Пленительное воспоминание - Хэсли Одри. Страница 17

Хотя, с другой стороны, она просто могла быть темпераментной женщиной, страсть которой постоянно требовала удовлетворения.

Дэну до смерти хотелось понять, что послужило причиной спектакля, разыгранного ею тогда. В который уже раз ему пришла в голову мысль, что личная жизнь Эммы — бесконечная цепь случайных знакомств на одну ночь и мужчины для нее всего лишь развлечение, не более.

— Скажи, у тебя есть кто-то? — внезапно спросил Дэн.

Он задал Эмме вопрос без всякой задней мысли.

— Тебе до этого какое дело? — В глубине ее глаз вспыхнул злой огонек. — Или ты хочешь стать для меня этим «кем-то»?

— Мне просто интересно, почему… — Дэн вдруг запнулся. Он чуть было не ляпнул: «почему ты тогда так внезапно исчезла, не дождавшись, пока я проснусь», — но вовремя опомнился. — Почему ты так равнодушно на все согласилась.

— Что ж, отвечу. У меня никого нет и давно уже не было. Теперь ты доволен? — Эмма опустила глаза, точно стесняясь чего-то. — И не надо меня больше ни о чем спрашивать.

Недоверчиво усмехнувшись, Дэн подумал, что вообще-то это может быть правдой. У нее сейчас действительно никого нет, и поэтому она так легко идет на новое приключение — утолить чувственный голод, все равно с кем. Не было бы его, попался бы кто-то другой. Вспоминая ее поведение тогда, полтора года назад, он легко согласился с подобным выводом.

— Я хочу уйти отсюда. — Эмма внезапно рывком поднялась из-за столика, схватив сумочку. — Пошли скорее.

И, не дожидаясь его, она, оттолкнув стул, заспешила к выходу. На Дэна она даже не оглянулась.

Дэн вскочил и почти бегом последовал за Эммой. По пути ему пришлось задержаться, чтобы расплатиться за вино с недоумевающим официантом и уверить его, что не случилось ничего страшного. Он поспешил за ней, не обращая внимания на изумленные взгляды посетителей.

Эмма шла быстро, и Дэн настиг ее только в гостинице возле лифтов. От погони он раскраснелся и слегка запыхался.

— Хорошо, что меня здесь никто не знает, — поделился он с Эммой своими соображениями по поводу их ухода.

— И меня, — подхватила она, краснея. — Как ты думаешь, стала бы я так поступать, если бы среди посетителей были мои знакомые?

— Честно говоря, не знаю, — признался Дэн. Он и в самом деле не знал, что теперь о ней думать.

— Так вот, никогда бы не стала, — подтвердила Эмма и продолжила: — Делай то, что хочешь, только ни о чем не спрашивай.

Дэн смотрел на нее и чувствовал, что его сковывает какой-то непонятный страх. Он боялся двинуться вперед. Эмма, едва заглянув ему в глаза, поняла его нерешительность. Слезы выступили на ее глазах, она отвернулась, закрывая лицо руками, и горько разрыдалась.

— Господи… Господи… — причитала она.

Ее неутешные рыдания потрясли Дэна до глубины души. Эмма безуспешно пыталась справиться с собой, но ее плач становился все громче. Дэн мягко обнял ее и прижал к себе.

— Прости меня, пожалуйста, прости меня, — жалобно взмолилась она между всхлипами.

— Успокойся, — тихо сказал Дэн, — все хорошо.

— Прости… — повторила она.

— Ты тоже прости меня, — проговорил он, гладя ее вздрагивающие плечи.

Лифт наконец подошел — к счастью, совершенно пустой. Они вошли, и Дэн, продолжая обнимать ее одной рукой, другой нажал кнопку их этажа.

— Дай мне свою сумочку, — предложил он и, не дождавшись ответа, сунул ее себе под мышку.

Затем пальцы Дэна утонули в ее густых волосах, заставляя Эмму спрятать лицо на его груди. Она повернула голову, судорожно вздохнула и так доверчиво прижалась к нему щекой, что Дэн невольно растрогался. Эта слабость и беззащитность вновь вызвали в нем желание уберечь ее от неведомых бед, спрятать от всех, как в ту незабываемую ночь. Откуда возникло это желание, Дэн понять не мог. Зато он осознал, что такое чувство возникает всякий раз, когда рядом — любимая женщина.

Признаться себе, что он действительно ее любит, и перестать гнать от себя эту мысль… Он едва сдержался, чтобы не расхохотаться, по разум продолжал еще шептать об осторожности, напоминая, что загадки так и остались неразгаданными, а любовь с первого взгляда — просто романтические бредни из арсенала сентиментальных дамских романчиков, она — обычная шлюха, гулящая… Все понятия, впитанные им с молоком матери, говорили ему об этом. Такая женщина не достойна его любви…

Но он любил ее… Любил, каким бы безумием это ни казалось. И что значили против этой безумной любви все доводы рассудка, все суровые заветы предков, укоренившиеся представления о приличии и добродетели?! Все они рассыпались в прах, едва Эмма поднимала на него взгляд своих прекрасных глаз, похожих цветом на такую таинственную и опасную, как и она сама, морскую воду.

— Эмма, — прошептал он. Ее имя словно ласкало его губы.

Она подняла лицо, и Дэн принялся нежно целовать ее лоб, глаза, щеки, пока наконец не коснулся ее приоткрытых губ. Прерывистое дыхание Эммы лучше всяких слов подсказало ему, что нужно делать. Он целовал ее так же, как и в первый раз, и все ощущения были такими же, какими он их запомнил с того вечера. Нежность чувственных губ, еле слышное дыхание, мягкое, податливое тело…

Забывшись, они не заметили, как остановился лифт и раздвинулись двери. На площадке стояли люди, но Дэн и Эмма не сразу осознали это. Им потребовалось еще немало времени, чтобы суметь оторваться друг от друга.

Овладев собой, Дэн улыбнулся уставившимся на них с изумлением людям и спокойно прошел мимо них, не выпуская Эмму из своих объятий.

Когда они достигли ее номера, ее походка стала немного тверже. Дэн вытащил ключ из сумочки, открыл дверь и тщательно запер ее, когда они вошли. Положив ключ и сумочку на тумбочку возле кровати, он начал снимать пиджак.

Глядя на безмолвную, неподвижную Эмму, он улыбнулся. Ее покорность и страсть волновали его, заставляя чувствовать нечто совсем особенное.

— Дэн! — внезапно окликнула она его, когда, повесив пиджак на спинку стула, он принялся расстегивать рубашку. Его рука застыла на второй пуговице. Он почуял неладное.

— Что? — отрывисто спросил он.

— Я… Я… Надеюсь, ты позаботился о… о предохранительных средствах?

Дэн облегченно вздохнул. Он почувствовал звучавшую в ее голосе иронию. Итак, в эту ночь она уже не хочет рисковать. Ей обязательно нужно ощущение безопасности. Наверное, теперь она и не исчезнет.

— Само собой разумеется. Осторожность прежде всего.

Она зарделась, а в глазах появилась такая грусть, что Дэну просто пришлось сделать то, что делают все мужчины, когда объект их страсти начинает волноваться слишком сильно. Он подошел к ней и, властно притянув к себе, впился в ее губы страстным и жадным поцелуем, вновь возбуждая в ней желание и не оставляя места мрачным мыслям. Он поразился до глубины души, когда руки Эммы сомкнулись на его талии, а язычок и губы ответили на его поцелуй с такой же страстью и пылом. Желание наполняло их, заставляя сердца биться все чаще и делая дыхание прерывистым.

Его руки скользнули по ее спине вниз, на упругие ягодицы. Он крепко прижал ее к себе, чувствуя, как мягок и податлив ее живот, как нежна плоть. Дэн сгорал от желания обладать этой женщиной. То, о чем он мечтал, что так часто снилось ему, теперь было совсем близко.

Едва он прижал ее к себе, Эмма начала нежно тереться о его пульсирующую плоть.

— Боже, Эмма, — прошептал он умоляющим голосом, — не надо так…

— Я знаю, что мне не следует так делать, — словно в забытьи шептала она, — но я не могу иначе. Ты сводишь меня с ума…

— Я? — удивился Дэн, вздрогнув, когда изящные пальчики Эммы коснулись верхней пуговицы ее пиджака.

— Ты… С тобой я забываю обо всем, обо всем… Ты… делаешь меня… слабой… и даже… развратной… — добавила она, расстегивая пиджак и сбрасывая его с плеч.

У Дэна перехватило дыхание. Бюстгальтера под ним и вправду не было. Шелк легко скользнул по ее спине на ковер. Прекрасные нежные руки принялись играть с застежкой брюк, а мгновением позже он увидел и ее стройные бедра.