая с себя крыс, а он следовал за мною по пятам. Я не мог больше взбираться на мачту, так как у меня не было ничего под руками, чем бы закутать голову, да и при первой моей попытке Барнс бросился-бы на меня.
Утром у него была первая конвульсия, которая сильно ослабила его. Он лежал на палубе, тяжело дыша и хватая воздух, и крысы бегали по нем, стараясь укусить его, куда только было возможно.
Я воспользовался этим, чтобы поесть. Это подбодрило меня, придало мне силы и я вернулся на палубу с намерением связать его, но было уже поздно. Пароксизм прошел, и Барнс был на ногах, и, хотя он и ослабел, все-же мог осилить меня.
Судно катилось по бурным волнам Бискайского моря, с сорванными парусами, переломанными снастями, имея пассажирами полчище бешеных крыс, обезумевшего помощника капитана и полубезумного его товарища.
Я очень боялся Барнса. Он бродил за мной по палубе, угрожая мне смертью и разговаривая сам с собой. Я боялся его больше, чем крыс: ведь от них я мог отбиваться, от его-же взора никуда не мог уйти.
Наконец, мне как-то удалось сорвать спасательный круг и набросить его на себя; Барнс, повидимому, не заметил моего маневра. Я решил в крайнем случае скорее спрыгнуть в воду с такой слабой защитой против смерти в волнах, смерти от голода и жажды, чем рисковать, ожидая нового нападения со стороны безумца или укусов крыс, которых к этому времени развелось тысячи: вся палуба была черна от них и все снасти были ими усеяны.
В последний день все шло также. Барнс продолжал ходить за мной, разговаривая сам с собой и с крысами, а я всячески старался избегать его и все время сбрасывал крыс, ползающих по моим ногам. Я безумно устал, так как очень долго был на ногах, но жажда жизни заставила меня ждать новой конвульсии Барнса, конвульсии, которая могла дать некоторое облегчение моему напряжению.
Наконец, мне удалось убежать от него. Однако вскоре он нашел меня на корме и мне уже ничего не оставалось, как по канатам спуститься к воде, что я и начал делать; но он следовал за мной и схватил меня, все время рыча, как собака, или по временам издавая звуки вроде крысиного писка.
Он не кусался, а просто сжал меня в своих объятиях; из-за этого ему пришлось выпустить из рук канат, за который он держался.
Он полетел вниз, увлекая меня за собой. Едва только мы коснулись воды, его объятия ослабели, так как он столкнулся с тем, что было сильнее его: с видом, шумом и ощущением холодной воды.
Мы погрузились в воду и затем снова всплыли на поверхность, но оказались разделенными друг от друга судном. Я не мог видеть Барнса, но слышал его конвульсивное клокотание и крики по другую сторону судна.
Затем все стихло; должно быть он скрылся под водой; но я так был занят мыслью о себе, что мне было не до рассуждений. Я пытался ухватиться за что-либо, но под руками не было ничего. Мне пришлось плыть за судном, чтобы найти за что можно было-бы схватиться, но спасательный круг мешал мне плыть.
Тем временем судно ушло далеко и я остался один в море. Я плохо помню, что было после. Вероятно разсудок оставил меня. Я слабо вспоминаю и мне кажется, что это было всего неделю назад, — что я всю ночь провел на поверхности моря, а затем будто я снова очутился среди крыс, но это было уже, когда я очнулся на полу в твоей хижине.
Затем я увидел тебя и услышал твой голос, когда ты обратился ко мне; я понял, что я жив и невредим.
— Ну, а та женщина в Бостоне? — спросил я после некоторого молчания.
— Я напишу ей, как обещал, но сам не поеду туда, ведь Бостон находится слишком близко от моря.
37
Параллельно с картинами быта на далеких окраинах СССР (см. № 1 «Мира Приключений»), читателям не безинтересно знакомиться со своеобразной жизнью в отдаленных заморских странах, в частности, на островах южных морей, где редко бывал кто из русских.
Колоритные и щедро наделенные природой острова эти известны в литературе, главным образом, по художественным описаниям Джека Лондона. Автор предлагаемого очерка, Дж. М. Лорен, там и встретился с популярным писателем.
Но какая разница в их мировоззрениях!.. Д. М. Лорен типичный «деловой человек», с психологией верного и убежденного слуги капитала. Эксплоатация туземцев англичанами его не только не возмущает, но он сам работает на этих современных рабовладельцев. И затем — он не беллетрист. Достоинство его очерка — в неприкрашенности. Но, рисуя быт южных островов, Д. Лорен и себя самого выдает с головой.
НА СОЛОМОНОВЫХ ОСТРОВАХ
Мне пришлось встретиться на Соломоновых островах с Джеком Лондоном, приехавшим туда на маленьком судне «Спарк». Он был болен тогда тяжелой формой местной болезни, так называемой «иоз». Эта болезнь проявляется в том, что каждая царапина на теле превращается в язвы, покрывающие тело и доходящие до костей; редко кто из белых людей избегает этой болезни.
Когда я в первый раз увидел Джека Лондона, у него были поражены руки и ноги этой болезнью. Я застал его сидящим на палубе, и он с приветливой улыбкой пригласил меня посидеть и поболтать с ним.
Нужно было удивляться энергии этого человека: несмотря на страшные страдания, он говорил с большим воодушевлением и своей бодростью действовал на собеседников необыкновенно ободряющим образом. Я, по крайней мере, испытал это на себе.
Соломоновы острова иногда называют «Воюющие Соломоны». Это прозвище дано очень удачно, так как нигде в южных морях нет таких воинственных и сварливых народов, как здесь. То воюет остров с островом, то одно племя с другим.
Мне пришлось в первый раз попасть на эти острова, когда отвозили туда местных жителей, работавших на сахарных плантациях в Квинслэнде. У нас на борту было двести человек, которые представляли собою разношерстную толпу, одетую в яркие одежды и нагруженную ящиками с табаком, дешевым платьем, ожерельями из бус, цветной бумагой и разными мелочами, на которые они истратила свои годовые сбережения.
Ввоз огнестрельного оружия на острова был властями безусловно воспрещен, а потому нам приходилось во время переезда несколько раз делать обыски, причем оружие оказывалось спрятанным во всевозможных местах. Так, в складках зонтика, выглядевшего самым невинным образом, оказывалось разобранное ружье; у женщин со странной походкой нашли ружья, привязанные к ноге.
В Макамбо мы передали найденное оружие властям, а туземцев пересадили на маленькое судно, которое должно было развезти их по их деревням.
Я в то время взялся нанимать рабочих на сахарные плантации. При удаче — это было выгодное занятие, так как за каждого рабочего, согласного прослужить два года, плантаторы платили около ста рублей. В моем распоряжении была шхуна с туземным экипажем, на которой могли помещаться сорок восемь рабочих, и мне удавалось несколько раз поставлять такие партии.
Однако, это занятие было и очень рискованным. Не говоря уже о возможности кораблекрушения, в виду отсутствия хороших морских карт, бунта среди завербованных рабочих и столкновения с военной лодкой, всегда грозила опасность наткнуться на деревню, где был «долг головы». Это значило, что один из жителей деревни умер, находясь где-нибудь далеко, и его родственники и друзья находятся в поисках головы какого-нибудь чужеземца. Обычай — не из приятных!