Соль под кожей. Том второй (СИ) - Субботина Айя. Страница 42

— В среду, — предлагаю я, надеясь, что двух дней мне хватит, чтобы переварить случившееся, и уже не реагировать на этого мужика слишком буйно.

— Есть место за городом…

— … где нас все увидят? — спешу закончить за него.

— Можно я просто озвучу свой вариант, а ты потом предложишь свой? — спокойно, как с капризным ребенком, говорит Вадим.

Мне точно нужно намного, намного больше двух дней, чтобы перестать вести себя как идиотка.

— У меня конюшни за городом. Там мы сможем разговаривать абсолютно спокойно.

— Неужели ты варварски отрезал языки всем сотрудникам?

— Нет, просто всем им абсолютно пофиг, кого я привожу, чтобы похвастаться своими лошадьми.

Это правда неплохая идея. По крайней мере, лучше перспективы снова находиться рядом с ним в тесном замкнутом пространстве.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Поделишься геометкой?

На лице Вадима читается облегчение по поводу того, что я первый раз за весь наш короткий диалог не стала спорить.

Но он все равно не дает мне выйти. Зовет охрану и предупреждает, что его гостью нужно вывести так, чтобы я как можно меньше попадалась на глаза другим посетителям.

— Лори.

Я оглядываюсь на его голос, уже стоя одной ногой за порогом.

— Приезжай к шести. И возьми с собой удобную обувь.

Главное, не забыть взять данное себе же обещание, что мы можем быть только деловыми партнерами.

Глава семнадцатая: Данте

Глава семнадцатая: Данте

Прошлое

В ночном клубе, где я провожу уже третью ночь подряд, сегодня особенно «жирный» день. Буквально куда ни посмотри — везде роскошные тёлки, словно на подбор. Уверен, что когда я только начинал здесь тусить, и близко не было такого выбора. Видимо, кто-то уже успел слить в закрытые каналы золотоискательниц, что в «Бризе» тусит богательнкий Буратино и завидный столичный холостяк.

Я почти впервые в жизни ощущаю себя не охотником, а жертвой, причем в самом паскудном смысле этого слова, потому что меня окружили и взяли в тиски. Даже симпатичная официантка, которая приносит напитки, приходит с распущенными волосами и заметно подкрашенным алым ртом, хотя я абсолютно точно знаю, что заказ она принимала с какой-то почти по-офисному гладкой прической и минимумом косметики на лице.

— Вам точно больше ничего не нужно? — старается девочка, наклоняясь к моему лицу достаточно глубоко, чтобы я мог увидеть ее обтянутую тугим топиком грудь в максимально выгодном ракурсе.

Как будто ей есть что предложить кроме стандартного набора коктейлей, дряных закусок и пожелания для диджея. Хотя сегодня здесь какой-то модный иностранец и вряд ли он принимает заказы. С другой стороны — кто в наше нелегкое время «крутись как можешь» откажется от сотни-другой зелени?

Но меня эта хрень в принципе не интересует.

Я просто пытаюсь забыться, и мне абсолютно по хуй, под какую музыку это делать.

— Да, кое-что мне нужно, — говорю девчонке, изображая крайнюю степень заинтересованности содержимым ее. Хотя мне абсолютно плевать, что у нее там, как было бы плевать даже если бы она принесла напитки абсолютно голой. — Можно, блять, оставить меня в покое?

Она сначала прищуривается, как будто не до конца верит, что я действительно мог такое сказать. Потом натягивает на лицо пластмассовую улыбку, как будто дает мне шанс быстренько забрать свои слова обратно и воспользоваться щедрым предложением. Но я медленно, растягивая какое-то извращенное удовольствие, оттопыриваю средний палец прям ей под нос.

Девица быстро растворяется, на прощанье стрельнув в меня убийственно презрительны взглядом. Как будто всего, что и как я сказал, и сделал еще недостаточно, чтобы понять. — мне плевать на нее и на все другие женские особи в этом сраном клубе.

Единственная причина, по которой я прихожу сюда который день подряд — громкая и совершенно отбитая музыка. Она хотя бы немного помогает заглушить голоса в моей голове.

Пробую на вкус свой коктейль, но даже он какой-то пресный.

По ходу, меня снова накрыло как тогда, после нашего с Алиной серьезного разрыва, после которого она ударилась во все тяжкие, а я еще какое-то время, на спущенных тормозах, ебал все, что шевелится, в надежде найти подходящую хотя бы на время замену. А потом меня уже не вставляли ни красивые телки, ни их кульбиты в койке, ни даже вкус любимой еды. А потом перестало парить даже то, что мне в общем вполне комфортно в таком сером безвкусном мире — по крайней мере, никто в нем не мог добраться до моих кишок.

И вот теперь — снова те же ощущения.

Но только, блять, теперь к голову Алины в моей башке добавился спокойный и непроницаемый взгляд Лори. И я даже не знаю, что из этого больше меня парит.

Я снова потерял Валерию. Не в прямом смысле, конечно, потому что она точно живет по старому адресу, и мне ничего не стоит раздобыть новый номер ее телефона, и даже дать задание парням снова подселить к ней ту чудо программу, которая сливает буквально все, что происходит в жизни моей маленькой обезьянки. И я даже пару раз порывался это сделать, но успел вовремя остановиться. Потому что чем я тогда буду отличаться от той испуганной девчонки, которую однажды отчитал за то, что она продолжает втихаря подслеживать за своим бывшим?

Когда музыка становится невыносимо раздражающей даже для меня, все-таки решаюсь свалить. Выхожу из клуба на прохладный сентябрьский воздух, машинально тянусь за сигаретой, закуриваю и наслаждаюсь горечью в легких. В последнее время все настолько странно, что меня почти ничего не беспокоит и даже начинаю забывать, каково это — просыпаться посреди ночи от неприятного жжения в груди, и горстями закидывать в себя пилюли. Даже вернулся в зал и потихоньку начал отъедать рожу. По крайней мере теперь на меня из зеркала не смотрит ходячая мумия.

Я сажусь за руль своей новой тачки и выруливаю в сторону центра. Хочу потеряться в потоке машин, но весь этот чертов мир как будто сговорился против меня, потому что в час ночи в столице просто невыносимо спокойно. Как будто не воскресенье, а всеобщий шаббат.

Немного поколесив по центральным улицам, сворачиваю в сторону своего временного дома. До сих пор не могу нормально жить в своей квартире, потому что даже за то небольшое время, которое мы провели с Алиной, она успела перетащить ко мне кучу вещей. Я пытался не обращать на это внимание, но они все время попадались на глаза. Нужно было просто выбросить весь этот мусор, но каждый раз, когда я собирался это сделать, у меня просто физически не получалось положить хоть что-то в мусорный пакет. Поэтому теперь я просто время от времени снимаю квартиры черте где, но нигде особо на долго не задерживаюсь. В этот раз у меня хорошая студия с высокими потолками и окнами, с кроватью на долбаном пьедестале, словно у какой-то диснеевской принцессы.

А еще здесь отличные вытяжки, так что можно спокойно курить внутри. Хотя девица из агентства предупреждала, что это запрещено условиями контракта и за такое они могут наложить «штраф» в виде дополнительной платы. Как будто я собирался здесь задерживаться дольше, чем на пару недель.

Я оставляю обувь в коридоре и босиком шлепаю до кухонной зоны. В холодильнике у меня почти ничего нет, только какой-то заплесневелый сыр (и это, увы, не благородная синяя плесень) и нарезка хамона. Беру все это, кое-как рублю ножом и складываю в пиалу. Наливаю в стакан немного коньяка, снова закуриваю и пишу ребятам из «ITco», что хочу пообщаться на тему бота, который они делают специально для меня. Исключительно для меня.

Кто-то из них всегда на связи и уже через пятнадцать минут мы налаживаем видеосвязь на троих. Очкарик вверху — мозг всей их связки, выглядит почти как один из гениев одного известного сериала, и даже разговаривает почти таким же гнусавым голосом. Почему все умные люди, которых мне довелось встретить — почти все «очкарики»?

Я надиктовываю свои замечания по прототипу, который получил на днях. Очкарик молча слушает, второй — долговязый и с нелепой прической, пытается делать за нами какие-то записи, хотя явно ничего не успевает потому что мы тут же включаемся в активное обсуждение.