Рассвет (СИ) - "Amazerak". Страница 10

Наш «Носорог» тоже пострадал. Несколько снарядов попали в пулемёт, и боекомплект взорвался (хотя за грохотом битвы я этого даже не заметил). Теперь пользоваться покорёженной турелью было невозможно. Также и на лобовых бронестёклах остались отверстия от попаданий пуль крупного калибра. Однако мотор не заглох, машина по-прежнему была на ходу, а значит, топать пешком обратно не придётся.

Когда мы забирались в кабину, до нас донеслись далёкие звуки стрельбы.

— Наверное, это наши, — предположил Салтыков, устраиваясь на соседнем кресле. — Эх, знать бы, где они — помогли бы.

— Но мы не знаем, — я стал медленно разворачивать неповоротливый «Носорог» через на не слишком широкой проезжей части. — Будем надеяться, что они справятся. Великие мастера, всё-таки.

— Другие и не выжили даже, а если и выжил кто, всех поломало.

— Скорее всего.

— Паршиво. Столько смертей, и зачем? Почему Дмитрий Павлович не предусмотрел, что нас сбить могу?

— К сожалению, это вопрос не ко мне.

Меня самого мучили такие же мысли, но важнее сейчас было подумать о том, что мы можем сделать в текущих условиях, а не о том, на что повлиять уже нет никакой возможности.

А думал я сейчас над тем, что утром противник устроит масштабные поиски. Как? Возможно, проведёт разведку с помощью квадрокоптеров. Если у него таковые имеются, это было бы эффективнее всего. И тогда стоящий на территории заброшенного завода «Носорог» сразу обнаружат. Однако рядом со зданием, где мы разместились, находился большой цех. Поэтому по возвращении на «базу», я сломал заклинившие ворота этого цеха и загнал броневик внутрь. Следы нас всё равно выдавали, но не так сильно, как торчащая посреди двора большая стальная коробка на колёсах.

Уснул я лишь под утро. Спать пришлось прямо на голом полу, немного прогретом огнём. Дежурить остался лейтенант, которого мы подобрали вместе с Кукушкиным. Он был послабее нас и имел ранг старший мастер второй ступени, но при этом умел делать своё тело стальным, что его и спасло. А едва начало светать, нас разбудил рокот вертолётных винтов.

Из окна я заметил военный вертолёт, пролетавший над макушками деревьев. Мы все спрятались, стараясь ничем себя не выдать. Где-то неподалёку над полями и лесами носились ещё несколько винтокрылых машин, искали выживших. А потом до наших ушей донеслись глухие взрывы и грохот пулемётов и пушек.

— Вот же твари! — ругался Салтыков. — Они же наших бьют! Тех, кто выжил. Может, сбить их попробовать, а?

— Магией вертолёт сбить трудно, если он не полетит совсем низко, — сказал я. — Только себя выдадим.

— Так они сейчас и нас накроют, — тревожился Кукушкин. — Какая разница?

— Я вчера «Носорог» загнал в цех, — сказал я. — Будем надеяться, что нас не обнаружат. Главное, не высовывайтесь.

Два часа вертолёты долбили по кому-то ракетами, два часа мы сидели по углам и нервничали, ожидая, что и по нам прилетит. Все замирали, когда вертолёты проносились совсем близко. Это происходило три раза.

А потом резко всё стихло. Нас так не обнаружили.

Теперь перед нами встал вопрос, что делать дальше. Очевидным решением было отправиться туда, где собиралось войско для уничтожения повстанцев. Вот только никто из присутствующих не знал, где находится это место. В трофейном «Носороге» имелась рация, но частоту тоже никто не знал, как не помнил никто телефоны командования. Конечно, можно было снять гостиницу или квартиру и просто ждать, пока в открытых источниках не появится необходимая информация, или поездом вернуться в Томск — разные варианты предлагались, но мне они не слишком-то нравились.

— Так у меня есть телефон, — вдруг объявил Кукушкин. — Он сломался при падении, но сим-карта же цела. Если новый купить, то вставлю туда сим-карту, а там и телефон Дмитрия Павловича есть, и Марии Сергеевны, и майора нашего.

За эту идею мы и ухватились, как за наиболее перспективную.

В ближайшую деревню снова отправились мы с Салтыковым, но на этот раз пешком, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. И при свете дня обнаружилась интересная вещь: рядом с заброшенным заводом находилось работающее предприятие. Значит, населённый пункт был больше, чем мы предполагали. Так оно и оказалось.

Мы прошли не по той дороге, по которой ездили ночью, а по другой, не замеченной ранее, ведущей в обход заводов, и вскоре добрались до квартала с трёхэтажными домами, а потом и вовсе наткнулись на рынок, что располагался на оживлённой площади. Здесь, в ближайшем магазине, приобрели штатскую одежду взамен рваной, обгоревшей формы, нашли салон связи, где купили пару мобильных телефонов на всякий случай. В аптеке взяли бинты, обезболивающее и прочие медикаменты первой необходимости, а в газетном ларьке нашлась карта Московской губернии. Мы, как выяснилось, находились в Бронницах — относительно крупном городе недалеко от столицы.

Напоследок заглянули в трактир, где плотно позавтракали после вынужденной голодовки, и, набив в соседнем продуктовом магазине полные рюкзаки съестными припасами, двинулись обратно. На ближайшем перекрёстке мимо нас в сторону центра промчался бронированный «Оникс» в камуфляжной раскраске.

— Наверное, нас ищут, — догадался Салтыков. — Сволочи!

— Возможно. Но трогать их мы не будем, — сказал я. — Нам нельзя привлекать к себе внимание, если мы хотим спокойно выбраться из города. Иначе скоро здесь будет толпа народу.

— У нас четыре великих мастера. Сколько бы ни прислали, мы всех их перебьём.

— А сколько великих мастеров у противника, мы не знаем. И вообще, не забывайте, что с нами двое раненых.

— Эх, и то правда. Нельзя с ними в бой вступать.

— Не волнуйтесь, успеем подраться. Что-то мне подсказывает, с морозовцами ещё не раз столкнёмся.

Обратно мы добрались тем же путём без каких-либо трудностей.

Пока наши подкреплялись тем, что мы принесли, Салтыков вставил свою сим-карту в один из новеньких телефонов и нашёл контакты офицеров. Позвонил я сам. Вначале набрал майора Долгорукова, но тот оказался не в сети, затем — полковника Романову.

— Алло, — ответила она сразу. — Мария Романова слушает.

— Здравия желаю. Это Алексей Озёров-Сибирский. Наш самолёт потерпел крушение, мы спаслись. Прошу дальнейших указаний.

— Так… Озёров-Сибирский… Наконец-то хоть кто-то на связь вышел. Где вы? Сколько вас?

Я вкратце обрисовал ситуацию. Назвал фамилии выживших и населённый пункт, где находимся, дал приблизительные сведения об убитых нами противниках. Романова выслушала меня и сказал, что нам необходимо как можно скорее ехать в императорскую резиденцию в Ясенево.

— И будьте осторожнее, — предупредила меня полковник. — Не попадитесь морозовскому войску. Похоже, они чуть ли не всё Подмосковье контролируют.

— Так, значит, у них уже войско? — уточнил я. — Сколько их? Что-то ещё известно? Майор Долгоруков выжил?

— Пока информации мало. Отправляйтесь в Ясенево. Дмитрий Павлович встретит вас и разъяснит ситуацию, — отрезала Романова. — Всё, капитан Озёров-Сибирский, за дело. От вас сейчас зависит очень многое.

Судя по карте, ехать было не слишком далеко, но на дороге могли встретиться патрули, а противник в любой момент мог снова поднять в воздух вертолёты. Можно было бы воспользоваться общественным транспортом, но тогда куда девать раненых? Орлов же предложил конфисковать микроавтобус у кого-нибудь из горожан, но я и эту идею отмёл. Во-первых потеряем время, пока искать будем подходящее средство передвижения, а во-вторых привлечём к себе ненужное внимание. Не хватало ещё с полицией бодаться. Вдруг она тоже на стороне заговорщиков?

Поэтому ехать решили на трофейном «Носороге», но не через саму Москву, а окольными дорогами. Так дольше, зато безопаснее… по крайней мере, я на это надеялся.

И вот мы погрузили в «Носорог» раненых, выехали из ворот, выбрались на широкую, оживлённую дорогу и помчались вперёд. Я вёл броневик, а Салтыков работал навигатором: сидел с картой в руках на соседнем кресле и говорил, куда поворачивать.